– Двадцать пять.
Белобрысый покачал головой.
– Пора бы уже соображать, что ты живёшь не в виртуальной реальности, а в самой что ни на есть реальной, где у тебя не сто жизней, как в игре‑стрелялке, а всего одна.
В модуль зашли, топоча унтами, Пименов, Васюченко и врач экспедиции Полынов.
Мясоедов встал.
– Уведите его, товарищи. Для всех он заболел гриппом, доступ к нему запрещён, через два‑три дня самолёт заберёт его в столицу.
– Эх ты, Рембо парниковый, – с грустной растерянностью сказал заместитель Пименова, бросая на опустившего голову парня жалостливый взгляд, – оно тебе надо было?
Растерянному компьютерщику помогли одеться, вывели из модуля.
Пименов подсел к столу.
– Надо бы полистать файлы, поискать закладки, аттачи.
– Нужен специалист.
– Я тоже кое‑что в этом деле смыслю. Вряд ли Рембо всерьёз готовили к шпионской деятельности, по большому счёту он был большим ребёнком, освоившим Ай‑Ти‑технологии, но остановившимся в развитии по остальным векторам интеллекта.
– Хорошо, Михаил Павлович, держите меня в курсе. – Мясоедов направился к двери, но Пименов вдруг остановил его:
– Подождите минуту… нас вызывают.
Комплекс связи станции был интегрирован с компьютером, и заниматься настройкой аппаратуры не было нужды, компьютер делал это в постоянном режиме. Обычно сеансы связи с «большой землёй», то есть с институтами России, рассчитывались заранее на месяц вперёд, и доклады в Москву и Санкт‑Петербург следовали точно в соответствии с графиком. Однако из‑за последних событий на антарктических станциях и сделанных открытий канал связи с руководством Российского географического общества и другими инстанциями поддерживался непрерывно, прекращаясь только на время отсутствия над Антарктидой спутников.
Пименов не контролировал работу комплекса связи и теперь досадовал на себя за это упущение, осознав, что связист, он же спец по компьютерному обслуживанию Ремзин, мог переговариваться с американцами свободно и передавать им всю полученную коллективом станции информацию практически безбоязненно.
Включившийся канал связи Михаила Павловича встревожил. Он не ждал сообщений с «большой земли» и мог лишь догадываться, зачем станция понадобилась кому‑то из соотечественников.
Интуиция не подвела: спутник связал его с Национальным центром управления обороной в Москве.
Скайп не включился. Компьютер высветил окошечко с эмблемой военного министерства и пять звёздочек режима «совсекретно». По поводу этих пяти звёзд в коллективе экспедиции бытовали шутки вроде: федералы тоже любят коньяк, – намекая на маркировку знаменитого армянского коньяка.
Под звёздами набух световой пузырик, начал «дышать». Динамик выдал мужской баритон, склёпанный металлическими обертонами:
– Небо‑1 вызывает Южный полюс, Небо‑1 вызывает Южный полюс. Как слышите? Приём.
– Слышу вас хорошо, Небо‑1, – ответил Михаил Павлович. – Пименов у микрофона.
– Замечен пуск беспилотника в вашу сторону из акватории моря Росса. Подлётное время – тридцать минут. Передайте КГ – пусть подготовится на всякий случай.
– Понял, он рядом.
Собеседник Пименова глянул на часы, махнул рукой.
– Успеем, помогите, Михаил Павлович.
Оба выскочили из модуля, направляясь к хозблоку экспедиции, хранящему запасы пищи и комплектующих для оборудования станции. Кирилл Григорьевич вызвал на ходу кого‑то из полярников:
– Виктор, алярм! Дуй ко мне!
По тропе, утоптанной десятками ног, добежали до крайнего модуля, начальник станции набрал код замка, открыл дверь. Забрались внутрь, вынесли два контейнера: один – квадратный, белого цвета, второй длинный как пенал, зелёный. Из первого извлекли квадрокоптер, монитор и пульт управления беспилотником.
Подбежал молодой парень, с которым Кирилл Григорьевич прилетел на смену погибшим. Вдвоём они споро подготовили дрон к полёту и запустили в воздух.
– Откуда ждать гостей? – спросил Виктор, берясь за пульт управления.
– Примерно на двенадцать часов дня, – ответил Кирилл Григорьевич, берясь за второй контейнер, – будет лететь со стороны моря Росса.
Во втором ящике лежал переносной зенитный комплекс «Верба» и две ракеты к нему.
Пименов качнул головой. Когда разгружали самолёт, ему в голову не пришло, что в ящиках может находиться такое оружие.
– Это кто позаботился о нашем досуге? – пробормотал он полушутливо.
– Министерство обороны. – Кирилл Григорьевич ловко вставил ракету в тубус ПЗРК, откинул прицельное устройство, вскинул трубу на плечо. – Мы не наступаем, мы только обороняемся.
– Вы уже имели дело с этой… железкой?
– По долгу службы, – усмехнулся Мясоедов, – приходилось стрелять из всех видов оружия и обслуживать механизмы шахты. Ну, что там, Витя?
Прилетевший с ним инженер, судя по всему тоже имеющий отношение к военным, не ответил, управляя парящим над станцией беспилотником.
– Подними повыше, – посоветовал Кирилл Григорьевич, разворачиваясь лицом к шахте и пошире расставляя ноги.
Было тихо и морозно, ветер прекратил мести позёмку, температура воздуха опустилась до минус двадцати пяти градусов, и держать на плече холодную трубу ПЗРК было неудобно, но полковник мужественно терпел, лишь поправил клапан шапки, чтобы не отморозить ухо о металл тубуса.
Так как все необходимые работы на природе были закончены, полярники сидели в модулях станции, и между синими кунгами на колёсах никто не прогуливался, поэтому видели манипуляции Пименова и приезжих лишь два человека: замначальника станции и дежурный охранник – по видеомонитору.
Пименов, знакомый с зенитной пусковой установкой только по фильмам, пробормотал с неуверенностью:
– Попадём?
– Не сомневайтесь, – хищно ухмыльнулся Мясоедов. – Эта машинка не имеет аналогов в мире, она намного эффективнее хвалёного американского «Стингера» и британского «Старстрика». Выстрелил и забыл, ракета сама найдёт цель.
– Вижу! – воскликнул Виктор, тыкая пальцем в экран слежения, на который выдавала сигналы телекамера квадрокоптера. – На двенадцать часов десять минут, высота триста, скорость двести восемьдесят, дальность три с половиной.
– На дальности два свистни!
– Есть.
Прошло двадцать секунд.
Пименов приложил ладонь козырьком ко лбу, однако ничего в небе не увидел. Впрочем, на его зрение никто и не полагался. Главное, что беспилотник видел приближавшийся дрон.
– Два!
Мясоедов потянул за спусковую скобу, грохнуло, и с его плеча сорвалась громовая молния, унося ракету в небо над шахтой.
