– Обещаю, – произнес Николай Михайлович, подойдя ближе.
– Еще раз прости. И прощай.
На стуле Николай Михайлович обнаружил только полуразложившийся труп. Дверь распахнулась. Лампочка погасла.
Николай Михайлович поискал чего-нибудь, во что можно было бы завернуть останки Анны, нашел кусок какого-то брезента, уложил кости, завернул, вынес из подвала во двор.
ЭПИЗОД 60
Вместе со «скорой» приехала и милиция в лице Руслана Пересильда. Алена Мороз все-таки позвонила ему и рассказала о беде с Дашей, а также о том, что ее спасать отправились Николай Михайлович с ребятами из класса, в том числе и Юля. Павловская никак не могла помешать тете Алене. Все ее доводы и уговоры разбивались как о стену горох. Алена вела себя, словно безумная. Орала в телефон, чего-то требовала от Юлькиного брата, размазывая слезы по лицу. Не драться же было с ней. Да она Таню и не замечала вовсе, будто та пустое место. А то, что Руслан мог навредить и Николаю Михайловичу, и Даше, и своей сестре вмешательством, об этом тетя Алена подумать не удосужилась. Личный мотив почти всегда приводит к летальному исходу. Понятно, что она хотела как лучше, как можно быстрее и эффективнее помочь. Однако ее деятельность могла обернуться медвежьей услугой. Ох, уж эти взрослые! Всегда считают и везде себя правыми, не прислушиваясь ни к советам, ни к просьбам тех, кто младше. А может, и у нее личный мотив? Может, тетя Алена заинтересована в том, чтобы Даша погибла? Николай Михайлович будет безутешен от потери, под руку подвернется тетя Алена и заграбастает его себе. Грех так думать, конечно, но, кто знает, что у нее на уме? Она же тащится от Николая Михайловича. Что ей жизнь какой-то малолетки в такой ситуации? Тем более та погибнет, если погибнет, естественным путем; тетя Алена вроде бы и не при делах в подобном раскладе.
Воображение несло Павловскую огромной волной и могло принести, если не остановить его, в такие глубинные дали, что и представить страшно. Не монстр же тетя Алена в самом деле. Не нужно приписывать ей того, чего в ней нет, опираясь лишь на собственные догадки.
А Руслан безостановочно тарабанил на Юлькин телефон. Очень удивился, когда, не прошло и пятнадцати минут, ему ответил мужской голос. Не Коли Пиноккио, который он знал и воспринял бы нормально, а чужой.
– Ты кто? – прорычал в трубку.
Хвалей, вынужденно взявший телефон Юли на сохранение, который она выронила в машине, ерзая и ворочаясь на заднем сиденье от боли, пожалел сразу же, как нажал «ответить», сидя под дверью врачебного кабинета, в котором колдовали над Юлькиной рукой. Но неумолкаемый ни на секунду трезвон ее телефона сводил с ума не только его, но и тех, кто находился рядом.
– Хвалей я, – обреченно произнес он в трубку.
– Юля где? – рявкала в ухо угроза.
– Да тут она, за дверью, – ответил Хвалей.
– За какой дверью? – не унимался дотошный брат.
– Да руку ей зашивают, – выкрикнул Хвалей. – В больнице мы.
– Не ори на меня!
– А ты на меня!
– Ладно, давай спокойно поговорим, – смягчился Руслан, поняв, что та опасность, о которой он подозревал, сестренку миновала. – Серьезная хоть рана? – спросил.
– Да не знаю, – пожал плечами Хвалей. – Крови, правда, много вытекло. Ее ножом полоснули по кисти.
– Сиди на месте, жди, – приказным тоном произнес Руслан и прекратил разговор.
Через несколько минут на служебной машине он подъехал к больнице. Увидев свое авто, припаркованное у главного входа, несколько опешил, но разбираться и гадать, как оно сюда попало, не было времени. Потом.
Юлю и Хвалея он нашел у кабинета хирурга. Сестренке обработали и зашили рану, а также наложили гипс на руку, вкололи обезболивающее и успокаивающее средства. Ничего страшного, в общем. Хвалею Руслан показал кулак. По рации передали, что вызвали «скорую» на Тимковичи. Руслан понял, что вызов связан с делом Белой. Не успев толком поговорить ни с сестрой, ни с Хвалеем, Руслан поспешил вслед за «скорой».
Денек, точнее, конец дня выдался еще тот. Руслан даже не удивился собственному удивлению, прибыв на место. И вечно в эпицентре этот новый режиссер с Белой. Теперь разгребать за ними и разгребать. Один гемор, мать их!..
– С твоим появлением, – сказал он Николаю Михайловичу, – наш тихий городок превратился в действующий вулкан. Никогда не знаешь, когда и где извержение начнется. Уезжал бы ты отсюда, – пожелал.
– Ты бы уехал? – сказал ему Николай Михайлович в ответ, глядя на Дашу, которую вносили на носилках в салон «скорой помощи», держа ее за руку. И столько боли и любви увидел во взгляде режиссера Руслан Пересильд, что невольно покачал головой, соглашаясь с ним.
Анну похоронили на местном кладбище. Почтить ее память пришли не только Николай Михайлович с Дашей. К ним присоединились и Павловская с Костальцевым, Коля Пиноккио с Юлей Пересильд, Хвалей с Ириной Викторовной.
А завтра были каникулы.
