Игумнов, не разбирая дороги, кинулся к машине ГАИ. Бакланова не было. «Канарейка» тоже оказалась пуста — Игумнова едва не хватил кондратий, но второй гаишник, оказалось, стоял позади машины.
— Быстро! — заорал Игумнов. — Быстро… — У него словно осталось всего одно слово. — Быстро!..
Надя тоже заметила Игумнова на платформе, и ей сразу стало спокойнее.
— Вы где там живете, в Воронеже? — Таксист вел себя обходительно. Она решила, что образование у него десятиклассное. Характеризующие эти данные могли ей пригодиться при неожиданном осложнении.
— Я? По улице Ленина.
— У меня там тетка жила!
— Вот как! — На всякий случай она увела разговор от Воронежа. — Народу тут всегда так?
— Всегда. — Он тоже был не против сменить тему. — А вы в Москву надолго?
— На сутки. Северное Чертаново — это где-то недалеко здесь?
— Если по Кольцевой — нет… Нам сюда!
Он повернул в обход площади.
— Ночью мы, таксисты, стараемся не подавать на стоянку. Подойдет пассажир — и вези хоть на тот конец Москвы. А так — сами себе хозяева. Уж если едешь, чтоб ближе к парку…
Машина стояла в ряду частного автотранспорта, таксист открыл багажник.
Надо было решать: едет она или нет?
Колесики вместе с сумкой исчезли в ящике.
Надю это не тронуло. В сумке не было ценного, одна ветошь, и после задержания таксиста свою сумку она предполагала получить назад.
"Игумнов говорил: преступников двое. Этот вроде один. Не он? Но как проверить? Проехать пару километров. А если это они? Рядом с постом ГАИ открыть дверь или окно. Крикнуть…"
Вся ее жизнь связана была с жестким расчетом, которому она привыкла доверяться. С надеждой на одну себя.
Она всегда начинала и выигрывала. Когда по лимиту приехала с сестрой в Москву. Когда у них не было ничего за сутки во рту, кроме одного-единственного пирожка с повидлом. Когда училась в вечерней школе. И потом в Академии МВД СССР…
"Рискнем, а там видно будет…"
Она села на сиденье позади водителя. Таксист в это время зашел спереди к кабине. Провел над стеклом, отблеск зеленого света исчез. Она поняла, что он закрыл «огонек» специально сшитым колпачком.
"Будем ехать без счетчика…"
Таксист не спеша поставил «дворники», сел, включил зажигание.
Молодой парень — русый, в куртке — сунул голову к водителю:
— Шеф, возьми! Тут километров пять по прямой…
Водитель быстро поднял предохранительную кнопку на двери сзади — парень буквально вломился на заднее сиденье.
— Ох, извините, девушка! — Он словно только что ее заметил. Здоровый, грязноватый тип. Сквозь русую щетину на щеке просвечивал молочно-белый созревший чирий.
Таксист быстро погнал с площади.
— Втроем веселее будет. Правда? Я Толик. А вы?
— Наташа. Втроем, конечно, веселее. — Она поняла, что проиграла.
Толик оттеснил ее в угол сиденья, в сторону от проезжей части. Справа по ходу был лес — можно было разбить окно, свистеть, кричать — никто бы все равно не услыхал.
Она собрала все свое мужество, бесстрашно цыкнула зубом.
Ехали быстро. Мелькнул пост ГАИ, дальше все было вновь безлюдно. Парни неумело разыгрывали знакомство: "Где живешь? Где служил?" Оказалось, что у них много общих знакомых. "Таньку знаешь?" — "Конечно!" — "А Витальку?"
— Девушка… — Водитель обернулся. — Я на минутку съеду с трассы? — Сбоку, чуть впереди, показался короткий съезд под деревья. — На секунду.
Видимо, они проверялись.
Все было тихо. Парни вышли из машины. Помочились.
Если бы она попыталась выбраться, ее бы скрутили в одну минуту.
Сзади на шоссе внезапно послышался гул. Патрульный «Жигуль» с круговертью огня над кабиной в мгновение пролетел мимо. Скрылся в сторону Москвы.
— Поехали, что ли? — хрипло сказала она и сама испугалась своего хрипа. "Предсмертный хрип…"
Они вернулись, болтая о пустяках.
Никто больше не заикался о том, что второму парню надо выходить. Дважды путали имена. «Толика» водитель назвал «Мишей», а тот его "Игорем".
Снова ехали быстро. Свернули на Кольцевую автодорогу. Позади промелькнуло Варшавское шоссе сворот на Чертаново, куда она будто бы должна была попасть. Впереди был Теплый Стан. «Мосрентген». Отворот к аэропорту Внуково.
"Куда же везут меня? Сразу на Хованское кладбище?"
Движения на Кольцевой автодороге почти не было. Ни одна патрульная машина не догнала их, не обогнала.
"Неужели он не узнал меня?" — подумала она об Игумнове.
— Далеко еще? — спросила у водителя.
За таксиста ответил "Толик".
— А куда спешить?.. — Он засмеялся. — У меня бутылка припасена. Сейчас вмажем и немного отдохнем… Может, мы свернем куда-нибудь, шеф? Чтобы нам не мешали…
— Тут есть одно местечко, — отозвался таксист. — Там никто не ездит.
— Ты водку пьешь? — обернулся к ней «Толик». — Или вино?
Ей так и не удалось справиться с голосом.
— Водка предпочтительнее, — сказала она хрипло.
Он засмеялся.
"Не буду пить — так просто вольют в горло… — Рано или поздно ее должно было ждать поражение. — Что же они делают с ними потом, после того, как вмажут и отдохнут… Никто из их жертв, сказал Игумнов, никогда больше не возник, не обратился в милицию… — Она взглянула на лапистые, с толстыми короткими пальцами руки «Толика». Догадалась. — Душат!"
8
МО-14562 как раз вписывал в ведомость:
"Проверил несение службы…"
Визг тормозов заставил его обернуться. Это была «канарейка», дежурившая в аэропорту. От резкого удара по тормозам ее потащило юзом.
Хлопнула дверца. Игумнов выскочил из «канарейки», бросился к патрульной машине.
Бакланов все понял.
— Садись за руль! Я беру на себя связь… — Это был единственно разумный выход: МО-14562 знал позывные ГАИ и дислокацию. — Номер машины известен?
— 40–16 или 48–16… Такси…
Они уже шли. Игумнов с места дал машине форсаж. Метров через двести стрелка спидометра свалилась за отметку 100. Четвертая, прямая передача.
— Внимание… «Артек», "Гурьев"… — Бакланов включил рацию, перечислил посты. Он был уверен, что они догонят такси еще до Кольцевой автодороги. — Перехват такси 40–16 или 48–16… Внимание… Мой позывной… Сообщите, где находитесь…
Было хорошо слышно переговоры инспекторов — разделенные километрами, они словно сидели в одной комнате, наблюдая трассу.
