Павловская гордилась Костальцевым. Уже со второго раза у него все получилось. Костальцев будто родился актером. И не скажешь, что до сего момента он никогда не выходил на сцену.
– Ты замечательный! – повисла она на его шее, чмокнула в уголок губ.
Николай Михайлович тоже поздравил Костальцева с успехом.
– У вас, молодой человек, – сказал он, – несомненный талант. Вы очень ценное приобретение для нашего спектакля.
– Да что вы говорите такое, – растерялся Костальцев от похвалы. – Я и не думал никогда, что способен…
В эту секунду зазвонил телефон Николая Михайловича. Лицо его просветлело, заиграло румянцем. Все поняли, что наконец-то соизволила объявиться пропажа – Даша Белая. Николай Михайлович извинился перед Костальцевым за прерванный разговор, на что тот махнул рукой, мол, он и без того в шоке от такого внимания.
– Даша, ну где ты ходишь? – с улыбкой на лице ответил на телефонный звонок Николай Михайлович.
– А это не Даша, – прозвучал в трубке чужой мужской голос.
– Где она? – обеспокоенно спросил Николай Михайлович, неловким движением включив громкую связь, сам того не ведая. – С ней что-то случилось?
– Пока нет, – ответил майор Томильчик на другом конце провода.
– Кто это? – стальные нотки берсерками ворвались в голос Николая Михайловича.
– Приедешь, куда я скажу, узнаешь, – прозвучал ответ. – И не вздумай связываться с ментами. Девчонку на куски порежу.
– Да я… – прорычал Николай Михайлович, точно разъяренный лев, даже майор Томильчик на секунду испугался, не говоря о Павловской, Алене Мороз и Костальцеве. Никогда они не видели Николая Михайловича таким страшным, с лицом, перекошенным крест-накрест яростью и ненавистью.
– Верю, что ты, – поспешил майор Томильчик с дальнейшими распоряжениями. – Приходи один на перекресток у выезда из города. Мой человек заберет тебя. Выполнишь все без глупостей, увидишься с девчонкой. У тебя есть тридцать минут. Время пошло.
Короткие гудки разрезали воцарившуюся тишину напополам.
Николай Михайлович с размаху швырнул телефон об пол, будто телефон был виновен в беде. Присутствие Павловской, Костальцева и Алены Мороз заставило его потушить разбушевавшиеся эмоции и включить мозги. Не хватало только паники здесь! Встревоженные лица участников репетиции без слов говорили о том, что они слышали весь разговор Николая Михайловича с похитителем Даши. Что ж, тем лучше. Его неосторожное обращение с телефоном избавило от глупых вопросов. Николай Михайлович спрыгнул со сцены, ни на кого не посмотрев и не попрощавшись ни с кем, пулей вылетел из Дома культуры. Алена Мороз бросилась было за ним, но зачем-то остановилась на полпути. Вероятно, подумала, что не имело смысла догонять Николая Михайловича. Что она скажет, догнав его, и догонит ли? Случившееся не поддавалось нормальному осмыслению. Это было дико. Никто и не подозревал, что подобное может произойти в Копыле, будто в России или в Америке, где похожие случаи, к сожалению, не редкость. Мир сходит с ума. Что же будет дальше с ним?
Алена вернулась к детям у сцены, которые не сидели, пришибленные, переваривая новость, как она думала, а развили бурную деятельность. Костальцев наяривал кому-то по телефону.
– Ты кому звонишь? – набросилась на него Алена с благими намерениями не навредить Даше.
– Не беспокойтесь, тетя Алена, – остановила ее Павловская, – не в милицию.
Костальцев звонил Хвалею.
– На проводе, – отозвался тот.
– Здорово, – сказал Костальцеы в трубку, – чё делаешь?
– Жру, – ответил Хвалей.
– Есть срочная тема, завязывай с кишкоблудством, – произнес Костальцев.
– Чё за тема? – неохотно прислушался Хвалей.
– С Белой беда. Выручать надо.
– Да хрен с ней, с Белой, – высказался Хвалей, – с ней по жизни беда. Сама выкрутится, как обычно.
– Не в этот раз, Хвалей! – настаивал Костальцев. – Ее реально могут завалить!
– Чё ты несешь, Костальцев? – не верил Хвалей. – Кому она нужна?
– Выходит, нужна, раз похитили. Нашему режиссеру уже предъявили за нее.
– Да ты гонишь, – сомневался Хвалей.
– Скажи сразу, что ссышь, и кончаем разговор, – начинал нервничать Костальцев.
– Ничё я не ссу, – обиделся Хвалей. – Если надо, любому глотку перегрызу за Белую.
– Надо, Хвалей. Реально надо.
– С этого бы и начинал.
– Короче, прыгай в такси, – распорядился Костальцев, – и греби к Дому культуры, только пулей. За «бабки» не переживай, я расплачусь.
– Уже лечу, – с полным ртом, пережевывая мясо на ходу, Хвалей выбежал из дома.
Костальцев попросил Павловскую набрать Пиноккио.
– Зачем? – растерялась та.
– За шкафом, Таня, не тупи. У меня его номера нет, а у тебя есть все. Он тоже может помочь, – объяснил Костальцев и посмотрел на часы. Время еще оставалось, но поспешить не мешало бы.
Пиноккио схватил все на лету. К счастью, он не гостил у Юльки Пересильд. Юлька загостилась у него.
Хвалей, Пиноккио и Юлька появились у Дома культуры одновременно. Костальцев вкратце объяснил сложившуюся ситуацию. До того, как заберут Николая Михайловича с перекрестка, оставалось пятнадцать минут.
– О своем брате и не мечтай, – заметил Костальцев, как Юлька потянулась за телефоном. Он догадался, кому она собиралась звонить.
– Почему? – не хотела соглашаться с Костальцевым Юлька.
– Потому что твой брат мент, – ответил за того Хвалей. – Поднимет кипеж: Белую на ленточки порежут.
– А что тогда делать?
– Нужно попасть на тот перекресток, – предложил Костальцев.
– Нужна машина, – заметил Хвалей.
– Наша машина стоит во дворе, – сказала Юлька. – Но у меня нет ключей, да и водить я не умею.
– Зато я умею и водить и «тачки» вскрывать, – расплылся в улыбке Хвалей.
– Ты?! – удивленно все на него посмотрели.
– А чё такого-то? – пожал плечами Хвалей. – Трудное детство, – пояснил.
Таксист, привезший Хвалея, ждал, когда с ним рассчитаются, и никуда не спешил. Костальцев сел рядом с ним на сиденье и заплатил вперед, остальные, кроме Павловской и Алены Мороз (самое слабое звено), рапсположились сзади.
Они доехали до Юлькиного двора и отпустили такси. Оставалось десять минут.
Хвалей за считанные секунды открыл автомобиль Руслана Пересильда так, что сигнализация не сработала, пригласил всех в салон, сам сел за руль и без ключа завел машину.
– Да ты прямо талант! – восхищенно призналась Юлька.
– Ладно, нет времени, – подгонял Костальцев одноклассников. – Поехали уже!
