– Товарищ прапорщик, долго еще? – нагнал Банникова тяжело дышащий Абрамов.
В ответ прапорщик неопределенно пожал плечами.
Но уже вскоре, видимо решив, что они прошли достаточно, Немирович остановил группу и, приказав занять круговую оборону, объявил двадцатиминутный отдых. Люди устали. Капитан и сам все сильнее ощущал сковывающую мышцы тяжесть. Присев в падающей от большого валуна тени, он обратился к расположившемуся рядом командиру группы:
– А с непривычки в горку-то лезть хреновасто получается.
– Ну да, – согласился тот. – Я себя как в парилке чувствую. – Иванов расстегнул на груди разгрузку, а следом и рубаху, явив миру мокрую от пота и поросшую редкими, рыжими волосами грудь. – Еще часок таким темпом, и я ноги протяну.
– Не протянешь. – Немирович достал флягу и, открутив крышку, приложился к горлышку. Пил он медленно, нарочно заставляя себя смаковать буквально каждую каплю. Сделав десяток небольших глотков, отстранил фляжку и блаженно прищурился.
– Сейчас бы в речку, – мечтательно сказал он.
– Воды хотя бы побольше, – старший лейтенант тоже достал флягу.
– Кто бы спорил, – капитан сделал еще глоток и убрал фляжку в чехол. Закрыл глаза, и некоторое время сидел молча, слушая, как шепчутся расположившиеся неподалеку бойцы. Затем, словно спохватившись, поднялся, и, внимательно оглядевшись по сторонам, опять обратился к командиру группы:
– Сергеич, что-то я нашего конструктора не вижу?
– Да тут он был, – лениво отозвался Иванов.
– Отправь кого-нибудь поискать, – потребовал Немирович.
– Да куда он денется? – вновь отмахнулся группник. – Не заблудится, не в лесу.
– Отправь! – капитан продолжал настаивать.
– Товарищ капитан, – к Немировичу обратился пулеметчик Минин, – он отлить пошел.
– Куда?
– Да как мы шли, так в обратку и пошел.
– Давно? – отчего-то в душе капитана все сильнее и сильнее стала нарастать тревога.
– Да как мы сели, так сразу и отошел.
– Что, до сих пор так писает? – тревогу в душе Немировича стал сменять гнев, он вновь повернулся к группнику: – Кто должен был его охранять?
– Так то в буран. – Иванов, прильнув к фляге с водой, сделал очередной глоток. – А сейчас-то с чего?
– Кончай болтать, – заместителю командира роты надоело спорить. – Людей за ним отправляй. Живо.
Старший лейтенант услышал в голосе капитана угрозу и желание спорить у него тотчас отпало.
– Карелов, – Иванов окликнул старшего радиста, – дуй за конструктором. Тащи его сюда.
– А если у него запор? – усмехнулся радист.
– Ушел, трепло, блин. В темпе вальса, – группник замахнулся на Карелова пустой фляжкой. Тот в ответ усмехнулся, взял автомат и отправился выполнять приказание, а сидевший неподалеку от споривших командиров ефрейтор Седых поглядел ему вслед и небрежно заметил:
– И чего его искать? Тут потеряться негде. А если и потеряется, то ненадолго – Семен не такое окопное быдло, как мы, он эсэмэску кому следует отправит, и его где хочешь найдут.
– А что, гражданским специалистам разрешается оставлять у себя и пользоваться на задаче сотовыми? – поинтересовался примостившийся на соседнем камне Ткаченко.
– Сотовые? – удивился сидевший тут же Бурцев. – Откуда на фиг сотовые? Сотовый здесь все равно работать не будет. Какие здесь операторы связи?
– Да уж не знаю какие, – лениво потянулся Седых, – а работает у него телефон. Он даже эсэмэски отправлял.
– Кто отправлял эсэмэски? – встрепенулся слышавший разговор Немирович.
– Савелов… – растерянно протянул Седых.
– Когда? – спрашивая, Немирович подался вперед.
– Да утром еще. Рано. Мы тогда спали.
– Точно? – капитан аж подскочил к снайперу. – Ты уверен? Тебе не приснилось?
– Да точно, товарищ капитан, я что, идиот, явь со сном перепутать?
– Идиот ты и есть, а то кто же, – ругнулся капитан, для которого детали мозаики вдруг сложились в почти целостное полотно, – почему сразу не доложил?
– Да я чего-то и не подумал… – пробормотал Седых, все еще не понимая, к чему клонит заместитель командира роты.
– Товарищ старший лейтенант, нет его нигде, – из-за камней появился растерянно моргающий Карелов.
– Как нет? – заволновался Иванов. – Ты хорошо смотрел? Может, за камнем сидит? Ты его звал?
– А что звать, я до конца камнелома дошел, а там дальше метров на двести все просматривается, сами же видели.
– Блин, – ругнулся группник, радист был прав, каменные выступы, за которыми можно было укрыться, торчали только до поворота хребта, сразу же за ним лежал относительно ровный, покрытый лишь небольшими валунами участок, тянувшийся действительно метров на двести, а то и больше.
– Смылся, сука… – прошипел Бурцев, – амеров испугался.
Немирович покосился в его сторону, но окликнул Банникова:
– Петрович!
– Я тарищ капитан, – отозвался тот.
– Иди сюда. С вещами. – Капитан хотел сказать по-быстрому, но передумал, понимая, что пятью секундами теперь ничего не решишь. И когда Банников оказался рядом, сообщил: – Савелов слинял.
– Как слинял? В каком смысле?
– Без всякого смысла, сдриснул он.
– С какого перепугу? – удивился Петрович.
– А вот с такого, – и, ничего не объясняя, капитан движением руки поманил к себе группника: – Сергеевич, отойдем, перетереть кое-что надо.
Особой секретности в том, что собирался сказать Немирович, не было, но, с другой стороны, он не хотел, чтобы его догадки и предположения стали муссироваться в среде личного состава. Командиры отошли немного в сторону, за скалу, откуда их не должно было быть слышно, и встали рядом. Высокий, худой, светловолосый, коротко стриженный Немирович; невысокий, необычайно широкоплечий, со светло-рыжей шевелюрой Иванов и Банников с его средним ростом и выбритой головой – вместе они смотрелись весьма колоритно. Капитан нервно теребил ремень автомата, старший лейтенант вертел головой по сторонам, будто каждую секунду рассчитывал увидеть пропавшего, прапорщик выглядел погрузившимся в свои мысли. Но вот капитан оставил в покое ремень и тихо спросил:
– Что думаете?
– А что думать? – пробухтел Иванов. – Надо возвращаться, искать. Куда он деться-то мог?
– Мутный он какой-то, – предчувствуя грядущие неприятности, выдохнул Банников.
– Если бы только мутный, – Немирович все еще раздумывал, говорить о своих подозрениях или нет. И все же решился: – вы что, мужики, разве еще не догадались, почему майор Светлов приказал приставить человека к этому Савелову?
