— Но что-то все же делается в плане регулирования миграции, возвращения наших соотечественников на историческую Родину?
— Начнем с того, что законодательства о миграции в природе вообще не существует. Почему? Нам показывают статью Конституции, где определены права человека: любой человек может свободно вы брать место жительства. Такого нет ни в одной стране мира. Германия, даже когда она принимает к себе немцев из других стран, обязательно указывает им, где им можно поселиться. Иначе говоря, выбор есть, но он серьезно ограничен государственной политикой. У нас же любой, кто хочет жить, например, в столице, имеет на это право. Попытки исправить ситуацию на законодательном уровне были. Законодательное собрание Краснодарского края разработало миграционный кодекс и попыталось внести его на рассмотрение Госдумы. Ничего из этого, конечно же, не получилось. «Единая Россия» отбросила эти предложения и сама взялась за разработку такого кодекса. Прошло полтора года. Работа даже не начиналась.
— А вопрос о национальной принадлежности мигранта вообще не стоит?
— Это второй момент. Мы совместно с депутатом Чуевым попытались внести на рассмотрение депутатов закон о репатриации, который бы вводил классификацию коренных и некоренных народов. Для коренных народов России законопроект предлагал максимальную открытость в получении гражданства, а для некоренных — максимальную закрытость. Этот закон с ходу был отвергнут.
— А что не понравилось?
— Опять же показывают на Конституцию: права граждан не зависят от национальности. Кто бы ни въехал в Россию — у него точно такие же права, как и у российских граждан. Последователи либеральной идеи твердят: в мире границ и национальностей быть не должно. Но тогда наше государство просто перестанет существовать. В России должно быть так: для русского и других коренных народов въезд свободный и гражданство предоставляется по первому требованию. Показал паспорт СССР — свой или своих родителей, где написано: русский, или татарин, или чуваш… Значит — свой. Собственно, такие же приоритеты есть и во многих других странах. Но вот потому-то либералам и нужно стереть представление о том, что у нас есть национальность. Даже в законодательстве РФ об этом — всего пара строк. В Конституции написано, что у нас есть титульные народы. И есть еще закон о малых народах — они там даже перечисляются.
— А русского народа — нет!
— В том-то и парадокс, что ни в одном законе вы не увидите упоминание о русском народе. Русский язык есть, а народа нет. Тот пункт в нашем законопроекте, где перечислялись все коренные народы России, вызвал особую вспышку ненависти. Ведь почему из паспорта убрали графу о национальности? Это в русле все той же политики, направленной против русских.
Взять хотя бы Федеральную миграционную службу. Отзывы этой службы на законопроекты не выдерживают никакой критики. У меня скопилась целая пачка писем русских людей о том, как это ведомство отказало им в предоставлении гражданства. Это издевательство над людьми. Просто поток жалоб. И сколько бы я ни писал депутатских запросов — ни один не достиг своей цели. Так же работают и в Администрации Президента. Для них главное — ельцинская Конституция, которая ведет к уничтожению страны. А для патриотического движения главное — Россия. И поэтому мы будем бороться за отмену этой Конституции.
«Трибуна», 29.09.2005
Пора деполитизировать национальные отношения
Выступление на круглом столе 17 октября 2005 года «Миграция в Москве: проблемы и пути решения»
Обсуждать миграционные вопросы крайне затруднительно в связи с чрезвычайной агрессивностью тех политических структур, которые создают себе сомнительный авторитет на межэтнических конфликтах, и чрезвычайной пассивностью власти, которая так и не сумела сдвинуть решение миграционных проблем с мертвой точки. Подтверждение тому — отсутствие полноценного миграционного законодательства в Российской Федерации, что порождает непродуманную, ущербную для страны миграционную политику.
Так острый демографический кризис и дефицит трудовых ресурсов, что нынче испытывает Российская Федерация, власть намеревается разрешить, завезя в страну большое количество иностранцев, которые примут российское гражданство, и будут работать, не претендуя на социальные обязательства государства, которые имеют место в отношении граждан. Это ошибочный и тупиковый путь, который приведет Россию к национальной катастрофе.
Проблема межэтнических отношений сегодня является одной из ключевых и наиболее болезненных, особенно в Москве, где наряду с русским большинством живут многочисленные этнические диаспоры. По социологическим опросам, 40 процентов москвичей считают межнациональные отношения в столице «натянутыми», 25 — «враждебными», 10 — «кризисными». Как видим, 75 процентов жителей столицы России в той или иной мере озабочены межэтническими (этот термин более правильный) отношениями. Именно поэтому миграционная политика сегодня, на мой взгляд, должна быть частью национальной политики, и сводиться не столько к разрешению межнациональных конфликтов, сколько к формированию политической нации, единой в своем этническом многообразии.
Такой подход, направленный на создание солидарного гражданского общества, должен предопределять и миграционную политику Москвы, куда идет основной поток мигрантов не только из зарубежья, но и из российской периферии. В российской столице этот процесс, к сожалению, становится все более неподконтрольным и неуправляемым — по разным данным здесь находится нынче от 3 до 5 миллионов нелегальных мигрантов.
Такая ситуация выгодна столичной бюрократии и этнической мафии, которые извлекают из нее выгоду, но наносит непоправимый ущерб гражданскому обществу в целом и в первую очередь — правовому статусу прибывающих в Москву. Надо понимать: гражданская община, какой бы она ни была — большой или маленькой, не в силах принимать и адаптировать мигрантов свыше определенного количества за определенный промежуток времени. Оценка этой границы может быть у разных специалистов разной, но она есть. Москва, судя по реакции граждан, эту границу перешла, что порождает глубокий социальный конфликт. Важная задача — понять его природу и найти пути разрешения этого конфликта, установив необходимый конструктивный диалог между властью и этническими диаспорами, между русским большинством и национальными общинами.
Прежде всего, следует развеять миф о том, что Москва наполняется «нерусскими». Более трех четвертей переселенцев, прибывших в Москву, — славяне, в большинстве своем русские и украинцы. И это опровергает спекулятивные домыслы о том, что Москва через 20–30 лет станет если не чеченским, то «кавказским» городом. Но и русские мигранты, не адаптированные к окружающей социальной среде, без определенного места жительства и стабильной работы, не включенные в соседские отношения, являются источником нездоровой атмосферы в столице.
На кавказцев приходится не более 15 процентов мигрантов. С 1989 г. по настоящее время их доля в Москве выросла в пять раз и составляет около пяти процентов, приблизившись по численности к украинцам, белорусам и несколько обогнав татар. Проценты вроде бы незначительные, но проблема кроется в том, что переселенцы с Кавказа обособляются, создают внутри города свои этнические анклавы. В таких анклавах, превращающихся, по сути, в резервации, чаще всего действуют мафиозные законы, основанные на национальной солидарности. Этнические анклавы, возникшие внутри гражданского общества, рано или поздно начнут его взламывать по принципу «свой — чужой», когда даже конфликт вокруг одного человека может приобретать очень жестокие формы.
