Дети дружили с детства, и родители благосклонно взирали на их детскую привязанность друг к другу, перешедшую в пылкую любовь.
О браке до сих пор не было речи, но и не было разговоров между супругами де Монткада о другом женихе для красавицы дочери.
Повернув в коридор, который вел к покоям отца, Элисенда вскрикнула от неожиданности. Кто-то схватил ее за руку, и не успела она опомниться, как оказалась в страстных объятьях. Сильные руки прижали ее к горячему мужскому телу, а губы слились с ее губами в пламенном поцелуе.
– Хосе! – только и успела выдохнуть девушка, и унеслась в мир неги и блаженства.
В эту секунду окружающий мир перестал существовать для них обоих, единство душ и тел создало свою собственную Вселенную, полную преданной любви и неземного блаженства. Казалось невозможным разомкнуть объятья и расстаться хотя бы на мгновение. Эта мысль причиняла почти физическую боль и заставляла крепче прижиматься к любимому.
– Элисенда! Я обожаю тебя! Ты мой ангел, моя любовь! – повторял как молитву Хосе, осыпая поцелуями ее лицо, руки, волосы, лаская губами нежную шейку девушки, и она отвечала ему такими же сумасшедшими поцелуями.
Но кроме любви есть и долг, а долг призывал повиноваться отцу. Элисенда с трудом оторвалась от Хосе, и, поправив свою одежду и сбившееся с головы покрывало, бросила ласковый взгляд на возлюбленного и вошла в залу, где ждал ее сеньор де Монткада.
Отец внимательно посмотрел на раскрасневшуюся дочь, по-отечески улыбнулся ей и указал на стоящее рядом с ним кресло.
Несколько минут он молчал, а Элисенда с надеждой и необъяснимым страхом смотрела на него.
– Итак, – начал он, медленно подбирая слова, – вы, дочь моя, уже выросли, а я и не заметил. Но сегодня мне указали на мою невнимательность. – Барон остановился, задумчиво посмотрел на смущенную Элисенду, улыбнулся, согласно кивнул головой и продолжил. – Вы достигли брачного возраста, и я не могу больше держать вас при себе, как бы мне этого ни хотелось. Вам пора замуж. Что вы скажете на это, Элисенда?
Сердце девушки рвалось из груди, но внешне она сохраняла горделивое спокойствие, подобающее ее происхождению и воспитанию.
– Я покорна вашей воле, сеньор отец, – наконец, вымолвила она, потупив взор, чтобы не выдать своей радости.
– Да-да, я знаю, вы хорошая дочь. Ваша мать прекрасно вас воспитала, я доволен, – в голосе отца слышалась гордость и какое-то скрытое сомнение, – но всё же я бы не хотел спешить с вашим замужеством. – Поймав тревожный взгляд дочери, он добавил, – вы молоды и очень красивы, ваш жених должен быть достоин и того, и другого.
– Но Хосе … – начала Элисенда с беспокойством, однако отец не дал ей договорить.
– Хосе де Пинос хороший юноша, и я люблю его почти как сына. Но я не уверен, что он способен оценить тот бесценный дар, который получит в вашем лице. Он слишком молод и совсем не знает жизни. Его чувства сильны, но не долговечны. Он разлюбит вас через пару лет, и вы будете страдать от горя и обиды. Я не могу этого допустить.
– Боже мой! – воскликнула Элисенда, не в силах сдерживать свое смятение. – Отец! Отец! Я люблю его! Я верю ему! – Она готова была упасть на колени перед отцом и смотрела в его глаза с мольбой и такой детской верой в бесконечность любви, что отцу стало жалко ее, захотелось укрыть свою дочь от всех несчастий и разочарований в своих объятьях.
– Да, мое дорогое дитя, – ласково сказал старый барон, прижимая дочь к своему сердцу, – и только поэтому я не отказал этому юноше. Ради тебя!
