– Втянули вы нас с Женькой в историю…Ну, что за мужики пошли, а?
Халтурин кивнул:
– Да, вы совершенно правы. Еще раз извините. Евгения Станиславовна, – остановил Женьку Халтурин, когда она уже садилась в Нинкин «форд», – садитесь ко мне. Нам нужно кое-что обсудить.
Женька вспыхнула в ответ на Нинкину змеиную ухмылку.
– Может, завтра обсудим?
Ноги отказывались слушаться, полоска земли до соседней машины показалась опасной, как подвесной мост.
– Нет, сейчас.
Халтурин распахнул дверцу и ждал, пока Хаустова сядет.
Женька проковыляла в «Ниву». Ее трясло, то ли от холода, то ли от нервов.
Машины друг за другом, сначала «Нива», за ней «форд», выехали со двора.
Женька покосилась на сосредоточенный профиль Халтурина
«Ничего у меня с Халтуриным не получится. Я ему не пара, ему пара – эта красотка», – внушала себе Женька с одной только целью – чтобы не поддаться искушению и не наброситься на Халтурина, не создать аварийную ситуацию для участников движения.
Евгений оторвался от дороги, их глаза встретились. Женька моргнула и опустила ресницы.
Халтурина притягивал размытый контур девичьего лица, освещенный редкими уличными фонарями и подсветками на приборной доске. Ему было легко и спокойно с этой девушкой – вне всяких сомнений! Евгений вспомнил, что дома его ждет Грета, и совершенно отчетливо осознал, что не хочет к ней возвращаться. Моментально пришло решение: «Переночую в гостинице, а завтра попрошу ее уехать».
– Женя, простите, за то, что я втравил вас в эту историю, – бросил на девушку быстрый взгляд Халтурин.
– Евгений Станиславович, не извиняйтесь. Нинке, конечно, это все ни к чему, а я заинтересована больше вашего, чтобы производство осталось, чтобы все работало. Так что это еще неизвестно, кто, кого, куда втравил.
– Спасибо, для меня это важно, – помедлив, отозвался Евгений, и добавил ни с того, ни с сего:– Ты очень красивая.
Женьку поразили не столько слова, сколько теплота, с которой они были произнесены. Хаустова покраснела от удовольствия и порадовалась, что уже темно и лиц почти не видно.
– Правда? – забыв, как надо реагировать на комплименты, обрадовалась она.
– Истинная.
Душное молчание стало эротичным, Халтурин не прерывал его. Женькина голова отзывалась гулкой пустотой, щеки горели, в этот момент она почувствовала на своей руке горячую мужскую ладонь. Медленно, едва заметным движением, точно опасаясь укуса осторожного и хитрого зверя, освободила руку.
– Прости.
Халтурин опять обернулся к Женьке: хотел понять, как она отнеслась к этому интимному «ты» – поддался внезапному желанию.
– А кто эта женщина, у вас в квартире? – воспользовалась настроением Халтурина Женька.
– Чужая жена. Она завтра уезжает.
– А-а, – протянула Женя, ничего не поняв.
Повисла пауза
Наэлектризованное молчание требовало определенных действий, а действовать Евгений не мог – во-первых, руль не бросишь, во-вторых, появление чужой жены в его доме не прибавляло очков перед этой девочкой. В другой ситуации Евгений бы загнал машину в лесок на обочине, и там уже со смыслом продолжил молчание. Но за «Нивой» тащился «форд» Мелентьевой, к тому же нужно было развязаться с Гретой, потом уже действовать.
– Женя, какое у тебя образование?
– Разве в личном деле не указано?
– Не запомнил, прости.
Вообще-то Евгения интересовало только семейное положение менеджера по кадрам, все остальное было не очень интересно и не задержалось в памяти.
– Техникум наш юридический окончила. Вместе с Нинкой учились, – добавила Женя. Голос дрожал.
– Женя, как ты отнесешься к тому, чтобы в новом составе выполнять обязанности начальника отдела?
– По-моему, для этого нужно высшее образование. В квалификационных требованиях есть условия. Надо посмотреть.
Дорога свернула к заводским воротам, Женька с огорчением отстегнула ремень безопасности: было жаль разрушать только что возникшую близость.
– Если придется учиться, сможешь?
«Зачем? – тут же спросил себя Халтурин, – зачем этой девочке учиться? С ней спокойно, хорошо, она из тех женщин, которые созданы для семьи. Разве не о такой женщине я мечтал?».
– Не знаю. У меня семья, и вообще, сначала вытащите завод.
Халтурин улыбнулся:
– Хм. Кажется, ты начинаешь верить в успех нашего безнадежного дела?
– Я не в дело верю, я в вас верю.
«Нива» подъехала к шлагбауму, охранник посветил в салон, поздоровался, пропуская Халтурина с кадровичкой на территорию. Евгений опустил стекло:
– За нами «форд» подъедет, девушка за рулем, пропустите.
– Понял.
«Нива» встала у крыльца, Халтурин заглушил мотор.
– Давайте заключим договор: если мы победим, вы будете учиться.
«Черт знает, что! – тут же обозлился на себя Евгений. – Чего я хочу от нее? Чтобы стала независимой. От кого? От меня? От какого-нибудь козла? А ты готов отдать ее кому-то? Посмотрим. Ну-ну, посмотри, посмотри», – наступал, уличал внутренний голос.
– Я согласна.
Евгений протянул Женьке руку, она вложила свою, как Тема, и ответила на пожатие. Халтурин перехватил Женькину ладонь, горячие пальцы коснулись запястья. У Женьки голова закружилась от токов, которые побежали по телу, и она пропустила момент, когда губы Евгения коснулись ее руки.
* * *
…Сергею Божко вручили решение суда. Уничтоженный размахом потерь, банкир сел в машину и набрал Мелентьеву:
– Нинок, я освободился.
Сказал и усмехнулся. Получилось по смыслу близко: вышел на свободу, откинулся. «Что-то общее все-таки есть между тюрьмой и супружеством», – пришел к философскому выводу Божко.
Нинка с утра сидела на диете Жаклин Кеннеди – бутылка шампанского на весь день и ни крошки еды. Бутылка наполовину опустела, настроение у Мелентьевой было отличным, восприимчивость к юмору – повышенной. Она хихикнула:
– После отсидки?
– Хм, мы с тобой даже думает одинаково, – отозвался приятно удивленный Сергей, – давай отметим это событие.
– Я не могу, я на диете, – загрустила Нинка.
– Вот еще, зачем тебе диета? У тебя все прекрасно.
– Потому и прекрасно, что на диете.
– Завтра сядешь, – внес предложение банкир, – а Нин?
– Хорошо, – Нинка услышала грусть в голосе любовника, ей захотелось подержать Сергея. – Куда ехать?
– Приезжай в наше место.
