1
— Ну пожалуйста, Дженна, помоги, мне больше не на кого рассчитывать! Господи, если бы я послушалась тебя раньше! Ты же предупреждала, что за человек мой братец, но я…
— Послушай, Сюзи, ты сгущаешь краски. — Дженна прервала не в меру эмоциональный монолог подруги. — Саймон не может помешать тебе выйти за того, кого ты любишь, так же как не вправе выдать тебя замуж насильно. В конце концов, тебе уже двадцать четыре, и он всего лишь твой старший брат…
— Он мне больше не брат! — театрально воскликнула Сюзи. — Его хитрости мог бы позавидовать сам Макиавелли. Подумать только, когда он уговаривал меня то быть четвертой в компании, то сходить с его хорошим другом в театр, я и понятия не имела, что он затевает. Я наивно полагала, что всего лишь помогаю его старому приятелю избавиться от одиночества, а теперь выясняется, что меня просто сватали!
— А каков он из себя? — с любопытством поинтересовалась Дженна.
Сюзи нахмурилась. Ее белокурые волосы торчали во все стороны, причем отдельные пряди были выкрашены в розовый цвет. Но никакие самые экстравагантные наряды или прически не могли испортить эту очаровательную девушку. Сколько Дженна ее знала, а они познакомились еще в школе, когда обеим было по одиннадцать лет, у Сюзи вечно были проблемы с мужчинами.
— Кто, Саймон? Можно подумать, ты с ним не знакома! Если не ошибаюсь, вы последний раз виделись на моем дне рождения, когда мне исполнилось двадцать один. Он совсем не изменился, мужчины же не стареют резко, как только им стукнет тридцать, правда? Мой братец по-прежнему выглядит очень внушительно, особенно в адвокатской мантии. У него нет ни одного седого волоска… Как странно, я блондинка, а у него волосы, — что называется, вороново крыло… Мама говорит, что он унаследовал их от корнуэльской прабабки.
Слушая бессвязную болтовню подруги, Дженна сначала вздохнула, потом не выдержала и решительно перебила:
— Сюзи, я спрашивала не о Саймоне! Меня интересует друг, за которого он хочет тебя выдать.
— О, так значит, ты мне поможешь? Дженна, я всегда знала, что на тебя можно рассчитывать! Стоит ему тебя увидеть, как он сразу же влюбится… Какая несправедливость, почему ты высокая и стройная, а я — маленькая пышка? А волосы? Мне всегда хотелось иметь темно-рыжие волосы, это так…
— Рыжие? — угрожающе переспросила Дженна. От возмущения она даже забыла предупредить подругу, что та рано радуется, — ведь она еще ни словом не обмолвилась о своем согласии избавить Сюзи от нежелательного поклонника.
Рыжие волосы были для нее постоянным источником раздражения. Не успев как следует познакомиться с Дженной, мужчины, как правило, ожидали от нее проявления темперамента, обычно приписываемого обладательницам рыжих волос, а женщины тут же интересовались, не красится ли она. Сочный темно-рыжий цвет и впрямь производил впечатление, прекрасно гармонируя с молочной белизной кожи, хотя глаза у Дженны были, против ожидания, не карими или зелеными, а темно-синими, как сапфиры.
Всю жизнь сталкиваясь с тем, что на нее заранее навешивают ярлык крайне эмоциональной особы, Дженна воспитала в себе холодную невозмутимость, которую невозможно было поколебать, — во всяком случае, внешне. В действительности ее темперамент вполне соответствовал цвету волос, но как же было противно сознавать, что твой характер — открытая книга для каждого встречного. Единственным, кому удавалось вывести ее из себя, был Саймон Таундсен.
Они познакомились, когда Сюзи в первый раз пригласила свою школьную подругу в гости после занятий. Девочкам было тогда по двенадцать лет, Саймону — восемнадцать. Дженна, единственный ребенок в семье, наслушавшись рассказов Сюзи о своем старшем брате, еще до встречи с Саймоном уже испытывала к нему нечто вроде благоговения.
