– Пусть для своей идеи найдет другое место. Мужики, я посылал запрос в архив Питерского института гражданских инженеров, мне обещали копию проекта иконостаса, который делали на заводе Матвея Кузнецова по эскизам архитектора Косякова и скульптора Анненского. Оборудование завозим и начинаем производство иконостасов. Делаем выставочный образец, отправляем на Международную выставку керамики, чтобы за рубежом тоже знали о нас. Я поэтому Павла и позвал.
– Что-то я тебя, Евгений, не узнаю. Влюбился, что ли?
– Так, парни, командуйте, – не повелся на провокацию Халтурин, – вещи забросим на квартиру, или сразу обедать?
– Обедать, – в голос отозвались парни, переключаясь на предстоящий обед, – и побыстрей.
– Нельзя быстрей, у меня резина летняя.
Евгений повез товарищей по партии в тот ресторан, где обедали они с Божко, и нарвался на банкира с подругой Жени – Ниной Мелентьевой.
Парочка обедала с шампанским, вокруг стола извивалась прежняя официантка. Увидев Халтурина, Божко нахмурился.
Евгений пропустил Диму с Павлом, поздоровался с противником, сделал вид, что впервые видит его даму, и уже миновал их столик, как услышал Нинкин капризный голос:
– Евгений Станиславович, здравствуйте!
– Здравствуйте, – кивнул Халтурин с некоторым удивлением, которое со стороны можно было толковать по-разному: «извините, не помню вашего имени», или «извините, не припомню, где встречались».
До Нинки дошло, но было поздно. Божко впился в подругу взглядом:
– Ты откуда знаешь этого деятеля?
– У Женьки встретила. Он заезжал к ней, – проклиная себя, соврала Нинка.
– Узнаю что-нибудь – убью, – пообещал банкир.
– Да я сама себе вены вскрою, – заверила банкира Мелентьева.
– Не забудь.
Компания мужчин устроилась за столиком, Халтурин достал мобильную трубку, набрал номер.
– Отдел кадров, – произнес Женькин голос.
В душе Халтурина разлилось тепло, он улыбнулся:
– Здравствуй, Женя.
– Здравствуйте, Евгений Станиславович, – улыбнулась в ответ Хаустова.
– Мы заехали в ресторан обедать и встретили твою подругу с банкиром. Нина не сообразила скрыть, что мы знакомы.
– Ой, – отозвалась трубка.
– Согласуйте с ней обстоятельства знакомства, а то, чего доброго, банкир найдет тебя и потребует подтверждения.
– Думаете, потребует?
– На него похоже.
* * *
…Илья Сергеевич немного опаздывал. Женька выпила сок и с беспокойством подсчитала незапланированные расходы.
– Ну, здравствуй. – Илья настороженным взглядом оглядел столики с редкими посетителям.
Женькин наставник и учитель, хороший юрист и примерный семьянин, Шепель обладал невероятной интуицией. Только теперь Хаустова догадалась об истинной причине увольнения – Илья предвидел, что завод завалят, как бычка на бойне.
Илья взял сок и присел к столику.
– Слышал, начинается война с кредиторами?
– Война – сильно сказано, – продолжая холодеть, возразила Женька, – так, бодаемся.
– Подожди, подожди, Божко своего не упустит. Хотя, у Москвы руки длиннее, чем у «ИнвестТраста».
– Вы имеете в виду, что Божко может выиграть арбитраж?
– Все зависит от связей нового директора. Как он тебе?
Женька притушила взгляд, пожала плечами, старательно изображая равнодушие:
– Нормально. Он не один, он с командой.
– Это правильно, без команды в таком деле нельзя. Наши не способны вести военные действия. Все свои – кумовья, сваты, крестные и крестники, – прихлебывая сок, перечислял Шепель, – к тому же лентяи. Запустили, значит, сома в наш аквариум. И воду почистит, и сожрет все лишнее.
Слова Шепеля вызвали у Жени смешок.
Нинка определила Халтурина как северо-восточный средиземноморский ветер – греко, Шепель сравнивает кризис-менеджера с аквариумным сомом. Сама Женька затруднялась с характеристикой, но одно знала точно – Халтурин очень нежный и ласковый, и, наверняка, знает, как сделать женщину счастливой.
Женька покраснела, подумав о Халтурине в таком ключе, выпила еще один стакан сока и напомнила Шепелю о кредитном договоре.
– Да, у меня остался черновик. Если дело дойдет до суда, суд затребует этот документ, так что зря вы переживаете.
– А где этот черновик?
Шепель наклонился к кожаному портфелю, снова оглядел зал, как в шпионском боевике – снизу, затем с явным облегчением подвинул Женьке файл, будто избавился от улики.
Напряжение Шепеля передалось Женьке, она с волнением сунула файл в сумку.
Мысли приняли совсем другое направление.
Если судить по поведению Ильи, это захватывающее приключение может обернуться неприятностью, к тому же представительские расходы нанесли удар по ее скудному семейному бюджету, и теперь придется экономить на фруктах.
* * *
…Внутренний голос говорил банкиру, что с кризис-менеджером Халтуриными надо держать ухо востро. Свои подозрения Божко не скрывал, и хотя это были только подозрения, атмосфера встречи получилась накаленной:
– Не знаю, что ты задумал, – угрожающе сдвинув брови, предупредил кризис-менеджера Божко, – но ты не сможешь мне помешать.
После развода с женой ликвидация предприятия и строительство автозаправочной станции с небольшой придорожной гостиницей, кафе и мойкой стали для Сергея смыслом жизни.
– На самом деле я отозвал заявку на участие в торгах, потому что договорился о продаже завода по частям. Это выгоднее, чем все сразу.
Евгений протянул Божко липовую справку с расчетами.
Божко даже не взглянул на справку:
– Я надеюсь, ты не забыл, – рассчитывая вывести Халтурина из себя, напомнил банкир, – что у тебя завтра наступает строк платежа по кредиту?
– Как я мог забыть? Ведь у тебя наступает законное право обратиться в суд, как только я задержу платеж.
– Вот и отлично. Приятно иметь дело с профессионалом.
– Сергей, скажи прямо, на что ты рассчитываешь?
– О чем ты?
– О банкротстве, черт возьми, о чем же еще? – Халтурин криво усмехнулся. – Ты знаешь, что умышленное банкротство – это уголовная статья?
– Мне Куколев хвалил тебя, между прочим, – обозлился Божко, – сказал, что пригласил тебя по рекомендации старинного приятеля из министерства, что у тебя таких заводов было несколько, что ты проводил процедуру с полпинка и все были счастливы. Что, насвистел старик?
Халтурина точно по голове ударили: по рекомендации старинного приятеля из министерства?
