В этом «уголке невинности» царило унылое церемонное молчание.
Стройные, грациозные девы поражали своей прелестью, юным очарованием и каким-то неуловимым, странным сходством между собой. «Как инкубаторские», — пришла на ум детская презрительная присказка. Нет, они не были в одинаковых туалетах — обилие разнообразных драгоценностей, цветов, фасонов нарядов радовало глаз. Темноволосые и златокудрые, светлоокие и те, «в чьих взорах мрак ночной», по-разному одетые, украшенные, причесанные, они удивляли одними и теми же позами, идентичными выражениями, тщательно натянутыми на обворожительные кукольные личики. Это и делало их, на первый взгляд абсолютно непохожих друг на друга, практически сестрами.
Прямые спины, сложенные на коленях руки, опущенные вниз глаза, стыдливые полуулыбки, преувеличенно кроткий и смиренный вид. Кое-кто из них, несомненно, играл «в послушание» — из-под ресниц время от времени поблескивали любопытные взгляды, а на лицах мелькали расчетливо-хитрые гримаски. Но большинство девушек, к моему ужасу, были совершенно искренни в своей овечьей покорности. Даже сомневаться не приходилось, их горячо любимыми настольными книгами, тщательно проштудированными и заученными наизусть, являлись уже знакомые мне «Наставления для благородных дев происхождения высокого» и «Счастливая звезда наиды». Застывшее на лицах выражение безропотной готовности ко всему, что уготовила судьба, приводило в ужас. Прежняя Кателлина Эктар, бесспорно, относилась именно к этой группе кандидаток.
Стоявшие возле арки отступили, пропуская в зал еще одну группу людей.
Впереди шел высокий немолодой саэр в богато украшенной темно-синей одежде. Сохраняя на лице надменно-брюзгливую мину, он едва заметно кивал в ответ на приветствия окружающих. Вновь прибывшие прошли почти до середины зала, и тут мужчина наконец остановился, выбрав достойного собеседника и поздоровавшись с ним немного более любезно, чем с остальным. Но прежде чем увлечься разговором, он, почти не поворачивая головы, бросил несколько резких слов стоящему позади него человеку, которого мне пока не было видно. Сопровождающие расступились, из-за их спин выскользнула точеная фигурка и поплыла в сторону «женских» диванчиков.
На первый взгляд эта красивая черноволосая девушка мало чем отличалась от остальных кандидаток. Так же изящна, так же пленительна, так же тиха и послушна — один только скромно потупленный взгляд чего стоит. Та же ласково-бессмысленная полуулыбка. И все-таки что-то в ней неуловимо настораживало, невольно заставляло подобраться, напрячься.
Вот сирра подходит… Легко опускается на диван…
Если бы я пристально не следила за нею, то не заметила бы быстрого внимательного взгляда, цепко сканирующего всех в зале, сосредоточенной морщинки на переносице, решительной линии рта. Миг — и девушка застыла. Руки расслабленно опущены, глаза полуприкрыты чуть трепещущими ресницами, на лице — смирение и покорность, на пухлых розовых губах — нежная улыбка. Удивительное преображение. Интересно, кто она?
Ответ нашелся сам собой и достаточно быстро. Видимо, саэр и его подопечная интересовали не только меня.
— Род Арвит можно поздравить с победой, — негромкий голос неподалеку заставил поспешно отступить на шаг, полностью уйдя в тень мраморной соседки.
— Сиятельный Крэаз еще не огласил своего решения, но вы, как всегда, правы. Никто не сомневается в том, кого он выберет, — с террасы, из ближайшей к нише двери, тихонько переговариваясь, вышли двое мужчин, достаточно увлеченных друг другом, чтобы обращать на меня внимание. — С Эктарами Арвитам, конечно, не тягаться, но из остальных приглашенных родов этот — самый влиятельный. И они очень редко продают наид своей основной ветви. То, что Адан Арвит решил представить на Дне выбора младшую дочь рода, свидетельствует о его крайней заинтересованности в союзе с Крэазом.
