– Значит, все это было устроено, чтобы ликвидировать Зубанова?
– Правильнее сказать, совместили полезное с приятным, – поправил сыщика Шубин. – Устранить Зубанова и заодно мировой общественности показать, что повстанцы не только в горах отсиживаются, но и доходят до самого побережья.
– Так потери же несут большие, еще один такой рейд, и больше некому будет бороться с ненавистным королевским режимом.
– А, ерунда, здесь полно голодранцев, которые ни за что не будут работать. И всегда на место одних дикарей можно набрать других.
– Ясно, а мы вам для чего нужны? – Глеб резко сменил тему.
– Первоначально было принято решение всех вас ликвидировать как «жертв гражданской войны». Но как только стало известно, что вам удалось вырваться из захваченного «индейцами» города, я выслал на перехват группу из отряда быстрого реагирования и строго-настрого приказал взять всех живыми. Захотелось пообщаться со счастливчиками, – честно признался отставной разведчик.
– А дальше что? – прищурив один глаз, поинтересовался Кольцов.
– После нашей беседы вы отправитесь к своим товарищам по несчастью, отдохнуть перед финальной частью этой пьесы.
– То есть?
– Вечером вас всех расстреляют, – бесстрастным тоном ответил экс-полковник.
– И что, никакого шанса? – голос детектива едва заметно дрогнул.
– Не вижу смысла, – еще минуту назад почти благодушно настроенный, неожиданно жестко ответил Шубин. – Вам предложили за пустяковое дело миллион долларов, и чем вы отблагодарили Чумакова и его людей? – Яков Михайлович демонстративно опустил руку под крышку стола, нажимая установленную там кнопку. Почти сразу за спиной сыщика возник чернокожий автоматчик. – Не смею вас больше задерживать, Глеб Иванович. Но вечером обязательно навещу вашу теплую компанию...
Глава 14
Конец «осиного гнезда»
Коридор, по которому автоматчик конвоировал Кольцова, разительно отличался от кабинета бывшего военного разведчика. Каменные стены были грубо вырублены в каменистой породе, высокий арочный туннель тянулся на многие сотни метров. Под потолком висели продолговатые плафоны с лампами дневного света.
Угрюмо глядя себе под ноги, Глеб мысленно считал бетонные шпалы под рельсами узкоколейки. Когда-то по ней, видимо, вывозился грунт из этих штолен. Глядя на это, сыщик мог только представить, какой здесь был проведен объем работ. Даже добыча золота не стоила таких затрат.
Мысли от только что состоявшегося разговора и увиденного были крайне невеселыми. Впрочем, Кольцову долго не пришлось ломать голову на эту тему, навстречу ему шел Максим Вармаков, которого также сопровождал шоколадный автоматчик. Времени на размышления у частного детектива с каждым шагом становилось все меньше. Ему представлялся единственный шанс без права на исправление. Когда расстояние между конвоируемыми сократилось до десяти шагов, Глеб вскинул голову, посмотрел прямо в глаза Макса и скосил зрачки на идущего позади стрелка. В ответ Безумный лишь опустил веки.
Когда бывшие спецназовцы, разминувшись друг с другом, оказались возле конвоиров, то почти синхронно набросились на них. Атака была стремительной и со стороны походила на детскую игру «в одно касание». Кольцов левой рукой отбил в сторону ствол автомата и, вскинув правую, нанес удар по самой короткой траектории. Выставленные «вилкой» указательный и средний пальцы пробили глазные яблоки, разорвали нервные окончания и погрузились в мякоть мозга, тем самым подтверждая старую армейскую мудрость «мозги не кости, болеть не могут». Этот смертоносный прием Кольцов отработал до автоматизма во время службы в Афганистане, а вот применил его впервые.
Примерно так же действовал Вармаков. Отбив ствол автомата, он от души влепил африканцу основанием открытой ладони в нос, круша хрящи, осколки вгоняя в мозг автоматчика.
Несмотря на разную министерскую принадлежность, спецназ везде учат одинаково: при минимальных затратах максимальный результат.
Бесшумно уложив трупы конвоиров на рельсы, беглецы стали поспешно снимать с них амуницию. Через минуту, кроме пары десантных «АКМСов», они стали обладателями четырех полных магазинов, штык-ножей и двух наступательных гранат «РГ-5» с ввинченными запалами.
– Это уже кое-что, – переводя дыхание, произнес Максим, поправляя на груди сбрую с запасными магазинами.
– Меньше текста, нам нужно еще разочек проведать дядю Яшу, – сурово проговорил Глеб. Ремень от автомата он уже повесил на шею и нагнулся к убитому. – Сопровождение забираем с собой, чтобы они своим непотребным видом не портили пейзаж.
Ожидая в «гости» еще одного земляка, Яков Михайлович Шубин машинально разминал пальцами сигарету «Ротманс». В такие моменты он ни о чем не думал, мысленно погружаясь в глубину собственного сознания. Эдакая русская медитация.
Услышав звук открывающейся двери, экс-полковник уже собрался было произнести привычное «Войдите», как вдруг в проеме вместо пленника или хотя бы конвоира появился целящийся в лицо военного разведчика в отставке зрачок автоматного ствола.
– Руки за голову, встал, отошел от стола на метр. Одно нервное движение, и в башке дырка, – скороговоркой заявил незнакомый голос.
Все произошло настолько неожиданно и, главное, абсолютно не было похоже на шутку, что Шубин беспрекословно выполнил приказ, как новобранец в армии.
Едва Яков Михайлович отошел от стола, как в кабинет ворвались Вармаков и Кольцов. Максим сразу же бесцеремонно затолкал бывшего полковника в дальний угол, а Глеб стал проворно обыскивать письменный стол Шубина. Впрочем, ценного там оказалось не так уж и много: длинноствольный хромированный израильский пистолет «Дезерт Игл», несколько пачек презервативов и упаковка «Виагры». Увидев предметы «первой необходимости», Максим не удержался от едкого замечания:
– Да ты проказник, дедушка.
– Чего вы хотите? – просипел Яков Михайлович. Лицо «патриция» приобрело нездоровый багровый оттенок. Он прекрасно отдавал себе отчет, что, хоть он имеет в подчинении несколько сот отъявленных головорезов, его жизнь полностью зависит от этих двух сумасшедших.
– Я сейчас, – сунув тяжелый «Игл» за пояс, быстро произнес Кольцов, выходя из кабинета. Вернулся он через минуту, таща за ноги трупы караульных. Бросив их возле кресла, на котором сидел несколько минут назад Шубин, тяжело дыша, сыщик сказал:
– Пусть здесь полежат, чтобы в глаза не бросались.
При виде обезображенных лиц автоматчиков лицо Шубина из бордово-красного стало смертельно-бледным. Все таки отдавать приказы на ликвидацию – это одно, а проводить акцию в жизнь – уже совсем другое. Да и обязанности резидента под дипломатической «крышей» коренным образом отличаются от деятельности диверсанта, который охотится на душманские караваны или бесшумно снимает часовых, чтобы потом устроить кровавую резню в лагере моджахедов.
Глеб видел, какой эффект произвел его натюрморт на Шубина. Вряд ли пожилому мэну, у которого и радостей-то в жизни осталось всего ничего, улыбался допрос с пристрастием.
