– А что с мамой? – напряглась Юлька, предчувствуя страшное. Все-таки Людочкина мама была уже в возрасте, мало ли что с ней могло случиться.
– Да любовь у нее случилась! Представляешь, Юль, моя маман, как девочка, собрала шмотки и укатила к любимому в какие-то Столбцы. Еще вчера. Познакомилась с ним в «Одноклассниках». А меня попросила заменить ее, пока не вернется.
– А если не вернется? – задумалась Юлька.
– Это как? – не поняла Людочка.
– Ну, останется в Столбцах, выйдет замуж…
– Да? – на несколько секунд Людочка замолчала, а потом выдала: – Я стану завидной невестой, с квартирой, между прочим, трехкомнатной. Пускай не возвращается…
– Дура ты, Людочка! – рассмеялась Юлька, и этот смех унес с собой ее угнетенное состояние.
– Нет, подожди, я что, не права? – Людочка осознала и застолбила выгодные для себя позиции в отсутствии матери и не желала от них отказываться.
– Ладно, – пошла Юлька на попятный, – может быть. К тебе можно? – спросила.
– Можно, – охотно согласилась Людочка. – Но пока ты приедешь со своей Малиновки, я со скуки сдохну, – посетовала.
– Не успеешь, – приятно разочаровала ее Юлька, – я в двух остановках от тебя.
– Ты в Серебрянке? И что ты тут делаешь? Надеюсь, не с бывшим мужем спариваешься?
– Людочка, я сейчас брошу трубку за такие твои инсинуации! – деланно обиделась Юлька.
– Бросай и двигай быстрее ко мне, – опередила ее Людочка, заканчивая разговор.
Юлька встала со скамейки, вышла за ворота поликлиники, перешла дорогу, но направилась не к трамвайной остановке, а к той, где останавливались автобусы и троллейбусы. Практически все они поворачивали налево, приближаясь к перекрестку, к остановке Плеханова, куда ей и нужно было, трамваи же ходили по прямой. Юлька и на трамвае бы могла доехать, спуститься в переход и подняться на Плеханова, но зачем лишние телодвижения?…
Она считала, что ей повезло: встреча с Людочкой произойдет на нейтральной территории. Юлька не хотела бы ехать к ней на Якубова, в дом, в котором прожила так долго с бывшим мужем. Она ненавидела и дом, и подъезд, и двор, и не хотела вспоминать ничего, что было с ними связано. Людочка жила в первом подъезде, Юлька в свое время в предпоследнем. Они друг друга не знали, пока обе не оказались студентками вуза, на факультете которого учились в одной группе. Ох и посмеялись девушки, когда обнаружили, что они соседки не только по студенческой скамье. Их сразу потянуло друг к другу. Они даже, смешно сказать, переспали. Но это произошло только однажды и больше не повторилось. Обе любили мужиков. А тогда отмечали день ее рождения, Людочкин, точнее, вечер. Мама ее уехала на дачу, кстати, под Столбцами, в Акинчицы, кажется, так что не случайно ее кавалер оказался из тех именно мест. Гости разошлись. Людочка не отпускала Юльку, не желая оставаться одна, да и Юлька не особо торопилась домой. К тому же вина невипитого, даже неоткупоренного было завались. Они напились, а потом их губы и руки потянулись друг к другу. Проснулась Юлька, голая, в объятиях Людочки в ее постели, вскочила и закричала от ужаса.
– Не такая я и страшная, – отозвалась на ее крик подружка. – Теперь, как благородный человек, ты обязана на мне жениться, – пошутила.
– Дура, – прошептала Юлька и бухнулась назад в кровать, обняла Людочку, прижавшись к ней всем телом. – Мне с тобой так хорошо, – призналась, – как никогда ни с кем.
– Это предложение руки и сердца? – поцеловала Людочка ее в губы.
– Дура что ли? – засмеялась Юлька. Людочка засмеялась тоже.
– А я бы вышла за тебя замуж, – вполне серьезно произнесла глаза в глаза именинница.
– Чего? – не поняла Юлька, отстраняясь.
– Да шучу я, – снова засмеялась Людочка.
До сих пор Юлька не могла понять, всерьез Людочка сказала тогда о лесбийском браке или пошутила. Однако тема эта больше никогда не всплывала в разговорах с нею. Людочка влюблялась мгновенно в того либо другого мужчину, бежала за ним и сразу признавалась в своих чувствах к нему. Естественно, реакция была соответственной. Ее принимали за сумасшедшую, и никто не желал понимать, что девушка просто хотела любви и замуж, в чем ей катастрофически не везло, как, впрочем, и ее маме. Они в этом плане не отличались.
Юлька села на 127-й автобус и вышла на следующей остановке, подошла к киоску «Союзпечати», заглянула в окошко. Людочка взмахом руки дала понять, чтобы подружка зашла к ней со стороны двери. Юлька кивнула и проследовала по указанному направлению. Дверь оказалась распахнутой настежь, будто ждала. Она закрылась на защелку, как только Юлька очутилась внутри. Девушки обнялись, поцеловались. Людочка предложила гостье единственный стул, сама оперлась на прилавок с журналами.
– Рада тебя видеть! – проговорила.
Как всегда, заметила Юлька, Людочка выглядела эффектно. Золотистые волосы собраны в два хвостика, перетянутых розовыми резиночками, строгий, но изумительный макияж (в чем, в чем, а в косметике девушка знала толк), джинсовое платье с юбкой средней длины, черное болеро, телесного цвета колготки, ботиночки. Она никогда не носила брюк, считала, что они убивают женственность и, соответственно, тайну в женщине, загадку. Платья и юбки были ее страстью, они выгодно оттеняли прелести фигуры. Если бы Юльке повезло с талией, как у Людочки, и с ногами, она тоже не носила бы штаны.
– Слушай, что расскажу! – Людочка не менялась и напоминала Юльке ходячий «Декамерон», полный бесконечных историй из собственной жизни. На мгновение Юлька подумала, что подружка рада ей для того только, чтобы поведать очередную байку. Она сделала заинтересованный вид: все равно придется слушать, хочешь или не хочешь. – Вчера устраивалась на работу в казино, – Людочка выдержала паузу, мол, оцени, подруга, куда занесло. – Причем, мне позвонили, – продолжила. – Конечно, не без помощи моего резюме. Я их веером рассылаю повсюду от нечего делать. Так вот, в то казино требовались крупье. Я пришла, взмахнула ресницами на дядечку, проводившего собеседование. Он глядел то на меня, то на мое резюме и чесал затылок озабоченно. Я подумала, что подхожу, что он соображает, куда и как меня пристроить. И при этом, заметь, ни звука. Потом спрашивает, сколько мне лет. Вдруг. Ни стого, ни с сего. Я могла бы обидеться. И обиделась бы. Будь я не на моем месте. Работа-то нужна, хоть и не нужна, ну, ты сама понимаешь. Из чувства собственного достоинства все-таки сказала, что девушке неприлично задавать подобные вопросы. Он опешил! Ты бы видела его ошпаренное лицо! Неизвестно кто делает ему замечания. Какая-то Анка с Молдаванки. Он даже моего имени не запомнил, хоть и пялился в резюме. Или делал вид, не знаю. Или на меня пялился больше, чем на резюме?
– Это вопрос? – уточнила Юлька. – В чем ты была?
– В платье без лифона, с таким декольте впереди, – показала Людочка на себе.
– Ты в таком виде приходишь на собеседование и удивляешься, куда пялится работодатель? – удивилась Юлька, впрочем, лишь на секунду. Это же Людочка. – Ну, дальше что?