Дело было летом, и они вернулись из школы разгоряченные и потные. Саймон только что закончил играть в теннис, но когда он вошел в дом в белых шортах и тенниске, по его виду никак нельзя было сказать, что он изнывает от жары или хотя бы запыхался. Его холодные глаза остановились на Дженне, и девочке показалось, что они видят ее насквозь, легко читая все мысли, вплоть до самой тайной.
Эта первая встреча так прочно врезалась ей в память, что даже сейчас, через много лет, Дженна зябко поежилась.
Сюзи наконец почувствовала, что мысли подруги заняты чем-то другим. Она оборвала фразу на полуслове и уставилась на Дженну, обиженно округлив карие глаза, блестевшие от слез.
— Джен, прошу тебя, помоги мне! Ты не представляешь, что такое любить друг друга, как мы с Питером…
— Ты права, мне действительно трудно это представить, — согласилась та. — Но я никак не могу понять, почему ты не скажешь своему дорогому братцу, что любишь другого и ему лучше забыть о своих планах? Полно, Сюзи, он же не может выдать тебя замуж насильно… В конце концов, ваши родители этого не допустят.
— Ты не знаешь Саймона, — мрачно возразила Сюзи. — Он здорово изменился с тех пор, как стал адвокатом. Власть над людьми ударила ему в голову. Впрочем, ты и сама знаешь, как он умеет убеждать. Стоит ему только начать меня уговаривать… — Она выразительно передернула плечами, и этот жест напомнил Дженне, что в свое время ее подруга была звездой школьного театрального кружка. — Тебе хорошо говорить, — жалобно продолжала Сюзи. — Ты такая сильная, волевая, не то, что я, тебе легче настоять на своем. Боюсь, если братец меня обработает, я соглашусь на то, чего на самом деле вовсе не хочу. Беда в том, что он терпеть не может Питера, хотя и видел-то его всего один раз, и знаешь почему? Только потому, что бедняга забыл поставить машину на ручной тормоз и случайно помял бампер автомобиля Саймона… Сколько шуму из-за какой-то железяки! Конечно, этот инцидент настроил брата против Питера, но я не сразу поняла, какие у него планы на мой счет. Только в следующие выходные, когда я приезжала к родителям, мама случайно проговорилась. Я сказала, что мы с Питером собираемся вместе провести отпуск, и тут выяснилось, что, они-то решили, будто я поеду в Канаду с Джоном. Мама, конечно, сразу смутилась, и я поняла, что дело нечисто. В конце концов, она призналась, что, по словам Саймона, мы с Джоном собираемся пожениться.
— Сюзи, я все еще не понимаю, чем могу тебе помочь.
— Ты же знаешь, какая я слабая. Если дело доходит до конфликта, я становлюсь совсем беспомощной.
Перед мысленным взором Дженны проплыла вереница отвергнутых поклонников, которым Сюзи, — когда ей этого хотелось, — без особых церемоний указывала на дверь еще в те дни, когда девушки вместе учились в университете.
— Ну пожалуйста, Джен! Разве я прошу так уж много? Мне всего-то и нужно, чтобы ты нас прикрыла. Нам с Питером необходимо побыть наедине, чтобы Саймон не вмешивался, и мы решили поехать в Корнуолл. Ты, наверное, помнишь, у нас был там дом? Он и сейчас существует.
Еще бы ей не помнить. Много лет назад, еще подростками, они несколько раз проводили там летние каникулы. Дженна приезжала туда с бабушкой, которая растила девочку с тех пор, как ее родители погибли под лавиной на горнолыжном курорте. То были прекрасные времена — тем более прекрасные, что Саймона не было дома: он учился в университете, а потом проходил стажировку, готовясь стать адвокатом…
