Меня словно кинули в гигантский костер. Кровь вмиг закипела, неудержимой лавой растекаясь по венам. Ощущения, сильные, невероятные, затопили, накрыли, увлекли за собой. А вместе с ними пришла паника. Рванулась изо всех сил, отталкивая прижавшееся ко мне распаленное тело, и бросилась прочь. Все равно куда, лишь бы подальше от жаждущих губ, от страстного томления, что нежданно нахлынуло и застало врасплох, а теперь кружило голову, сводило с ума, вынуждало забыть обо всем, оставляя только чувство первобытной жажды.
Но убежать не успела. Миг — и Крэаз стремительным движением поймал край платья. Тонкая ткань треснула, потекла вниз, обнажая спину, а я упала в хищные объятия, по-хозяйски сомкнувшиеся вокруг меня.
— Такая нежная, податливая. Такая желанная. Моя!
От горячечного шепота тело охватила истома, и я покорно затихла, не в силах больше сопротивляться, завороженно глядя в расширившиеся от сумасшедшего желания зрачки. Ставшие вдруг необыкновенно бережными руки осторожно потянули с плеч невесомый шелк, и остатки платья плавно заструились вниз, воздушным облаком окружив ноги. Савард замер на несколько секунд, а потом неспешно, словно изучая, провел по моим рукам от запястий до плеч. Одна ладонь, нежно поглаживая, обхватила шею. Другая скользнула к груди.
Сглотнула образовавшийся в горле комок, закрыла глаза и едва не задохнулась, почувствовав, как кончики пальцев, легко надавливая, закружили по ареоле, медленно приближаясь к соску. Казалось, еще секунда, и мужчина пройдется по нему в невесомой ласке. Но, словно испытывая мое терпение, подушечки пальцев повернули в другую сторону, увеличивая амплитуду. И вот уже большая ладонь полностью накрыла мою грудь.
Томное желание разлилось по телу, и, не в силах дольше выносить эту чувственную пытку, я выгнулась навстречу мужчине, подалась вперед, в его руки, словно цветок к солнцу. Да он и был сейчас моим солнцем.
Савард коротко выдохнул, повинуясь молчаливому призыву, сильнее обхватил грудь, сжав ее. Низ живота скрутило спазмом. Стиснула зубы и до боли сцепила кулаки, чтобы не накрыть его руку, заставляя усилить давление. Соски болели от жажды прикосновений, и, когда наконец он дотронулся до одного из них, поглаживая и дразня, я чуть не застонала от блаженства.
А вот сиятельный не сдержался. Низкий гортанный выдох, и меня буквально вдавили в раскаленное, подрагивающее от напряжения тело.
Жар сильных рук, плавящих кожу на спине. Обжигающий огонь быстрых лихорадочных поцелуев на щеках, глазах, скулах, подбородке. Удивительно мягкие, осторожные прикосновения к уголкам губ.
Запрокинула голову, ловя воздух полуоткрытым ртом, сгорая под губами, ласкающими шею, ключицы. Время остановилось. Казалось, я взлетела и парю где-то там, в невесомости, высоко-высоко.
Длинные пальцы стянули волосы на затылке и чуть надавили, вынуждая приблизиться.
— Посмотри на меня! — пышущий страстью голос выдохнул полуприказ-полупросьбу.
Подчинилась. Поймала взгляд — пронзительный, жгучий — и утонула в зовущей глубине темно-серых глаз, забывая дышать. Кровь в венах пульсировала гулко и тяжело, тело горело, и я лишь тихо всхлипнула, когда он притянул мое лицо к себе. Настойчивый язык прошелся мягким касанием по напряженным губам, на мгновение остановился, словно пробуя ощущения на вкус, и продолжил движение, надавливая, поглаживая. Умоляя расслабиться, открыться.
— Пусти!
От тихого прерывистого шепота по телу побежали мурашки.
— Я хочу внутрь, Кэти!
Возбужденный, нетерпеливый голос сбил дыхание, обжег мыслью о том, как еще Савард может попасть внутрь, распалил видением того, как сильное тело неистово вбивается в мое, распростертое под ним и послушно раскрывающееся навстречу в вечном танце любви.
— Пусти! — снова потребовал он.
Руки сжали талию, спустились к пояснице, сминая бедра, впечатывая в жаждущего, готового к взрыву мужчину, и я потянулась навстречу, повинуясь. Его рот снова отыскал мои губы и раскрыл их, не спеша, наслаждаясь каждым мгновением. Неожиданно трепетный, щемящий поцелуй унес последние сомнения и колебания.
Приникла к Саварду, трясущимися руками упираясь ему в грудь и жадно глотая теплое медовое дыхание. Он немедленно отозвался, как будто только и ждал этого. Поцелуй стал более глубоким, страстным, прикосновения алчных, ненасытных губ — тверже и яростней. Горячий язык ворвался внутрь, покоряя, беря в плен, подчиняя власти обоюдного желания.
Сиятельный пил меня, словно вбирая саму душу, растворяя ее в себе. И я тонула, падала в этот бесконечный, безумный поцелуй, как в бурлящий водоворот, от которого нет спасения. Мягкие удары языка во рту, соблазняющий ритм его движений окончательно помутили рассудок. Забыв обо всем на свете, запуталась пальцами в густых волосах, подаваясь бедрами в такт этим сладостным атакам. Крэаз глухо зарычал, разрывая поцелуй, подхватил меня и крепко прижал к себе.
— Не бойся, девочка. Я сделаю все, чтобы тебе не было слишком больно, — протяжный, почти беззвучный шепот в плечо.
Я не боялась. Здесь и сейчас я отчаянно хотела принадлежать этому мужчине. Хотела, чтобы он обладал мной. И теперь Савард просто следовал моей воле, исполняя самое заветное желание. Забылось все, остались только невыносимое вожделение и мужчина, который держал мое трепещущее тело в своих сильных руках, стремительно приближаясь к кровати.
Еще немного, чуть-чуть, полшага.
Внезапное острое чувство потери, когда Крэаз разжал объятия, бережно опуская на постель. Приятная прохлада шелковистого белья, остудившая разгоряченную спину. Шорох срываемой в нетерпении одежды. И вот мощное тело томительно медленно опустилось сверху, вжимая в тонкие простыни, заменяя собой весь мир, лишая воли, желания вернуть благоразумие. Вообще думать.
Савард приподнялся на локтях, не сводя с моего лица пристального взгляда. Я тоже застыла, оглушенная частым стуком сильного сердца, очарованная представшим совершенством. Красивой линией плеч, мощью грудной клетки, перекатывающимися под кожей мышцами. Словно во сне провела пальцами по четко очерченным скулам, спустилась ниже, неторопливо исследуя безупречное творение.
Мужчина задышал тяжело, рвано, несколько раз быстро сглотнул, но не пошевелился. И только когда моя рука дошла до твердого поджарого живота, не выдержал. Застонал и, мгновенно наклонившись, прошелся торопливыми, голодными поцелуями по лицу, шее, ключицам, нежно покусывая и тут же заглаживая укус легким прикосновением горячего языка. Длинные чуткие пальцы заскользили по телу, запоминая его, изучая, плавя своими прикосновениями ставшую удивительно чувствительной кожу.
Нестерпимый зной прерывистого дыхания.
Огонь алчных раскаленных губ.
Влажные касания языка.
Жар сильных ладоней.
Хмелея от ласк, прильнула к Саварду, будто надеясь стать его частью. Прижалась низом живота к мускулистым бедрам, обостренно переживая каждое движение, растворяясь в упоительном бесконечном вихре впечатлений.