Элисенда хотела расцеловать его руки, но он жестом остановил ее. Вздох сорвался с его губ, глубокая морщина прорезала его лоб, несколько минут в комнате царила тишина, нарушаемая только всхлипыванием испуганной девушки. Наконец, хозяин замка поднял глаза на замершую дочь и объявил о своем решении.
– Послушайте, Элисенда, – тон отца внезапно изменился, и строгий и властный голос барона Пере де Монткада заставил девушку затрепетать, – я сказал барону де Пинос, отцу юноши, что если ваши взаимные чувства не остынут, то через год мы возобновим разговор о браке между нашими детьми. Вы получите достойное приданое и выйдете замуж с благословения нашего сюзерена короля. Идите к себе! – приказал он дочери.
Когда отец говорил подобным тоном, спорить с ним было бесполезно и небезопасно, поэтому Элисенда, не проронив больше ни слова, встала, низко поклонилась и вышла из комнаты, не зная радоваться ей или плакать.
Она уважала и любила отца, привыкла доверять его суждениям, ибо они всегда были взвешенными и мудрыми. Она прекрасно понимала, что барон хочет видеть ее, свою любимую дочь, счастливой, и не стал бы беспричинно откладывать свадьбу.
Как и отец, Элисенда была умна и, несмотря на юный возраст, умела подчинять свои чувства рассудку, но первая любовь слишком сильное и острое чувство, чтобы можно было убедить молодую влюбленную девушку отложить ее на целый год. Ей было очень страшно, что ее возлюбленный не дождется свадьбы и разлюбит ее.
Сейчас ей очень нужно было увидеть Хосе, чтобы он подбодрил ее, заверил в своей вечной любви и верности, успокоил ее тревогу нежными поцелуями. Выйдя из кабинета отца, Элисенда внимательно посмотрела по сторонам, вглядываясь во все темные углы освященного факелом помещения. Хосе в коридоре не было, он вместе со своим отцом покинул замок Монткада.
* * *
Светало. Первые несмелые лучики солнца проникали в окно комнаты Елены. Сидя на кровати, она сжимала руками виски, пытаясь справиться с волнением и душившими ее слезами.
Сон. Опять сон.
Сон, пробудивший в ней вчера неприятные чувства, вернулся вновь, разбередив старые затянувшиеся раны, пробудив полуистлевшие воспоминания, как считала Елена, похороненные в ее душе много лет назад.
Эта девушка из ее сегодняшнего сновидения, имени которой до приезда в Барселону она никогда не слышала, стала частью ее самой. Елена каждой клеточкой своего тела ощущала единство с Элисендой, чьи надежды и разочарования воспринимались ей как свои собственные. Все то, что испытывала юная испанка, было ей до боли знакомо.
Горной лавиной на Елену обрушились воспоминания, чувства, пережитые ею самой в не слишком далеком прошлом, вперемешку с событиями, мыслями и эмоциями из сегодняшнего сна.
Ее мозг разрывался от этой нестерпимой какофонии!
Вскочив с кровати, она бросилась к окну и распахнула его в надежде на то, что свежий утренний воздух охладит разгоряченное лицо и приведет в порядок разбушевавшиеся нервы. Но где же целительная прохлада? Несмотря на ранний час жара и безветрие царили вокруг.
Елена тихонько выскользнула из комнаты и, пройдя в ванную, встала под холодный душ. Через несколько минут женщина с наслаждением почувствовала, что ее тело снова принадлежит только ей, а разум и эмоции успокаиваются, даря умиротворение и покой.
Выйдя из душа, Елена прошла на кухню и налила себе стакан холодной воды. Было слишком рано, чтобы собираться в путь, но и спать она уже не могла. Не возвращаясь в комнату, Елена направилась на балкон, чтобы там дождаться наступления нового дня и обдумать то, что случилось ночью. Погруженная в свои мысли женщина, впервые не замечала красоты окружающего мира.
