А что же тогда с поездкой в Италию получается? Я заказал перстню, что хочу с Василисой поехать в Рим, и подлый артефакт просто‑напросто внушил Василисе, что надо съездить в туристическую поездку, а в итоге я сам всё оплачиваю, Василиса бегает и оформляет, а он не делает ничего! То есть вместо того чтобы выполнить желание, он заставил нас самих всё исполнять! Что тут можно сказать – прохиндей этот перстень, ничего не сделал, только кое‑где чуток подтолкнул события в нужном направлении! И ведь никакой рекламации не предъявишь – желание заказывали, оно исполнилось – до свидания!
И ведь второе моё желание перстню не сработало! Заказал, чтобы Анфиса вышла замуж за Лёшу и жила долго и счастливо – хотел, чтобы она выжила после потери жизненных сил. Перстень и для его исполнения тоже не сделал ровным счётом ничего, в итоге я сам уговорил её слиться с Огненной птицей. Да, основная идея, ради чего и загадывалось желание, сработала, только кто и что исполнял в итоге? Перстень? Как бы не так! Что же получается, вместо реализации желаний налицо самая обычная магия внушения? Как там говорила Василиса: высшая ступень ментальной магии та, когда пациент даже не догадывается, что им манипулировали! Ужасно опасный артефакт, в следующий раз лучше сразу себе палец отрублю, чем обращусь за услугами к этой коварной бижутерии!
Дав себе зарок никогда не пользоваться услугами перстня Желаний, я успокоился и решил потренироваться. А чтобы не заниматься в одиночку, зашёл к Славке с Мишкой и позвал их на плац вместе с девчонками – надо же налаживать с ребятами нормальные отношения, а то в результате их внезапного посвящения в клан Заповедного леса между нами возникла некоторая напряжённость.
Когда мы уже падали с ног от фехтования впятером – их четверо против меня одного, я показал им, как ходить короткими тропинками на побережье. Хоть дорога к Сказочному дубу временно закрыта, но они и возможности в три шага дойти до песчаного пляжа на неизвестном море обрадовались несказанно.
После тренировки и купания я вернулся домой, пообедал и лёг спать, наконец‑таки у меня появилась прекрасная возможность выспаться! Засыпая, я подумал: неужели мы только вчера захватили кащеевский дворец? Только одни сутки прошли, а кажется, что неделя, а то и две пролетели! Долго ли мне удалось полежать – не помню, разбудила меня Василиса, она стояла рядом со мной с тревожным выражением лица и трясла за плечо:
– С тобой все нормально? Я полчаса пыталась дозваться до тебя тихой речью.
– Всё замечательно, – ответил я, и тут до меня дошло. – Точно, я же вчера у Николая узнал, как отключить приём тихой речи, чтобы меня ночью не будили. А обратно включить забыл, вернее сказать, даже не спросил, как её обратно вернуть. А что случилось?
– Баба Вера собралась уходить – там уже Иринка и Анфиса, и мы втроём уже битый час пытаемся у неё выяснить, что произошло, но она молчит. Заявила, что собралась уезжать в Италию, а на вопросы: почему и на что она обиделась – не отвечает.
Баба Вера находилась в глубокой депрессии – сидела за столом на полянке перед баней и пила живую воду из старых запасов – ещё с характерным запахом сивухи. Наливала из двадцатилитровой бутыли в огромный деревянный ковш с ручкой и залпом опрокидывала – и куда только такое количество вмещалось? Мне почему‑то вспомнился фильм «Москва слезам не верит», как разыскивали Гошу, впавшего в запой, и я решил проверить: а подействует ли подобный способ на нашу бабу Веру? Зашёл в баню, запасся глиняной кружкой и, ни слова не говоря, сел за стол рядом с Ягой.
Она недоверчиво посмотрела и налила полный «бокал» живой воды – под завязку, я молча поднял свою «рюмку» и начал пить. Скажу честно, пришлось приложить много душевных и волшебных сил, чтобы проглотить хоть и целебную, но ужасную на вкус и запах жидкость. Хорошо, что живая вода потеряла свои ужасные качества, делающие её похожей на сивуху, а лечебные свойства сохранила, может, теперь никто из нашего клана не станет спиваться?
Когда прошли первые рвотные позывы, сразу полегчало, даже настроение улучшилось. Я поставил пустую кружку на стол и продолжил сидеть молча, глядя куда‑то перед собой, баба Вера смотрела на меня и барабанила огромными чёрными когтями по столу, но я так и не произнёс ни слова – ни тихой речью, ни обычной, поэтому разговор пришлось начинать ей:
– Ладно, говори, я же знаю, что тебя девки прислали.
– Народ хочет знать – почему? И кто что плохого сделал?
– Я же русским языком объяснила: просто так. Что тут непонятного? Хочу поехать в Италию. Там у меня есть накопленный капиталец. Вот и собираюсь пожить в свое удовольствие на пенсии.
После первого предложения я с удивлением понял, что баба Вера всё‑таки придурялась, строя из себя малограмотную деревенщину – «табе», «мине», «тадыть» и «сюдыть» исчезли из её лексикона напрочь. Значит, дело серьёзное. Ирина и Анфиса, услышав, что началась беседа, стали подтягиваться поближе.
– Ведь раньше вы жили здесь с нами и всё всех устраивало?
– Было, да быльём поросло. Финита ля комедия! Героические битвы закончились. Теперь я никому не нужна. Каждый, кому не лень, сможет меня попрекать: «Не пей, не ругайся, в носу не ковыряйся». Ни тебе приключений, ни погонь, ни сражений. И на хрена она мне такая жизнь сдалась?
Я попытался придать голосу максимальную проникновенность, на какую хватало моих скромных театральных талантов:
– Бабушка Вера, вы ведь одна такая хранительница бесценных знаний…
Но она не дала мне договорить и разразилась гневной тирадой:
– Какая я тебе, к чёрту, бабушка? Вон, Анфиска на пятьдесят лет старше меня! Так ты её подружкой называешь, в засосы с ней целуешься, а я бабушка?
Сложно мне всегда давались разговоры с бабой Верой, только подумаю, что всё налаживается, как неожиданно все наведённые мосты рушатся в тартарары, и приходится искать новые подходы.
– Верочка, зачем ты на всех срываешься? Саша‑то тебе что плохого сделал? – вступилась за меня Анфиса.
– И ты туда же, – продолжала капризничать баба Вера. – Сошлась с моей праправнучкой, ухлёстываешь за охальником – ейным мужем, а лучшую подругу по боку?
– Да на тебя не угодишь! То к тебе не слишком уважительно относятся, то слишком официально! А по поводу, как ты говоришь, ухлёстываний я тебе объясню. Саша – это человек из снов Пелакина, и я всё сделаю, чтобы находиться рядом с ним!
– Ой девки, я от вас шизею! Поверили в детскую сказочку?
– Верить или нет – наше дело. Ты‑то с какой стати тут всем нервы мотаешь? Можно подумать, что ты у нас одна святоша! Напомнить, что мы с тобой вытворяли по молодости? – продолжала наседать Анфиса.
Баба Вера, сбитая напором своей подруги, помолчала и произнесла уже тихо:
– Да я вовсе не из‑за этого переживаю – обцелуйся ты с ним хоть до посинения! Мне он и с дуба не рухнул по этой части.
– Тогда скажи из‑за чего, мы всё вмиг исправим, – сказала Василиса.
