Гейб отпустил ее и отступил, пытаясь восстановить пульс и дыхание. Но не справился. Его рука словно сама поднялась, и он провел по нежному изгибу щеки Кэт. Она задрожала. И он так хотел… Нет. Это слово не может описать невыносимое желание. Он не просто хотел. Он страстно желал. Он сгорал от желания. Каждая клеточка тела Гейба молила взять ее, чтобы утолить раздирающий на части голод. И он все еще пытался бороться, понимая, что утоление неизбежно. Эта женщина будет принадлежать ему.
Пальцы Гейба скользнули по изгибу ее подбородка.
— Это… Это — инферно. Мне так кажется.
Кэт наслаждалась прикосновениями Гейба.
— Я слышала много названий, но инферно — в первый раз.
— Так его называют Данте.
Она замерла:
— Данте? Ты уже упоминал их. Ты говоришь о Данте, которые создали ожерелье твоей матери? О компании, на которую я мечтаю работать?
— Да. — Гейб предпочел бы не обсуждать с ней эту тему, но у него не осталось выбора. — Они мои родственники.
Кэт отстранилась. Чуть заметно, но он сразу почувствовал боль, словно от потери самого дорогого.
— Я не знала…
— Почти никто не знает. Обычно я об этом не рассказываю.
— Я запуталась. Почему ты скрываешь связь с ними?
— Потому что это не делает мне чести, — ответил Гейб. Кэт продолжала молчать, и он понял, что она ждет дальнейших объяснений. По какой-то причине он решил продолжить. — У моей мамы был роман с Домиником Данте. Когда зачали меня, он был женат.
Кэт чуть заметно нахмурилась, и на мгновение Гейб подумал, что его статус внебрачного ребенка может повлиять на ее решение выйти замуж.
— И семья тебя не признала? О, Гейб, мне очень жаль. Это неправильно.
Он снова все перепутал. Кэт переживает за него. Он увидел это в ее взгляде, услышал в ее голосе, почувствовал в легком касании руки.
— До недавнего времени Данте не подозревали о существовании нас с сестрой. Честно говоря, о ней они не знают до сих пор.
Кэт посмотрела на него в изумлении:
— С сестрой? Постой. У тебя есть сестра?
— Люсия. Мы — близнецы. — В ее глазах мелькнула боль? Почему? Ведь они совсем не близкие друзья. Черт, их близость была лишь физической. — У меня не было причины это тебе рассказывать. Тебя не было в стране, когда мы с Джессой поженились. Только тогда ты могла бы познакомиться с Люсией. В течение последних трех недель мы с тобой старательно избегали разговоров на подобные темы. И я наделся, что в будущем все так и останется.
— А я думала, это я не раскрываю карты. — Она всегда так старательно держит себя в руках, прячется за доспехами хладнокровия. Он мечтал о том, как будет снимать их с нее один за другим, открывая для себя настоящую, живую Кэт. — Почему бы не начать с самого начала?
— Моя мама была ювелирным дизайнером у Данте и встречалась с Домиником. Когда он женился на другой, она нашла работу в филиале в Нью-Йорке и переехала. Потом, несколько лет спустя, они встретились. Тогда был зачат я. Когда она поняла, что беременна, она перешла от Данте к Чарльстонам, а потом переехала в Сиэтл.
— А Доминик знал, что твоя мама беременна?
— Нет, тогда не знал. Но в конце концов он выследил ее и обнаружил, что родились мы с Люсией. Это случилось накануне нашего шестнадцатого дня рождения. — Память услужливо нарисовала в его голове образ отца, более взрослой копии самого Гейба — неотразимого красавца. Он отвернулся от них. Гейб никогда не верил в сказку о принце на белом коне, как и их мать. Но его сестра… — Люсия поверила ему. Повелась на всю эту сказочную чепуху. Она верила, что принц женится на принцессе и увезет всех нас в Сан-Франциско, и у нас появится огромная семья.
— Поскольку твоя фамилия Моретти, полагаю, этого не произошло.
— Нет. Пару месяцев спустя мой отец погиб во время путешествия по морю. Вместе с женой. Его смерть фактически уничтожила мою мать.
— А как же Люсия?
— Шрамы остались, — ответил он. — И они все еще ноют.
— Но сам ты никогда не верил в сказку?
— Никогда. Я не Данте. И никогда им не стану.
— Не считая одной маленькой детали, — упомянула она.
— Какой?
— Инферно. — Ее слова окрасились новыми эмоциями. — Ты постоянно говоришь, что оно передалось от Данте. Так что же это такое?
Они пришли к тому, с чего начинали.
— Инферно — это инфекция. Или проклятие. — Гейб посмотрел на ладонь, и она снова нестерпимо зачесалась. Эта щекотка стала символом желания, которое он испытал, впервые прикоснувшись к Кэт, которое, казалось, не покидало его с тех пор ни на минуту. — А может, еще одна сказка.
Она застонала:
— Мне из тебя каждое слово клещами вытаскивать?
Он тяжело вздохнул:
— Мой дед сказал… — Внезапно он осознал, что произнес это слово. И, заметив удивление на лице Кэт, печально усмехнулся. — Технически он мой дед.
— Я ничего не говорила.
— Но много чего подумала. Судя по словам Примо, Данте узнают свою половинку с первого прикосновения.
Она подняла руку, показав Гейбу ладонь:
— Ты об этом? О жжении в середине ладони?
— Да. Они называют его инферно.
— И как долго это продолжается?
Он просто взглянул на нее и произнес одно-единственное шокирующее слово:
— Вечно.
— Вечно? — Глаза Кэт расширились, и она опустилась на ближайший стул. — Ты ведь несерьезно?
— Я не говорил, что верю в это. Я просто пересказываю то, что услышал от Примо. Очередная сказка. Обычная семейная легенда. Но поскольку я не Данте, меня это не касается. И даже если бы я был Данте. Не имеет значения. Черт, Кэт, это чепуха, ладно?
— Легенда, — повторила она. — История, передающаяся от поколения к поколению. Обычно в подобных легендах есть доля истины.
— Да, истины. Давай проверим истинность этой легенды. Два незнакомца касаются друг друга и моментально понимают, что они — половинки единого целого. До конца жизни. Ты называешь это истиной?
— Этому должно быть объяснение. Возможно, дело в химической реакции, которая происходит в теле Данте, когда они касаются некоторых женщин. Может, у Данте повышенная кислотность кожи или выделяются какие-то особые феромоны. Откуда я знаю? Ну, а если серьезно? Это надолго?
— Я уже сказал. По словам Примо — навсегда.
— А ты как думаешь?
— Думаю, нам хватит нескольких месяцев, чтобы избавиться от него. Где-то до конца нашего брака, если, конечно, он будет настоящим.
Гейб снова уловил ее уязвимость, когда коснулся запретной темы. Но Кэт не заставит его поверить в свою игру. У нее был роман с женихом ее кузины. Хотя… его мать тоже спала с женатым, но он никогда не обвинял ее в этом, понимая, насколько неотразим был его отец. Интересно, Кэт испытывала подобное к Бенсону Винтерсу?
