– Интересно, они наших парней не засекли? – задал старпом вопрос, который волновал и капитана.
– Вряд ли, – ответил оператор «Саргана» старший лейтенант Сомов. – Они бы двигались иначе.
Брайдер в душе согласился с его мнением. Если бы американские подводники заметили «Краб» или саму лодку, они вели бы себя по‑другому.
– Отходим? – поинтересовался старпом.
– Ждём, – отрезал Брайдер. – Держать готовность!
Крестик американского батиплава достиг берегового откоса – под бугристым «небом» из льда, какое‑то время ползал вдоль стены с дырами ущелий и пещер, потом погас.
– Хоть бы наши услышали! – пробормотал старпом.
– Товарищ капитан, шумы усиливаются, – доложил акустик.
Компьютер отреагировал изменением синтезированной картинки на мониторе.
Стрелочка чужой лодки развернулась, превращаясь в колечко, напоминавшее птичий глаз.
– Они нас заметили! – удивился старпом.
Колечко на экране выдавило звёздочку, начавшую приближаться.
– Торпеда! – отреагировал акустик.
– Боевая тревога! – объявил Бондарь. – Второй и третий ТА – на «дамки», первый и четвёртый – на «водопад»!
– Есть «шквал‑дамки», есть «водопад»! – отозвались операторы.
Процесс заряжания торпедных аппаратов был полностью автоматизирован, участия матросов не требовалось, поэтому торпеды были готовы к пуску уже через несколько секунд.
– Расстояние четыре…
– Фуэте!
Водомётные движители «Грозного» ожили водяными вулканами, толкая подлодку вперёд и одновременно разворачивая носом к противнику. Ни одна лодка в мире не могла бы проделать этот маневр в течение пятнадцати секунд, но «Грозный» оказался на высоте. Станцевав «па», он хищно нацелился на чужую подлодку.
– Расстояние два…
– По торпеде третий – пли! – скомандовал Брайдер. «Грозный», слегка вздрогнув, выплюнул ракето‑торпеду «Шквал‑ДД», развивающую скорость до двухсот пятидесяти узлов; моряки называли такие ракеты «дамками».
В рубке перестали дышать.
Стрелочка торпеды на экране монитора понеслась к звёздочке приближавшейся торпеды. На расстоянии меньше двух кабельтовых два огонька слились в один, компьютер изобразил облачко пламени, и лодку накрыл странный звук – удар и стон лопнувшего стеклянного сосуда одновременно. Это до неё долетела волна взрыва.
«Грозный» завибрировал как единый массивный организм, отзываясь на гидравлический удар.
– Цель уничтожена! – раздался дрожащий голос старпома, контролирующего работу «Саргана» и БИУСа. Атакуем лодку?
– Малый вперёд! – бросил капитан.
«Грозный» двинулся к противнику, словно собираясь протаранить его.
Несколько секунд колечко чужой подлодки оставалось в неподвижности: экипаж оценивал результат стрельбы и маневр «Грозного». Можно было ожидать ещё одного залпа, но капитан американской подлодки не стал рисковать, осознав, что противник вооружён лучше.
Колечко на экране превратилось в стрелочку, которая начала двигаться с нарастающей скоростью, что свидетельствовало о панике на борту подводного ракетоносца. Через минуту подлодка удалилась на несколько сот метров, шум её винтов перестал быть слышен, и стрелочка на экране компьютерного контроля погасла.
– Удрали! – прокомментировал событие старпом. – Отбой БТ?
– Режим «на ушах»! – отрезал Брайдер, что означало полную готовность лодки к боевым действиям и контроль обстановки с помощью всех имеющихся на борту средств.
Пентагон. 27 декабря, после полудня
Поляки отказались реализовывать четвёртый этап ПРО и развёртывать в Познани ещё один зенитно‑ракетный дивизион ракет «Патриот», и настроение у министра обороны было паршивое. Мир рушился на глазах! Всё больше стран принимали решение не размещать на своих территориях войска НАТО, и всё чаще начали демонстрировать свою мощь Россия и её сателлиты – Белоруссия, Казахстан, Китай и Индия. Американским «ястребам» приходилось отступать, тем более что «рука Москвы» – её военно‑космические силы – могла теперь дотянуться за считаные минуты до любого района земного шара, имея в своём распоряжении гиперзвуковые ракеты и боевые лазеры.
Уилсон дал разнос заму, доложившему об очередном провале испытаний «доядерного» боеприпаса большой мощности, собрался отправиться в ресторан, чтобы пообедать в интеллигентной обстановке, и в этот момент ему позвонил Перетта:
– Джеймс, плохие новости.
Уилсон бросил хмурый взгляд на экранчик скайпа, скривил губы.
– Меня уже ничем не удивишь. Что у вас, Билл?
– «Мистик» отправился в путь.
– Это вы называете плохими новостями?
– И «Висконсин» подо льдами Росса наткнулась на чью‑то подлодку.
В горле пересохло.
Уилсон налил в стакан содовой, представляя, как он докладывает об этом президенту, залпом выпил.
– И?..
– Капитан выпустил по лодке торпеду, но её уничтожили ответным залпом.
– Дальше, god dement!
– Капитан решил не развивать атаку и ушёл из этого района. Русские стрелять вдогон не стали.
– Почему русские?
– Потому что ни один флот мира, кроме русского, не имеет таких машин, а это скорее всего была новая «Лира» – «истребитель подлодок».
Уилсон откинулся на спинку кресла, с усилием собрал мысли в единый файл.
– Зачем они полезли туда?
– Наверно, за тем же, за чем и мы, – с философским спокойствием ответил начальник РУМО.
– То есть они… запустили свой батиплав?
– По косвенным данным, у них был такой план.
– Что мы можем сделать?
– Пока ничего.
– Но у нас там два эсминца, две подлодки… неужели не сможем выгнать одну русскую подлодку?
– Боюсь, что нет, сэр. К Антарктиде подходит их крейсер «Адмирал Кузнецов».
– Старая рухлядь!
– Боюсь, вы ошибаетесь, Джеймс. На «Кузнецове» установлены новейшие ракетные системы русских – «Форт‑С», морской вариант «ЗРК С‑500» и «Джинн» с ракетами «Булава», аж тридцать шесть ПУ. Нашим эсминцам этот дредноут не по зубам.
Уилсон внезапно успокоился.
– Значит, вы считаете, русские нас переиграли?
– Ещё нет, сэр, у нас ещё есть тузы в рукаве. Наш робот движется через тоннель между озёрами Белла и Восток и скоро нейтрализует русский. А потом туда выплывет «Мистик». Думаю, мы первыми завладеем найденными артефактами. Хотя я бы всё‑таки усилил группировку нашего флота у Антарктиды. Давайте пошлём туда авианосец «Луизиана», в дополнение к «Трампу», он сейчас бороздит Индийский океан.
