«Бичура» восстала. Началась война – как и предупреждал йыйын. Для абыза Кильмяка Нурушева война закончится через два года гибелью в русском плену.
Напрасная пристань
Задуманный Кириловым Оренбург находился в такой кромешной дали, что добраться туда можно было только по реке – по Яику. Кирилов решил построить в верховьях Яика пристань, чтобы до Оренбурга плавали караваны судов. Пока сам командир Оренбургской экспедиции в заснеженной Уфе грезил о белых куполах Тадж-Махала, строить новую пристань на Яик ушёл отряд Алексея Тевкелева.
Место для пристани Тевкелеву указал тархан Таймас Шаимов. Он поступил на службу к русским и получил странное звание «служилый башкирец». Простые «башкирцы» не простили «служилому» измены и сожгли его родовую деревню. От неё осталось лишь кладбище – зират. Сейчас на месте этого погоста, прямо в центре Челябинска, раскинулась царственная площадь Алое Поле.
Таймас Шаимов выдал Тевкелеву перекрёсток двух древних дорог: татарская дорога вела из Казани в Тюмень, которая в древности называлась Чимги-Тура, а дорога Канифа-Юлы шла из Бухары на Ирбитскую ярмарку. Дороги пересекались там, где в Яик впадала бурливая речка Урляды. Отсюда по старым путям можно было выйти на русские остроги и слободы хлебородного Зауралья.
Весной 1735 года на новенькую пристань с войском явился Кирилов и увидел, что гладко только на бумаге. Даже в паводок Яик был здесь мелкий, а летом в межень его переметали песчаные перекаты. Никакие воображённые Кириловым галеры не проплывут по Яику до устья Ори. Как снабжать хлебом будущий Оренбург? Армия Кирилова со всеми пушками уныло двинулась к устью Ори пешком по берегу.
Казачий город Верхнеуральск равновелик человеку. Здесь служили державе и не знали рабства. На щедрых пашнях трудолюбивые казаки богатели, становились купцами или офицерами – и вкладывались в родной город. Этими вкладами Верхнеуральск живёт и ныне
Но маховик государственной машины уже крутился. Бессмысленная пристань на несудоходной реке ждала первый караван с хлебом. Он подполз только в августе. Это был огромный обоз в тысячу подвод под охраной сотни солдат. Башкиры уже всё знали об этом караване. Конники Кильмяка Нурушева, блестя саблями, вылетели из многоярусного леса на крутых склонах хребта Уралтау. Абыз и обоз встретились у Карагайского озера в тридцати верстах от пристани.
Солдаты выстроили телеги в круг и с ружьями залегли за мешками с зерном, пальбой отбивая атаки башкир. Командир обоза послал за помощью гонца. Гонец прополз мимо врага береговыми камышами и убежал в слободы. Теченская слобода выслала команду в 500 человек с 5 пушками. Команда издалека услышала трескотню выстрелов осаждённого обоза. От пушечного залпа в берег Карагайского озера хлопнула непуганая волна. Абыз Кильмяк отступил.
Потом на месте этого боя русские построят Карагайскую крепость, которую в пугачёвщину будут защищать «инвалиды». Иван Белобородов убедит их не переть на рожон и сдаться Пугачёву.
А в августе 1735 года первый обоз наконец-то пришёл на пристань. Но больше башкиры не пропустили никого. На смену абызу Кильмяку явились отряды Юсупа Арыкова. На реке Уй они подкараулили второй караван. 600 солдат с пушками уже не смогли пробиться сквозь башкирский заслон и отступили обратно к острогам. Юсуп Арыков осадил пристань.
Пристань дралась как крепость. Защитники сидели за валами до глубоких снегов. Они сожгли все дрова и съели всех коней, но не сдавались. Тогда Юсуп пообещал уцелевшим, что пропустит их в Теченскую слободу. Солдаты поверили башкирскому командиру. Две сотни измождённых защитников вышли из-за валов и побрели к слободе. Башкиры спалили сооружения пристани, а потом догнали русских и перебили их до последнего. Из степи примчался буран и отпел, как смог, праведное воинство, преданное башкирами, слободами и Оренбургской экспедицией.