— Кто же в нем не заинтересован? — хохотнул собеседник. — Будь у меня сейчас подходящая кандидатура, непременно привез бы сюда. Чем Проклятая не шутит, вдруг Савард Крэаз обратил бы внимание на девушку именно моего рода. Он может позволить себе подобную роскошь — выбрать любую, не следуя соображениям выгоды и целесообразности.
— Даже если и так. С Эонорой Арвит никто не сравнится на этом выборе.
— Девица бесспорно хороша, что и говорить. Ходят слухи, что саэр Адан в нарушение традиций не стал отдавать ее в обитель, а сам следил за воспитанием будущей наиды и теперь возлагает на малышку большие надежды.
Мужчины, не заметив меня, миновали нишу и неторопливо продвигались к центру зала.
— Спешить с поздравлениями, конечно, не стоит, но и в числе последних оказаться не хотелось бы. Адан Арвит не прощает пренебрежения и долго помнит обиды.
Разговор звучал все тише и тише, пока наконец совсем не затерялся в монотонном многоголосом шуме. Но все что нужно я уже узнала.
Так вот кто ты, девушка-загадка. Эонора Арвит — единственная реальная соперница в борьбе за главный приз. Приз этот мне совершенно не нужен, с удовольствием бы отдала не глядя. Но жить-то хочется!
Эонора, видимо, почувствовала, что ее разглядывают, вскинула ресницы, и меня обжег острый оценивающий взгляд. Несколько секунд мы пристально изучали друг друга, потом мою визави на миг закрыла широкая мужская спина, а когда преграда исчезла, девушка уже опустила глаза, вновь радуя окружающих выражением притворной кротости на лице. Больше в мою сторону она не смотрела.
Некоторое время ничего интересного не происходило, затем людское море всколыхнулось и отхлынуло к краям, оставив в центре пустое пространство.
— Сиятельный саэр Савард Крэаз, — провозгласил четким, хорошо поставленным голосом некто, мне невидимый. — Саэр Ритан, глава рода Эктар, саэр Теар, наследник рода Эктар, в сопровождении старших женщин рода.
Не отвечая на вежливо-подобострастные поклоны, сиятельный стремительно прошел вглубь зала. Отстраненное жесткое лицо, упрямо вздернутый подбородок, крепко сжатые губы. В каждом жесте и движении — готовность на месте уничтожить всякого, кто посмеет усомниться в его праве на лидерство. Неизменно черный костюм, на этот раз расшитый тонкой серебряной нитью. Из украшений — лишь большой темный медальон на длинной цепочке.
Элегантная в своей лаконичной сдержанности одежда сиятельного откровенно контрастировала с помпезным одеянием его спутника — темно-красным, отделанным золотым шитьем и самоцветами. На спесивом лице Эктара, важно шествующего позади будущего зятя, застыла самодовольная ухмылка.
Его спутник, юноша лет шестнадцати, являл собой почти точную копию главы рода. Тот же цвет волос. Те же черты лица, которое можно было бы назвать привлекательным, если бы не портившее его презрительно-заносчивое выражение. Такое же вычурное одеяние. Сын.
Альфииса и обвешанная многочисленными драгоценными украшениями неизвестная мне бледная темноволосая сирра в платье из золотой парчи семенили следом за своими мужчинами.
— Уважаемые саэры, — окинув собравшихся победоносным взглядом, начал Ритан, едва их группа остановилась, — приветствую всех собравшихся в моем доме. Счастлив объявить, что час назад мы с саэром Крэазом подписали окончательный вариант брачного соглашения, по которому старшая дочь рода Эктар Альфииса объявляется отныне официальной невестой сиятельного саэра Саварда Крэаза. Надеюсь, все вы искренне разделяете нашу радость по этому поводу и согласитесь засвидетельствовать обряд обручения.
