Пролог
Жарко!
Я посмотрел на все еще далекие горы: точно ведь до заката не доберемся. И не факт, что сразу же найдется вода. А пить хочется уже сейчас. Причем так, что язык давно уже стал шершавым, как рашпиль.
В горах будет проще, там хоть какая-то влажность в воздухе. А значит, гнумбокс сможет заработать в полную силу. Не то что прошлой ночью, когда мы едва выдоили из него полторы фляги. Хотя, с другой стороны, староват он уже: ему века полтора, не меньше. Другие в таком состоянии и в таком возрасте и этого не дают.
Перевел взгляд на своих спутников – как они? Сначала на Теодора Модестайна, шедшего впереди всех. Можно просто Теда. Слишком жарко, чтобы выговаривать его имя полностью. Теодор и сам невысок, так что Тед – самое оно. Но даже если вы назовете его Головешкой, Тед нисколько не обидится – его все так зовут. Мелкий, черноволосый, черноглазый и такой смуглый, что кажется, будто его только что вынули из костра. Головешка, словом.
Там, откуда он родом – из местности под названием Соломанова Пустошь, других и не сыщешь. И жара в тех краях вечно стоит такая, что здешняя ему кажется едва ли не прохладой. Странное дело – он не был на родине почти лет восемь, но привычка время от времени поглядывать на небо никуда не делась. Еще бы, в Соломановой Пустоши долго без нее не протянешь: турпаны, местные птицы, которых там иначе как «мерзость» не называют, всегда нападают без предупреждения. А поскольку целят они всегда в голову, привычка жизненно необходимая.
Блезу Оберону – полной противоположности Теду, – светловолосому голубоглазому верзиле, приходится куда тяжелее. Блез с Севера, где случаются такие холода, что вода становится твердой как камень. Его особенностью является то, что лгать Блез категорически не умеет, зачастую себе в ущерб. Помимо того, всех без исключения особ женского пола он называет «леди». Так принято у них на Севере, и эта привычка въелась ему в кровь, как поглядывать в небо – у Головешки.
Как я выгляжу сам? Высокий, широкоплечий, стройный, с легкой, можно даже сказать, летящей, походкой. Приятные черты лица, почти орлиный нос и мужественный подбородок. А еще выразительные глаза цвета спелого каштана. К слову, настолько выразительные, что стоит заглянуть в них какой-нибудь даме, как сердце у нее начинает учащенно биться, а сама она молится о счастье оказаться со мной в постели.
Не поверили? И правильно сделали. Нет, вниманием женщин я не обделен, но не все так просто. Вздохнув и на всякий случай приготовив ободряющую улыбку, я посмотрел на Клер. Та конечно же взгляд мой уловила, но обратила на него не больше внимания, чем на камешек под ногами, которых там хватало с избытком.
Красивая девушка. Что лицом, что фигурой, что всем остальным. А походка у нее такая, что, возглавляй Клер наше шествие, все спотыкаться начнут, потому что будет не до того, чтобы смотреть под ноги. Даже сейчас, когда больше всего на свете хочется прилечь в тенечке, пить что-нибудь холодненькое и ни о чем не думать.
Подозреваю, что Клер – не полное ее имя. Она из народности ангва, а у тех принято называть своих дочерей, соединяя имя матери и бабушки. Ну или отца и деда, если речь идет о сыне. Правда, полного ее имени никто из нас не знал, и потому для всех она просто Клер. Кроме Блеза, для которого она еще и «леди». Женщины ангва издревле славятся своей красотой и ангельским нравом. Но не в случае с Клер. Нет, красоты ей небеса отвалили с избытком, но взамен дали такой характер, что я в жизни не видел девушки, язычок у которой был хотя бы на половину менее острым, чем у Клер. И такой несговорчивой. И еще своенравной. Которая запросто может купаться обнаженной в водопаде, нисколько не смущаясь тем, что на нее глазеет мужчина, как это было месяц назад. И при этом спросить: «Лео, мне кажется или у меня на самом деле одна грудь немного больше другой?» – старательно их продемонстрировав, еще и повертевшись для моего удобства.
Да, забыл представиться – Счастливчик Леонард. Почему Счастливчик? Много ли вы знаете людей, сумевших выбраться живыми из ущелья Злых Духов? Ни одного? То-то же! А я смог. Куда мы направляемся? Самим бы знать точно…
Глава 1
– Вот смотрю я на ту гору и все не могу понять: почему на ее вершине туман не расходится?
– Снег там лежит, – не слишком охотно пояснил Блез.
– Снег? – покатал на языке новое слово Головешка. – А что это?
– Долго объяснять.
Уроженцу севера Блезу приходилось труднее всех. Блез вынослив, как махалтегинский мул, который с легкостью может нести поклажу вдвое больше собственного веса, но жара его точно доконает. Впрочем, как и всех остальных. Последним конечно же Головешку.
По моим расчетам, достигнуть предгорий мы должны были еще пару дней назад. Но кто же мог знать, что в этой проклятой пустыне нам встретится такой участок, который придется долго обходить стороной, уклонившись при этом далеко на север, вместо того чтобы преодолеть его по прямой?
Такие участки покрыты коркой, представляющей собой нечто вроде темного непрозрачного стекла, зачастую с трещинами. Через них и проникают наружу испарения, надышавшись которыми там и останешься. Хотя случается и так, что корка неожиданно проваливается под ногами, ты падаешь в пустоту и сворачиваешь себе шею. Их только глайберы и рискуют пересекать, но на то есть причины.
Как выяснилось несколькими мгновениями позже, зря я о глайберах вспомнил, потому что буквально сразу же раздался встревоженный возглас Головешки:
– Лео, взгляни! Мне показалось или на самом деле?..
Даже беглого взгляда хватило понять: Тед не ошибся – это именно те, встреча с которыми не входила ни в какие наши планы. Три крохотных серых пятнышка, едва различимых в дрожащем мареве раскаленного воздуха пустыни, которые вполне могли оказаться миражом.
Такими увидел их Тед, но не я. Я вообще должен был первым заметить паруса, если бы не проклятая жара, которая отбивает всяческую охоту вертеть головой по сторонам.
– Глайберы! Бегом! – И, подавая пример, я бросился к ближайшему скоплению камней, которое больше всего походило бы на выход из кротовой норы, если заменить комья земли на огромные валуны.
Таких здесь достаточно, но, как обычно бывает, на этот раз самый ближний из них оказался на приличном расстоянии. Они – единственное наше спасение, потому что на открытом месте всех нас ждет верная гибель. И снова Блезу пришлось хуже всех, потому что тяжеленный гнумбокс находился в мешке за его спиной. Мы бежали изо всех сил, Блеза начинало уже пошатывать, но ему и в голову не приходило сбросить с себя эту тяжесть, слишком дорога ей цена.
– Вдвоем, – прохрипел я, рывком хватаясь за одну из лямок мешка, в котором и находился гнумбокс, потянув ее на себя.
С рывком я перестарался, потому что Блез едва не упал. И все же он устоял, сбрасывая с себя мешок, чтобы ухватиться за вторую лямку. Пятна парусов приближались куда быстрее, чем нужная нам груда камней, и вскоре они стали тем, чем и должны быть: узкими треугольными парусами серого цвета. Теперь сомнений не оставалось и у других – это именно глайберы на своих глайбах, и движутся они прямо на нас.