Летом 1736 года на пепелище пристани пришла новая воинская команда и возвела Верхнеяицкую крепость. Этот «транжемент» устоит уже во всех бурях. В пугачёвщину им будет командовать жестокий полковник Егор Ступишин. Гонца от бунтовщиков он отправит на казнь в Тобольск. Мятежных башкир, что попадутся ему в руки, жалея пулю, он будет вешать на железный крюк за ребро, будет отрезать им носы и уши, а если мятежник взят с манифестом самозванца – то ему будут отрубать и пальцы, которые держали манифест.
Река Урал и пустырь на месте Верхнеяицкой пристани
Ступишин стянет в Верхнеяицкую крепость команды всех соседних мелких крепостей, да ещё прикажет обрядить в солдатские кафтаны снопы и выставить их на куртину с палками как с ружьями. Пугачёв не догадается, что половина гарнизона – из соломы, и обойдёт эту крепость стороной. Чучела отпугнут бунтовщиков от «транжемента», как грачей от пашни.
А через век на месте крепости будет стоять заповедный город Верхнеуральск.
Война всё спишет
В августе 1735 года потрёпанное войско Кирилова пешком вышло к устью реки Орь. Солдаты голодали. На счастье, рядом кочевали казахи: их и заставили кормить Экспедицию. Кирилов объявил цель достигнутой, приказал палить из пушек и заложил город Оренбург – крепость с четырьмя бастионами и цитаделью.
На самом же деле Кирилов трезво осознал: Экспедиция провалилась. Места здесь глухие и суровые, бесплодная каменистая степь, леса нет вообще, зимой стужа и бураны, летом жара и суховеи. Какая тут торговля с Индией?.. Погибель! Пока не началась распутица, Кирилов забрал боеспособную часть своего войска и ушёл обратно в Уфу. А две тысячи голодных солдат остались куковать на перекопанном пустыре под командованием подполковника Якова Чемодурова.
Кирилов прорывался в Уфу с боями. На речке Ашкадар, где позже появится пристань Стерлитамак, он бился с абызом Кильмяком. Потом у Табынского острога бился с батыром Акаем. Заложив возле Табынска новый «транжемент», Кирилов юркнул в Уфу. Предстояла зимовка, и Кирилов ломал голову: а что же ему делать весной? Да что угодно, только в Оренбург он никогда не вернётся.
А в Оренбурге подполковник Чемодуров тоже ломал голову: как ему уберечь гарнизон от голодной смерти? На всех провианта не хватит. И Чемодуров решил отправить 800 солдат в Сакмарский городок. Яицкие казаки не дадут им пропасть. Отряд вышел в путь по тонкому льду Яика и 300 вёрст шагал сквозь пургу, отбиваясь от башкирских атак. В ледяную дорогу вмёрзли 500 солдат. Этот страшный переход и гибель Верхнеяицкой пристани стали ценой, заплаченной за оренбургскую авантюру честолюбивого дилетанта Кирилова. Остатки израненного и обмороженного отряда еле добрели до частоколов Сакмарского городка.
Подполковник Чемодуров остался в Оренбурге с двумя солдатскими ротами и сотней драгун. Ему надеяться было не на что, и он нарушил приказ Кирилова не обижать казахов, новых подданных. Подполковник взял в аманаты Эрали-султана и вынудил казахов кормить Оренбург до июля 1736 года – до первого обоза.
Оренбурга у Кирилова не получилось. Основанную им крепость через восемь лет переименуют в Орскую. Пугачёвщина её не тронет. Здесь местные казаки-татары попробуют поднять бунт, но их заговор раскроют. Комендант Беенке, как и комендант Верхнеяицкой крепости Ступишин, соберёт в Орске гарнизоны всех окрестных крепостей, и ещё здесь застрянет большой сибирский отряд генерал-майора Станиславского. Генерал не осмелится идти к Оренбургу и отсидится на Ори.
