США, штат Вирджиния, округ Арлингтон, министерство обороны (Пентагон).
6 декабря года Дракона, утро
Кто не видел пятиугольный штандарт министерства обороны Соединённых Штатов Америки – Пентагон с высоты птичьего полёта, тот не в состоянии оценить масштаб этого гигантского здания площадью более шестисот тысяч квадратных метров. Длина каждой стороны пятиугольника составляет ровно двести восемьдесят один метр, а длина всех надземных коридоров (комплекс имеет и два подземных уровня) превышает двадцать восемь километров. При этом добраться до любой точки строения на любой этаж можно всего за семь минут.
Работает в этом здании, едва ли не самом большом в мире, около тридцати тысяч человек.
Защищён комплекс тремя поясами зенитно-ракетных позиций и постоянно дежурящими над ним самолётами, что, однако, не помешало террористам 11 сентября 2001 года нанести по нему удар: пассажирский «Боинг» был направлен в северное крыло здания, занимаемое управлением Военно-морских сил США, погибли все пассажиры, экипаж и более ста человек персонала министерства. Через год в этом крыле был создан мемориал в память о погибших.
В начале третьего десятилетия двадцать первого века сменились и президент США, и министр обороны, назначаемый новым президентом с одобрения Сената. Впервые в истории Пентагона его руководителем и шестым лицом в государстве стал молодой человек в возрасте тридцати лет, гражданский, бывший аналитик департамента развития военных технологий, зарекомендовавший себя разработкой стратегии оборонных инициатив. Спокойный, с виду уравновешенный и невероятно амбициозный представитель янки в современном мире, густо насыщенном конфликтами и насилием, он представлял собой новую генерацию креативно мыслящих молодых людей, не отделявших себя от компьютеров и новомодных гаджетов точно так же, как человек не отделяет себя от собственных рук, ног и других частей тела.
Звали его Джеймс Уилсон, к традициям военной элиты США он относился с прохладцей, хотя и не подчёркивал своей нелюбви к «старперам», но первым делом, появившись в кабинете министра как хозяин, велел сдать в музей обломок «Боинга» – того самого, что протаранил Пентагон, хранимый в качестве сувенира всеми предыдущими министрами.
Шестого декабря Уилсон устроил в своём роскошном кабинете на третьем этаже внутреннего корпуса, с видом на пятигранный внутренний парк, весьма серьёзное совещание, на которое был приглашён весь цвет министерства и значимые функционеры Сената и военных институтов, от заместителя министра обороны по вопросам разведки до сенатора по безопасности и директора DARPA – Агентства МО США по перспективным оборонным проектам. Темой совещания должен был стать доклад начальника отдела стратегической географии о работе систем спутникового мониторинга Антарктиды.
Возраст всех присутствующих на совещании не менее чем на пятнадцать лет превышал возраст министра, и он не раз ловил на себе снисходительно-завистливые взгляды коллег, которым было как минимум за сорок пять, но их переживания главу Пентагона не смущали и не волновали. Его способности оценили и президент, и Сенат, и конгресс, и этого хватало, чтобы чувствовать себя выше всех.
– Прошу садиться, господа, – сказал Уилсон, входя в кабинет последним; приглашённые ждали его стоя; оглядел гладко бритые лица, излучающие непробиваемую уверенность в своей значимости. – Чувствуйте себя как дома.
Командующий управлением разведки (РУМО) адмирал Уильям Перетта, старше министра на шестнадцать лет, улыбнулся: он хорошо понимал Уилсона и стал ему почти необходим.
– Прошу без раскачки, – сказал Уилсон, демонстративно глянув на старинные часы в углу кабинета, созданные по легенде самим Леонардо да Винчи. – Сжато, по делу. У меня встреча с президентом через два часа. Прошу вас, Чак.
Вставать из-за стола совещаний не было нужды, в этом традиции общения в министерстве соблюдались неукоснительно, и шестидесятилетний Чак Картер, с гривой седых волос, мягкотелый, похожий на клерка при смерти, заговорил гнусавым голосом, воплощая в себе все пороки госслужащих, дослужившихся до приказа об увольнении.
Его доклад длился четверть часа, после чего на минуту в кабинете установилась полная тишина: присутствующие переваривали услышанное.
Командующий РУМО кашлянул.
Головы повернулись к нему.
– Ваше резюме, Чак? – сказал он.
– Резюме простое. – Картер вытер вспотевший лоб платком. – Кто первым доберётся до подлёдных сокровищ Антарктиды, тот и выиграет. Судя по всему, мы отстаём от русских, готовых запустить в озеро Восток мини-субмарину.
– Насколько мы отстаём?
Главный разведчик министерства перевёл взгляд на директора DARPA.
– Месяца на два, я полагаю?
Красавец брюнет Томас Лэйбр пожал плечами.
– Мы собираемся запустить свою мини-подлодку в озеро Белла через месяц.
– Это катастрофа! – бросил сенатор Бруно Хейгел, возглавляющий в Сенате комиссию по нацбезопасности. – Мы прекрасно представляем, что прячется подо льдами и в озёрах Антарктиды, доклад мистера Картера только подтверждает наши предположения. Следы цивилизации читаются со спутников хорошо. И если русские первыми подберутся к артефактам, они получат колоссальное преимущество!
– Вы правы, господин сенатор, – кивнул начальник отдела изучения аномальных явлений Агентства национальной безопасности Лес Уйанбергер, – в руки русских полярников могут попасть артефакты, глобально меняющие военные технологии. Мы уже знаем, что во времена последнего противостояния Арктиды и Атлантиды, на самом деле не существовавшей в том виде, в каком её представляют СМИ и специалисты по древним цивилизациям, гипербореи воевали не с атлантами, а с антарктами, остров же, затонувший в Атлантике, являлся лишь периферийной частью Антарктической империи, так вот, во времена последнего сражения арктов и атлантов-антарктов было применено какое-то мощное оружие…
– Климатическое, – перебил речь Уайнбергера директор центра развития оборонных технологий Роберт Браун, единственный чернокожий во всей компании.
Службист АНБ посмотрел на него.
– Извините, – сморщился Браун, круглая голова которого напоминала большой седой одуванчик.
– Термин «климатическое» не отражает физической сути боеприпаса, – сухо заметил сухопарый адмирал Фикс дер, замминистра обороны; из всех высших руководителей министерства он один был уязвлён больше всех тем, что министром назначали не его, отдавшего военному ведомству тридцать пять лет службы, а «желторотого айтишника» Уилсона.
– Согласен, – кивнул лысой складчатой головой сенатор Хейгел. – Что мы можем сделать, чтобы помешать русским?
– Начать войну с ними в Антарктике, – пошутил Перетта.
