Грейс взглянула на него с негодованием:
— Теперь, надо полагать, Родни считает меня абсолютно недееспособной.
Одна темная бровь поползла вверх.
— А вам не все равно, что он думает о вас?
— У него есть разрешение на оружие.
Его рот скривился.
— А вам, судя по всему, это не дает покоя?
Грейс поежилась.
— Нет, но все-таки, — пробурчала она.
Цезарь провел в окружении секьюрити большую часть жизни и научился их не замечать. И он никогда не задумывался, как к постоянному наблюдению могут относиться другие люди. И уж точно его не заботили чувства Грейс Блейк. Для нахождения в плотном кольце службы безопасности у него были свои причины, и Цезарь не намеревался изменять что-либо в угоду своей английской поварихе-экономке. Кроме того, еще не ясно, останется ли она в поместье, отработав месяц испытательного срока.
Родни вошел в заднюю дверь.
— А, это ты, — бросил Цезарь. — Мисс Блейк готова уйти.
— В этом абсолютно нет нужды, — запротестовала Грейс, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Я уже объяснил, почему считаю это важным…
— Ну ладно, ладно.
Глаза Цезаря сузились.
— Не забудьте взять с собой лилии, — напомнил он, когда Грейс повернулась, собираясь последовать за молчаливым Родни. — Возьмите и вазу, — устало добавил мужчина, поскольку девушка попыталась вытащить цветы и тут же пролила воду.
— Да… спасибо. — Грейс быстро вытерла стол и взяла стеклянную вазу. От тяжести она охнула.
— Родни! — Цезарь бросил нетерпеливый взгляд на секьюрити.
— Да, сэр. — Родни, кажется, столкнулся с той же проблемой, что и Цезарь. Он не знал, то ли ему смеяться, то ли сердиться, забирая вазу у Грейс.
«Он действительно оттаивает», — с воодушевлением подумала она.
Так оно и было, потому что мисс Блейк была не только красивой, но и искренней девушкой. Это притягивало людей.
— Доброй ночи, мисс Блейк, — сказал Цезарь, когда Родни вежливо отошел в сторону, предоставляя Грейс возможность выйти первой.
Стоя к нему вполоборота, она, не глядя на него, кивнула:
— Мистер Наварро.
Цезарь подождал, когда они выйдут и закроют за собой дверь. Затем на его губах появилась слабая улыбка. «Вот так встреча, — подумал он. — Вот так Грейс Блейк». Он ожидал увидеть совсем другого человека. Не такую молодую особу. Не такую красивую. И не такую откровенную.
Однако стоило признать, что повар она отличный. Ужин, который она приготовила этим вечером, была превосходен и ничем не уступал ресторанному.
Да, кстати, о еде…
Цезарь взял вазочку с наполовину съеденным муссом, проигнорировал торчащую из него ложку, погрузил палец в густую массу и поднес его ко рту.
С его губ сорвался невольный вздох — до чего же вкусна, черт возьми, эта масса! Он получил почти такое же удовольствие, как от секса. Правда, Цезарь нечасто им занимался, предпочитая контролировать в своей жизни все, даже в ущерб собственному комфорту.
Оторваться от мусса было невозможно.
Цезарь еще раз обмакнул палец в десерт, поднес его ко рту и застонал от наслаждения. Скорее всего, он покинет кухню, только когда от этого шоколадного шедевра ничего не останется.
— Входите, мисс Блейк.
Грейс почувствовала, как ее охватывает напряжение, когда она осторожно постучала в дверь кабинета Цезаря Наварро в восемь тридцать на следующее утро. Всего несколько минут назад Кевин напомнил ей, что в кабинет входить нельзя, но затем добавил, что мистер Наварро желает видеть ее немедленно.
Передавая требование их работодателя, Кевин вопросительно взглянул на Грейс, но поскольку мистер Наварро не посвятил его в детали инцидента, происшедшего накануне в кухне, Грейс также не намеревалась это делать.
Кроме того, Кевин и сам скоро узнает, в чем заключается причина ее вызова в кабинет. Мистер Наварро, без сомнения, решил лично сообщить ей, что она уволена.
Как только Родни доставил ее вчера в коттедж, Грейс тут же связалась с Бет по телефону, пересказав сестре в деталях, что недавно произошло в кухне. Бет не могла удержаться от смеха.
Грейс тоже посмеялась, но утром она проснулась в шесть часов в полной уверенности, что ее при малейшей возможности уволят.
Кажется, Цезарь Наварро подождал, пока она приготовит ему завтрак, и только после этого нашел причину, по которой можно отказаться от ее услуг.
Грейс убедилась, что ее волосы собраны в аккуратный хвост, разгладила рукой черную юбку, открыла дверь и неуверенно зашла в кабинет. Почти сразу же она замерла в обшитой деревянными панелями комнате, увидев Цезаря. Он выглядел так, как на фотографии в Интернете. На нем был безупречно сшитый серый костюм, белоснежная рубашка и замысловато завязанный бледно-голубой шелковый галстук. Только сексуально взъерошенные волосы напоминали мужчину, с которым Грейс встретилась вчера в кухне.
Конечно, она думает совсем не о том, особенно если учесть, что ее пригласили, скорее всего, с целью лично сообщить, почему она не подходит для работы в поместье.
— Вы сами делали круассаны, которые я получил сегодня на завтрак?
Грейс от неожиданности заморгала:
— Я… Простите…
Цезарь взглянул на нее с нетерпением:
— Я спросил, не вы ли испекли круассаны, которые я ел сегодня за завтраком?
— Ну да.
«Он что, затеял какую-то игру?» — с недоумением подумала Грейс. Например, хочет усыпить бдительность оппонента, а потом, как только тот начнет расслабляться, Наварро нанесет удар. Если так, то…
— Они были восхитительны. — Цезарь энергично кивнул. — Так же хороши, как те, которые я ел в лучших ресторанах Парижа.
Еще бы — ведь Грейс сама работала в одном из таких ресторанов больше года, под руководством одного из лучших шеф-поваров Франции. Это было после окончания школы гостиничного бизнеса и кулинарии.
— Рада, что вам понравилось. — Грейс пожала плечами. — Считайте это моим прощальным подарком.
Пронзительные черные глаза сузились.
— Вы уезжаете?
— Конечно, я… — Грейс осторожно взглянула на Цезаря. — Разве не за этим вы вызвали меня сюда? Чтобы с удовольствием сообщить мне об увольнении?
Вчера вечером, вернувшись в свою спальню, Цезарь много размышлял. Не встретился ли он с Грейс Блейк в тот период, когда она была угнетена тем, что оказалась вдали от дома и в полном одиночестве? Может быть, поэтому она была столь многословна? Две минуты в ее компании сегодня утром — и он уже так не считает. Эта девушка всегда говорит то, что думает.
