Насколько прежде Эгиль обожал Мидгард, настолько теперь, лишившись всех людских благ, ненавидел его. Простить людям то, что им все еще доступно любое из его прежних развлечений и увлечений, он не мог, ну а сам мир, лишенный способностей к магии, казался ему легкой добычей. Свой главный удар он нанесет именно там и жестоко отомстит этим ничтожным счастливцам.
Эгиль воровато огляделся по сторонам и огромными неуклюжими прыжками поскакал в сторону чахлого леска, расположенного слева от дворца Нидуда. Ему нужно было найти временное убежище, в котором можно укрыться от посторонних глаз и откуда удобно совершать ночные вылазки. Порыскав по лесу, он наткнулся на заброшенную шахту, в которой раньше, судя по всему, добывали серебро. Входом служил узкий лаз, а внутри оказалось весьма просторно. Разветвленные вырытые тоннели смыкались с огромными естественными пещерами, создавая причудливый комплекс, чем-то даже похожий на подземный дворец. Конечно, в нем ничего не было, кроме голых каменных стен, но зато эти мощные стены способны были обеспечить хорошую защиту.
«Что же, – подумал Эгиль, – придется пока довольствоваться этим жильем. Оно удобно расположено, почти неприметно и огромных размеров. Я теперь Грендель, ужасающий монстр, а монстру привередничать по поводу отсутствия удобств не имеет смысла. К тому же я раб. Раб должен удовлетворяться тем, что дает ему господин, а если не дает ничего, то не роптать на свою судьбу, чтобы не вызвать его неудовольствия. Сегодня ночью я совершу свою первую вылазку, а пока можно и отдохнуть».
Он улегся на каменный пол пещеры и, свернувшись клубком, заснул чутким сном. Снов он теперь не видел, а просто проваливался в черное небытие. Возможно, чудовищам видеть сны и не положено, чтобы их дух ни на минуту не ускользал из-под бдительного внимания Темного повелителя.
Эрланд развернул бурную деятельность. Он готовился к тому, чтобы запустить в действие первую в Нидавеллире ветряную электростанцию. Преобразования в стране дварфов он решил начать именно с этого многообещающего проекта, поскольку большинство изобретений людей Мидгарда работали на электрической энергии. Для воплощения столь грандиозных замыслов Эрландом была проделана титаническая работа.
Несколько молодых, наиболее способных дварфов были отправлены в Великобританию для обучения электротехнике, а в Петербурге, городе, расположенном вблизи межмирового разлома, был куплен большой металлический ангар, в котором конунг устроил мощный портал в Нидавеллир. Генераторы разобрали и по частям переправили на место, вышки же под ветряки дварфы построили сами. В общем, через три месяца оставались лишь небольшие доработки новой электростанции, и в скором времени во дворце Нидуда должно было появиться освещение. Большую помощь во всех начинаниях Эрланду оказывал Харальд, который заразился энтузиазмом молодого конунга. Он тоже воплощал в жизнь свою мечту и строил рядом с дворцом пивной ресторан, которому заранее дал название «У Харальда».
Вроде бы все шло хорошо, но в последнее время начали происходить странные и даже пугающие события, которые немного притормозили стройку. В окрестностях дворца стали пропадать дварфы. Иногда находили их вещи, иногда они исчезали и вовсе без следа. Самих тел исчезнувших пока не удалось обнаружить ни разу. Поговаривали о том, что в лесу возле серебряной шахты завелось некое чудовище, которое кому-то даже удалось увидеть, а некоторые из наиболее мистически настроенных дварфов уверяли, что это бродит неупокоенная душа конунга Нидуда, которая мстит своим бывшим подданным за измену.
Что бы это ни было, но ради спокойствия в Нидавеллире необходимо было предпринять решительные действия, и Эрланд решил объявить охоту на эту неведомую тварь. Возглавить ее вызвался Ульф, который чувствовал за собой грешок в истории с кинжалом Локи и теперь во что бы то ни стало стремился завоевать расположение нового конунга. Несмотря на свою природную ограниченность, охотником он был очень неплохим, и Эрланд согласился с его кандидатурой.
Ульф собрал десять дварфов из своего клана, взял с собой свору гончих и отправился на поиски чудовища. Не было никаких ограничений, шансов выжить жертве не предоставлялось. Задача стояла одна – найти и уничтожить того, кто угрожает безопасности дварфов. В Нидавеллире и раньше появлялись некие твари, доставлявшие его обитателям большие неприятности. Возможно, сказывалось близкое соседство с темными владениями Локи, откуда они, по всей вероятности, и просачивались.
Прежде с обязанностью выслеживать и уничтожать темных тварей неплохо справлялся покойный Сакси. Он был заядлым охотником и сам вызвался исполнять данную задачу, находя ее увлекательной и совсем необременительной для себя. Иногда на охоту выходил и Нидуд, но для него это было скорее развлечение. Ульф тоже числился в записных охотниках, но ему оставляли дичь поскромнее той, которую брали на себя конунг и его третий сын от Трюд. В этот раз он впервые выходил на столь крупного и опасного зверя, и это был для него прекрасный шанс отличиться.
Ульф отправился в лес, и несколько дней от него не поступало никаких вестей. По истечении недели Эрланд начал беспокоиться за судьбу охотников и снарядил новую группу, на этот раз – уже для поиска Ульфа и его людей. Он возглавил ее сам, чтобы лишний раз доказать дварфам, что по праву занимает престол Нидавеллира. На этот раз силы они собрали весьма серьезные: в поисках принимало участие более ста человек.
Дварфы начали прочесывать лес, и первые же находки изрядно озадачили и напугали их. На одной из проплешин леса они обнаружили место схватки охоты Ульфа с неведомым чудовищем. Все гончие оказались растерзанными в клочья, а их изуродованные тела валялись по всей поляне. Они не развеивались, как это происходило в Мидгарде, поскольку принадлежали миру Нидавеллир и были его порождением. Иногда на глаза попадались и предметы амуниции самих охотников: мечи, щиты, луки, шлемы, но ни одного из дварфов ни живым, ни мертвым обнаружить не удалось.
– Похоже на то, что эта тварь пожрала их всех, – высказал предположение Харальд. – Или утащила в свое логово.
– Почему ты так думаешь? – спросил Эрланд.
– Да потому, что гончих она не тронула, поскольку те несъедобны. Как порвала их на кусочки, так и бросила здесь. А вот дварфы исчезли, причем все. Наверняка тварь утащила их в свое логово. Вопрос только в том, где оно находится. На мой взгляд, единственное место в этом лесу, где можно спрятаться, – серебряные шахты. Думаю, что поиски нужно продолжать там.
– Сколько выходов из шахт тебе известно? – поинтересовался Эрланд.
– Я знаю о трех, но сколько их там на самом деле, никто не считал. Думаешь, нам нужно разделить охотников?
– Судя по тому, что мы видим здесь, делать этого не стоит. Чудовищу будет проще разделаться с нами по частям. Посмотрим, каким из выходов оно пользуется, а остальные можно завалить. Или, еще лучше, взорвать. Мы можем доставить динамит со стройки, там его много.
– А почему не взорвать сразу все шахты?
– Пока есть надежда на то, что Ульф и его охотники живы, мы не имеем права так поступить, – вздохнув, ответил Эрланд. – Если мы действительно хотим что-то изменить в Нидавеллире, то начинать нужно с отношений друг к другу. Бросаться дварфами, как поступал Нидуд, мы не имеем права. Что мы скажем матерям, женам и детям тех, кто отправился на эту охоту? Что мы пожертвовали жизнями их близких только ради того, чтобы сохранить свои собственные?
