– Рык – не питомец. – Я покачал головой. – Мы росли вместе. Пожалуй, самое точное название – брат по оружию.
Вообще, объяснить это сложно. В нашем мире только мастера ножей научились вступать в симбиоз с рлоками. Слово-то какое – симбиоз. Я услышал его от Коэна несколько дней назад. Посредник серьезно расширил мой словарный запас за время совместных странствий.
Мерт внимательно посмотрела на меня.
– Вы странные.
– Мы?
– Мастера ножей.
– Почему?
Девушка помедлила с ответом.
– Я многое о вас слышала. Вся эта привязанность к Храмам… Призыв Матери Ветров…
Я вздрогнул. Невольно вспомнился тот роковой день, когда меня изгнали из Ламморы. День, когда я перестал быть мастером ножей. Если вдуматься, сейчас я обычный наемник. Никто. Пыль на дороге. Видимо, мои воспоминания отразились на лице, потому что Мерт поспешила спросить:
– Что-то не так?
Я улыбнулся:
– Обычные воспоминания.
– А как у вас с девушками, Ольгерд? Мастер ножей имеет право завести семью? – переменила тему Мерт.
Я нахмурился.
Интересный вопрос. Мы не даем обет безбрачия в общепринятом понимании. Представитель гильдии может встретить любовь – такое не раз происходило. В этом случае мастер добровольно слагает с себя обязанности стража Храма и становится обычным человеком. Его место занимает кто-то другой. При этом можно посещать бордели, заводить мимолетные интрижки, но желательно тщательно избегать длительных отношений. Это предписано нашим кодексом. У мастера есть задача – сторожить Храм. Семья может пострадать в ходе выполнения этой задачи. Семья отвлекает, становится приоритетом. Нормальный человек, выбирая между служением государству или ордену и сохранностью семейного очага, колебаться не будет. Продолжение рода – древнейший инстинкт. Мы защитим своего ребенка или жену, но Храм будет оставлен. Составители кодекса считали это недопустимым.
Я честно рассказал Мерт о кодексе и сложившемся вековом укладе. Девушка внимательно слушала, затем поинтересовалась:
– А ты, Ольгерд? У тебя были с кем-нибудь серьезные отношения?
Я смутился:
– Дома красных фонарей считаются?
Она рассмеялась:
– Нет, конечно.
– Тогда не было. Меня выгнали из Ламморы по другой причине.
И я рассказал о Старом Джебе, бойне в таверне и последующих событиях. Самым трудным было объяснить причину моего давнего проступка. Освободившись от догматов гильдии, я заглядывал в свое прошлое и переосмысливал многие события. Проблема в том, что Завея – не догмат. Это подлинное имя мира, в котором мы живем. Со мной что-то сделали много лет назад. Я знаю, что Мать Ветров подчиняет меня, не позволяет спрашивать и противиться своей воле. Когда я слышу условный заговор, происходит некий щелчок. Тот, кто владеет секретной формулой, способен подчинить мастера и заставить его действовать в своих интересах. Знают об этом единицы, поскольку неодолимая сила мешает нам рассказывать правду. Вот и сейчас я вынужден умолкнуть, поскольку открывать тайное имя мира нельзя. О Матери Ветров слышали все, но никто не знает ее имени. Никто, кроме высших иерархов, не владеет сакральным знанием о природе этого имени.
Я вздрогнул.
Никто, кроме иерархов гильдии.
По спине пробежал холодок. Тогда как об этом узнала гостья из чужого мира? Почему она пришла именно ко мне? Как она догадалась, что я буду сидеть в «Таране»? Пожалуй, эти вопросы я унесу с собой в могилу.
Мерт отвернулась. Словно на несколько мгновений утратила интерес к беседе. Мимо проплывали облака. Где-то вдали раздался зов браннера – этот звук ни с чем не перепутаешь.
– Я не могу рассказать. Это выше меня. Понимаешь? – Прислонился спиной к палубной надстройке. – Некоторые вещи мы просто не можем обсуждать. Даже если захотим. Что-то внутри мешает.
Девушка снова перевела взгляд на меня. Кивнула. И внезапно погладила по руке – такого жеста я точно от нее не ожидал.
– Успокойся, Ольгерд. Я поняла.
Вечером браннер попал в грозовой фронт. Погонщики вынуждены были подняться выше – в более разряженные слои атмосферы. Дышать на верхней палубе стало тяжело, к тому же изрядно похолодало.
«Мемфис» летел к Атоллу Миядзаки. Я практически ничего не знал об этом Ските – впрочем, как и о других небесных поселениях. Вскоре выяснилось, что Атолл служит надежной гаванью для половины членов нашего экипажа. Тут жили Гарнайт и Брин, а Мерт и Кьюсак снимали на Атолле комнаты. Коэн, по слухам, обосновался в центре поселения – он владел огромным домом, стоившим целое состояние. Похоже, мои соратники считали Миядзаки надежным убежищем и потихоньку прикупали тут недвижимость.
На второй день грозы я сидел в кубрике и пил травяной отвар. Компанию мне составил врачеватель Ли. Мы беседовали о разных странах, в которых обоим довелось побывать. Потом открылась дверь, и к нам присоединился Брин. Гарнайт отпустил второго погонщика и взял управление на себя. Такое случалось крайне редко – видимо, старик хотел побыть в одиночестве.
– Ты впервые на Облаках? – спросил меня врачеватель.
Я молча кивнул.
– И где думаешь остановиться?
– Не знаю. Я телохранитель Коэна. Наверное, придется жить с ним.
Ли покачал головой:
– Вряд ли. Он распускает на Миядзаки всю команду. Дает нам отдохнуть. А сам решает свои дела. Может пропадать несколько недель – никто не знает, что у него на уме.
Меня это насторожило.
– А где живешь ты, врачеватель?
– Недавно на Миядзаки перебралась моя сестра. Поживу пока у нее.
Вот как. Получается, я чуть ли не единственный, кто не побеспокоился о жилье. Наверное, даже Грорг нашел себе угол.
– Если хочешь, – встрял Брин, – поживи у нас.
Предложение застигло меня врасплох.
– У вас?
– Ну да. Мы с сестрой поселились на Северном утесе. Это не самый престижный район, но у нас там небольшой домик. Всем хватит места.
– Спасибо, Брин.
– Не за что.
Мы еще немного потрепались об Атолле и царящих там порядках. Я узнал, что эта каменная глыба плавает над облаками нижнего яруса – примерно в двух километрах над уровнем моря. Я уже начал привыкать к тому, что небесные жители пользуются земными единицами измерений. Мысленно я перевел километры в стадии и получил единицу. Высоко, но не запредельно. Тогда мне объяснили, что на слишком большой высоте человек не может выжить – будет трудно дышать. Вспомнив свое обучение в горах Трордора, я вынужден был с этим согласиться.
Брин рассказал, что Скит пустой внутри. В его недрах обитают кормчие – каста то ли жрецов, то ли магов, ответственных за управление Атоллом. Кормчие способны произвольно менять высоту и направление движения глыбы. Решения согласовываются с императором и его советниками. Прежде я думал, что кормчий – это аналог властителя. А тут высняется, что их много, целая каста. Во всяком случае, на Миядзаки.
