— Я такого наговорил… Я никогда не смогу вымолить твое прощение. Джесса сказала мне, что ты всегда завидовала ей, поэтому решила соблазнить ее жениха. Я поверил ей, хотя теперь понимаю, что виновата была она. — Гейб прислонился губами к ее макушке. — Видимо, она решила, что дела Бенсона плохи, и решила бросить его, прежде чем он покатится вниз.
— Но она не могла бросить его просто так. Это бы кинуло тень на ее репутацию. К тому же она уже приглядывалась к замене Бенсону и остановилась на тебе. В то время ты был на пике успешности. Поэтому она воспользовалась заложенным в тебе стремлением защищать женщин, сыграв роль невинной жертвы.
— Но почему она использовала тебя?
— Потому что я была молода и глупа и не стала задумываться над мотивами и причинами, — призналась Кэт с душераздирающим вздохом. — И потому что я стояла между ней и бабулей, точнее, бабулиными деньгами. И прежде всего, «Страстным желанием».
Он приподнял ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть ему прямо в глаза. В глазах Кэт стояли слезы, которые она все еще пыталась сдержать.
— Ты можешь сказать это вслух, Кэт, — тихо произнес он. — Наконец ты можешь произнести эти слова, и на этот раз тебя услышат.
Слезы медленно потекли по ее щекам. И только с третьей попытки ей удалось произнести:
— Я не делала этого. — Закрыв глаза, Кэт разрыдалась в голос, отпуская боль, мучавшую ее долгие пять лет. — Я не делала этого. Я не виновата.
Гейб просто сжимал ее в объятиях, позволяя выплакаться. Прижимал ее к себе так, словно никогда больше не отпустит от себя. Наконец он вытер ее щеки и удовлетворенно кивнул:
— Гораздо лучше.
И каким-то чудесным образом именно так она себя и ощущала.
— Одна проблема решена?
— Это уже давно не было проблемой. Лишь вопросом, ответ на который я хотел услышать от тебя. Чтобы начать нашу совместную жизнь с чистого листа. Я не знаю, что мне сделать, чтобы ты простила меня. Я не предполагал, что Джесса могла тебя подставить.
— Она всегда была отличным манипулятором.
— Перейдем к следующей теме. Почему ты не рассказала мне, что догадалась о фальшивых камнях в ожерелье?
Кэт поежилась:
— Я увидела это за несколько часов до церемонии, и тут же приехали твои родственники. У меня не было возможности связаться с тобой по традиции свадебного торжества. К тому же я все еще надеялась, что ошибаюсь.
— Когда ты узнала наверняка?
— Когда попросила Франческу подняться в наш номер и посмотреть на ожерелье, пока ты говорил с Примо. Она тоже засомневалась. Наверное, мне стоило остановить церемонию и обсудить этот вопрос с тобой. Я даже обдумывала такую возможность.
— А мне показалось, ты обдумывала возможность сбежать.
Кэт рассмеялась:
— Ты прав. И что теперь? Ты женился на мне для того, чтобы получить ожерелье. А теперь все усложнилось: ты не получил того, о чем мы договаривались.
— Это так. — Он провел пальцем по ее нижней губе. — Думаю, ты не сможешь выполнить обязательства по договору, пока не выкупишь бриллианты.
— Ты хотя бы представляешь себе, сколько они стоят? Я никогда не расплачусь с тобой.
— Но я на это и рассчитываю, — сказал он, маскируя пока еще непонятные Кэт эмоции равнодушием.
— Я не понимаю…
— Думаю, ты должна мне пятьдесят или шестьдесят лет за огненные бриллианты.
В душе Кэт снова забрезжил огонек рождественской надежды.
— Думаешь, этого хватит?
Гейб пожал плечами:
— Возможно, нет.
— Так я попалась в твою ловушку?
Он улыбнулся, и в его глазах заблестели нежность и любовь.
— Боюсь, у нас нет другого выхода. Ты в моей ловушке. По крайней мере до тех пор, пока не выполнишь обязательства по договору.
— То есть на пятьдесят или шестьдесят лет?
— Как ты сама заметила, возможно, что и дольше.
Кэт медленно сжала руку в кулак, отогнув указательный палец. Гейб сделал то же самое. Когда их пальцы соединились, Кэт произнесла первой:
— Я люблю тебя, Гейб Моретти.
— Я тоже люблю тебя, Кэт Моретти. Думаю, я полюбил тебя с первого прикосновения. Уверен, что люблю тебя с нашей первой ночи. Согласна на мои условия?
— Безоговорочно.
Гейб склонился над ее губами и произнес:
— Теперь последний вопрос.
— Какой?
Он дотронулся до ее живота:
— Как мы назовем нашего ребенка?
— Ты все-таки думаешь, что я беременна?
— Если верить Данте, существует большая вероятность.
— И какие у тебя варианты? Нонна сказала, что будет мальчик.
Гейб внезапно стал очень серьезным:
— Примо предложил свой вариант в день нашей свадьбы.
— И какое имя он выдвинул на рассмотрение?
— Не совсем имя… Речь шла о фамилии. Данте. Он попросил меня подумать, готов ли я официально стать членом клана Данте.
— О, Гейб… — Сердце Кэт рвалось на части. Она прекрасно понимала, что когда-то Гейб был готов отдать все, чтобы услышать эти слова. — И что ты ответил?
И тут в его глазах поднялось солнце, подчеркивая их неповторимый золотистый оттенок. Раньше их всегда омрачала тень боли, но теперь она ушла. Он взял Кэт за руку, и их ладони соединились в том самом месте, где теперь обитало инферно. И их снова охватило пламя, на этот раз разносящее по каждой клеточке их тел радость и нежность.
— Предположив, что ты возражать не будешь, — произнес Гейб, — я ответил, что для нас будет честью стать Данте.
— Ты не станешь Данте только из-за того, что сменишь фамилию. Ты был рожден Данте, Гейб. Всегда им был и навсегда останешься. И всегда будешь моей половинкой, избранной для меня инферно.
Гейб притянул Кэт к себе:
— А ты навсегда останешься моим страстным желанием.
