Сейдж снова наморщила нос:
– Мне пора.
– Счастливого Рождества тебе и твоей семье!
– Взаимно, дорогая. – Сейдж быстро пожала руку Алэйне. – Наслаждайся первым визитом Санта-Клауса к твоему малышу.
Конечно. Алэйна должна думать о первом Рождестве для Томаса. О том, какие игрушки ему купить, чтобы он играл ими в следующем году. Или испечь рождественское печенье, как когда-то делала ее мать. Пора создавать собственные семейные традиции с Портером.
Возможно, в их семье уже были традиции. Об этом сложно сказать, учитывая, что в доме ничто не напоминает о деятельности Алэйны.
Она жаждала домашнего тепла и уюта. Хотела снова стать нормальным человеком.
Когда все наладится, она и Портер обсудят, как побаловать их прекрасного сына.
Сердце Алэйны с тревогой сжалось.
Она посмотрела на Портера. Он был в нескольких метрах от нее. При виде его у нее снова перехватило дыхание.
Она неторопливо оглядела его, пока он подходил к ней с корзиной в руках. Широкие плечи и грудь, решительный подбородок. Сильный и целеустремленный человек.
От его непринужденности и улыбки ее сердце билось чаще. Несмотря на суровый внешний вид, Портер умел быть располагающим, понимающим и даже ласковым.
Она хотела его поцеловать. Чтобы понять, каково им было вместе. В постели. Или в душе. Или во многих других местах, где представляло их ее воображение.
Или она это просто придумала? Вряд ли. Между ними чувствуется неоспоримое физическое влечение с тех пор, как она увидела его в больнице.
Алэйна снова задалась вопросом, до конца ли Портер с ней откровенен. Она просто не представляла, что он может что-то скрывать от нее по ее вине.
Солнцезащитные очки закрывали глаза Портера от лучей позднего утреннего солнца. Портер торопливо шел к жене, надеясь увидеть ее в гамаке и застать врасплох. Но потом он увидел, что она разговаривает с соседкой. Проклятье. Он специально выяснил, что семьи Хардингов не будет здесь на Рождество.
По-видимому, информация оказалась ложной.
Махнув ему рукой, Сейдж Хардинг надела солнцезащитные очки и ушла.
Он беспокоился об Алэйне. Совсем недавно она общалась с его матерью, а теперь ее неожиданно навестила соседка. Он старался скрыть детали прошлого от своей жены. Не только по своим собственным причинам, но и ради ее блага. Врач сказал, что нельзя торопить ее и заставлять скорее обо всем вспомнить.
Обследование не показало никаких повреждений головного мозга Алэйны, но последствия комы были ощутимы. Врач сказал, что ее мозг, скорее всего, старается защитить ее от воспоминаний, к которым она еще не готова. Портер снова подумал, что, возможно, она не захочет помнить о том, как они почти подписали документы о разводе, составленные их адвокатами. О том, как она желала сохранить семью.
Портер ускорил шаг, заметив странное выражение лица Алэйны. Наклонив голову набок, она оглядывала его с головы до ног.
Портер поставил корзинку для пикника в пляжное кресло:
– Тебе нужно избегать встреч с Сейдж Хардинг, – сказал он.
– Сейдж? – Алэйна передвинулась в гамаке. – Почему?
– Потому что она не такая искренняя, какой пытается казаться. Она подбирала состоятельных друзей, чтобы финансировать попадание своего мужа в Сенат США. Она просто использует людей.
Алэйна медленно кивнула, словно не зная, как реагировать.
– Да. Печально узнавать, что кто-то кого-то использует.
– Ты мне не веришь. Просто пообещай мне, что будешь с ней осторожнее.
– Ладно. – Она прикусила нижнюю губу. – Возможно, я слишком охотно поверила ей, когда она сказала, что мы с ней были друзьями, потому что мне очень одиноко. Кроме членов семьи, я никого не знаю.
– Ты просила у меня телефонные номера. Я отыскал телефоны бывших друзей. – Он протянул ей лист бумаги с именами и телефонными номерами. Он надеялся, что этот скромный поступок будет для нее важен.
– Бывшие друзья? Я больше с ними не дружу?
– Ты уехала из Северной Каролины несколько лет назад. Многие из тех друзей женились или вышли замуж и тоже переехали. – Он пожал плечами. – Люди теряют контакт друг с другом. Такое бывает.
Она нахмурилась:
– Вряд ли это действительно имеет значение. Они знают только то, что я уже помню. Они не расскажут мне о последних пяти годах, когда мы обменивались сентиментальными рождественскими открытками. – Боль и разочарование слышались в каждом ее слове.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я пытаюсь тебе помочь, Алэйна.
– А я не пытаюсь? – отрезала она. – Мне так трудно. Я даже не помню, как познакомилась с тобой. Я стараюсь быть женой и матерью в совершенно чуждом мне мире.
Все шло не так, как он планировал. Он не хотел, чтобы она чувствовала себя еще более изолированной и одинокой.
– Прости. Я знаю, что тебе ужасно тяжело, и я хочу помочь тебе. – Он отвел волосы от ее лица и осторожно положил руку ей на плечо. – Я не хотел тебя расстраивать. Давай начнем сначала? Я принес еду. Ты плохо позавтракала.
– Конечно, Портер. Извини, что набросилась на тебя с обвинениями. Я знаю, тебе тоже нелегко. И я вижу, что ты действительно пытаешься облегчить мне жизнь. – Она прижала пальцы к виску, словно у нее от боли пульсировала голова. – Прежде мы часто ссорились?
Портер понял, что должен быть осторожнее.
Она задала провокационный вопрос, на который трудно ответить.
Портер потянулся к корзине, давая себе время подумать, и вынул оттуда сливочное масло, сыр бри, крекеры с приправами, свежие фрукты, орехи в темном шоколаде. Все, что любила Алэйна. Много лет назад, когда их отношения складывались удачно, они часто завтракали на пляже. Именно на пляже прошло их первое свидание.
– Мы разговаривали. И да, мы спорили. – Он посмотрел на нее поверх солнцезащитных очков. – Потом были бурные примирения. – Он протянул ей орех в шоколаде.
Несколько секунд она задумчиво смотрела на Портера, потом ее плечи расслабились. Она взяла орех в шоколаде, игриво улыбаясь. Ее голубые, как океан, глаза сверкали на солнце.
– Совсем несексуально давить на женщину, которая только что вышла из комы.
– Почему? – Он опустился на колено и ладонью коснулся ее щеки. – Ты прекрасна.
Она не уклонилась от его прикосновения.
– Я растеряна и измотана.
– Здесь идеальное место для отдыха. – Он сунул ей в рот кусочек сыра, прежде чем она успела ответить. – Поешь. Ты должна набрать потерянный вес.
Сглотнув, она спросила:
– Это было оскорбление?
– Я только что сказал, что для меня ты всегда прекрасна. – Он провел по ее нижней губе большим пальцем. – И я более чем готов снова практиковать свои навыки по примирению.
