Алэйна кивнула, радуясь возможности уйти. Портер взял у нее Томаса.
– Конечно. – Оливер отпер дверь и шагнул внутрь, чтобы включить свет.
Алэйна быстро и бодро вошла в дом. Ей понравились паркетные полы и белая отделка. Она улыбнулась Портеру, взглянув на него через плечо, а потом вышла во внутренний дворик.
Портер поразился ее смелости. В прежние годы он спросил бы ее, какие картины можно повесить в этом доме. Ее опыт всегда благосклонно оценивали покупатели жилья.
– Как ты справляешься с ролью отца? – Мика начал светскую беседу с Портером, пока они ходили по дому.
– Это все, что я хотел. Но я не представлял, каково мне будет. Он смешной.
– И очень симпатичный. – Мика слегка потянул здоровую ногу Томаса. – Как проходит его лечение? Должен признаться, я мало знаю об этом заболевании.
– Ему потребуется еще две операции и физиотерапия, но врач ожидает полного выздоровления. Мне ужасно не нравится, что он болеет.
Мика сочувственно кивнул:
– Он улыбается, когда видит тебя. Это здорово.
– Верно. – От близости, которая возникла у него с сыном, у Портера потеплело на душе.
– А Алэйна?
– Она прирожденная мать. Никакая амнезия не лишит ее этого качества.
– Мне очень жаль. Я хотел сказать, что все к лучшему, раз вы… Черт, я веду себя как бесчувственный чурбан.
Выражение лица Мики стало напряженным, но Портер знал, что тот не хотел никого обидеть своим комментарием. Отношения Портера и Алэйны были очень сложными до аварии, и об этом многие знали.
– Не волнуйся. Я знаю, ты не имел в виду ничего плохого.
– Приходите к нам на ужин. Давайте посидим как старые супружеские пары. – Мика казался по-настоящему заинтересованным.
– Я поговорю с Алэйной. Мы выясним, готова ли она к этому. Она хочет поговорить с людьми из нашего прошлого, а я желаю дать ей все необходимое. Просто нужно быть осторожнее и следовать указаниям врача. – Разговаривая с Микой, Портер внимательно наблюдал за Алэйной.
Она разглядывала дом. Казалось, дом сделан специально для нее. Мягкие классические линии и арки подходили ей больше угловатых форм в стиле модернизма в их пляжном доме.
Почему он не понимал этого раньше? Он вспомнил, как она постоянно старалась подстроиться под его вкусы и желания. Он не мог избавиться от мысли о том, что должен воспринимать ее как личность, а не как женщину, которая вписывается в его видение идеальной семьи.
– Конечно. Поговорим и выберем время. По ужинаем у нас дома. Или пойдем в ресторан. – Мика похлопал его по плечу. – Или сходим на балет.
– Ты шутишь? Балет? – Наклонив голову набок, Портер посмотрел на Мику.
– Я просто проверяю, слушаешь ли ты меня. Ты отвлекся, глядя на жену.
Портеру было трудно на нее не смотреть. Алэйна пленила его, занимала его мысли.
Увидев ее в доме в испанском стиле, он задался вопросом, правильно ли поступил, купив пляжный дом после того, как они узнали, что оба должны лечиться от бесплодия.
После осмотра строящегося дома они уселись в машину, и Портер поехал в любимый ресторан Алэйны – «Рыбак Фрэнк». Он хотел, чтобы сегодняшний день был для нее особенным.
Обед был восхитительным. Вкусная рыба. Свежее авокадо. Живая музыка.
Учитывая все обстоятельства, Алэйна отлично проводила сегодня время. Портер был очарователен, как всегда, и удовлетворял каждый ее каприз и желание. И он заботился о Томасе.
Ей стало любопытно, что будет, если память к ней не вернется.
Может быть, им нужно заново начать отношения. Новая семья в новом доме, похожем на тот, который она совсем недавно видела. Она почти представила, как Томас делает первые шаги по паркетному полу. А на стенах дома развешаны предметы искусства.
Когда они вошли в магазин детской одежды, она оглядела лица других покупателей. Портер вышагивал рядом с ней, пока она катила впереди себя тележку. Он почти машинально положил руку ей на талию.
– Какой рождественский подарок от меня был лучшим? – спросила она, глядя на секции с одеялами.
Взглянув на цены, Алэйна быстро поняла, что попала в очень дорогой магазин.
– Однажды ты подарила мне картину, сделанную на основе строительного проекта, которым я занимался в начале своей карьеры. Она мне понравилась. Она висит над моим письменным столом в кабинете.
– Я бы хотела поближе ее рассмотреть, – ответила она. – Чтобы понять, в каком стиле я работала. А какой рождественский подарок от тебя мне понравился больше всего?
– По-моему, неожиданная поездка в Париж. Мы провели неделю в художественных галереях, если хлеб и сыр бри.
– Ах, хлеб и сыр. – Она рассмеялась, скрывая сожаление от того, что не помнит о поездке. – А что тебе дарили на Рождество в детстве?
Она замедлила шаг у стойки с игрушками.
– Моя мать, делая мне подарки, из кожи вон лезла. Она адвокат. Я говорил тебе об этом? – Взяв игрушечную белую сову, он помахал ею перед Томасом, который одарил его беззубой улыбкой.
– Ну, таких деталей мне никто не сообщал, – сказала Алэйна. – Я считала, что она очень богата. Она взяла отпуск, чтобы приехать к нам? Как мило.
Он помахал рукой:
– Моя мать такой же трудоголик, как и я. Ни она, ни я не высыпаемся.
– И еще она предпочитает наблюдать за спящими детьми.
– Моя мать оригинал.
Алэйна прижала к груди игрушечного медведя:
– Жаль, что моя мама не встретилась с Томасом. Она бы его полюбила.
Он взволнованно нахмурился:
– Я сожалею, что ее нет рядом с тобой.
Алэйна положила медведя на полку:
– С твоей матерью на удивление легко ладить. От нее не исходит никакой угрозы.
– Ты не должна бояться моей матери. – Он взял игрушечного оленя и снеговика и протянул их Алэйне. – Что скажешь?
– Замечательно. И еще я предлагаю прямо сейчас заложить семейную традицию. Давай начнем с еды. Что мы обычно ели на Рождество?
– Традиционная индейка и утка. Тебе нравились устрицы, а мне клюквенный пирог.
– Давай приготовим на нынешнее Рождество совершенно другие блюда. Например, жаркое. – Она щелкнула пальцами. – Или отварные креветки.
– Отварные креветки? На Рождество?
– Да. – Она впервые почувствовала, что контролирует свою новую жизнь. – Отварные креветки с кукурузой и картофелем. Возможно раки или крабы, начиненные колбасой. Что скажешь?
Он надел ей на голову шапку Санта-Клауса.
– Ты так взволнована. Я съем все что угодно, чтобы тебя порадовать. – Он коснулся ладонью ее щеки. – Я так соскучился по твоей улыбке.
