— Неприятно?! — СеАвир смотрит на меня в полнейшем замешательстве. — Тень, у тебя внутренние кровотечения, боль должна быть непереносимая, а тебе только неприятно?!
— Боль — это естественное состояние шайгена, — изрекаю я, прикрыв глаза от блаженства, все же с его рукой болит меньше.
Внезапно слышу стон светлого, потом еще один и сокрушенное:
— Ты была рождена желанной и столь долгожданной… Ты должна была расти окруженная любовью и красотой… Твоей единственной болью могла быть боль во время дней крови… Тень… Тень… что за жестокая насмешка Хаоса!
Открываю глаза и хмуро интересуюсь:
— Светлый, ты будешь сопли размазывать или все же полечишь меня, а? Прекращай радеть за вселенскую справедливость…
Опять зубами скрипит. Что за странность у него такая?
— Я уже лечу тебя, Тенька, — ложится рядом, одна рука подпирает отвратительную светлую голову, вторая все так же у меня на животе… Приятно. — Расслабься, я буду очень нежным.
— A-а, ладно, — закрываю глаза.
Через пару минут слышу тихое:
— Тень, сколько их было?
Отвечаю, лениво шевеля губами:
— Трое…
— Это кого трое?
— Шайгенов…
Рука эльфа вздрагивает, и я слышу сквозь зубы:
— Угр орочий!
— Кто? — Мне ж любопытно, кого так светлый припечатал.
— Крадущий!
— А-а-а, он да… но я первая с ним!
— Что???
Приходится пояснить:
— Урою его первая… потом можешь уже ты, если тебя ошметки его плоти удовлетворят. Все, эльф, не отвлекайся, лечи давай.
Слышу его тихий смех и почти ласковое:
— Грубиянка.
Сам такой. Но отвечать лень. Лежу и наслаждаюсь его магией. Потом вспоминаю схватку на крыше и все же произношу:
— Светлый, если бы не твоя защита — меня бы убили.
— Да, — отзывается светлый, — я знаю. Потому и пошел на это, невзирая на последствия для самого себя.
— Спасибо, — да, я все же не неблагодарная сволочь… а жаль.
— Не благодари. — Чувствую губы эльфа на кончике своего носа, но глаза не открываю — мне так хорошо, что даже прикосновения светлого не нарушают покоя.
— Эльфа, — тут до меня дошло важное, — а почему ты так дарая не защитил, а?
— Он темный, я же уже говорил. — СеАвир продолжает целовать, на этот раз реснички и все, что под губы попадет. — Моя магия может убить либо вызовет резонанс. Конечно, проще всего было бы именно так оградить его, но… но никак. А вот защитить тебя я могу, потому что ты светлая. Хуже другое — на подобные бесконтактные техники я не рассчитывал и, как уберечь тебя от этого, не знаю… Пока не знаю.
Хорошо здесь. Лежу на постели, все же удобнее, чем на ступеньках, правда, птички строем не летают, но тоже сойдет. И рука эльфа радует, от нее словно волнами тепло расходится, но это какое-то странное тепло, то есть сначала жар, потом волной холод, и боль уходит, оставляя нечто очень приятное.
— Такое ощущение, что тебя создавали специально для меня, — прошептал эльф.
Ну и как от вопроса удержаться:
— Почему?
— Ты впитываешь мою магию так естественно, словно мы одно целое. — Пальцы СеАвира пробежались по бедру, вызывая невольный смешок. — Все, Тенька, все вылечил, кровь организм естественным путем исторгнет. Ты сейчас что чувствуешь?
Прислушалась к себе и ответила:
— Голод.
— Отлично. Иду, приготовлю обед. — СеАвир поднялся.
Удивленно смотрю на него и переспрашиваю:
— Куда пойдешь?
— Готовить.
— Ты???
— Ну и… — светлый удивленно смотрит.
— Но…
— Тень, — СеАвир укоризненно качает головой, — рацион темных нам не подходит!
Как сказать, я-то уже бредить копченой колбаской начинаю. Вслед за мыслями о мечтах про колбаску приходят и другие мысли:
— Эльф, почему ты не позволяешь мне разговаривать с дараем? — Дельный вопрос, между прочим.
СеАвир как-то странно усмехнулся и вышел.
А ответить? Ушлепок светлый! Так, не забыть найти того некроманта, СеВраиля, кажется.
Пока размышляю о мести, дверь на балкон тихонько открылась и заглянула рожа Тарунка.
— Ого! — выдал крылатый.
— Где? — удивленно спрашиваю.
— Ты — ого! — пояснил демон и отвернулся. — Слушай, Тень, ты прикройся, а?
Смотрю на себя, потом на демона и спрашиваю:
— Тебя что-то смущает?
— Усе, — продолжая смотреть в сторону, сообщает Тарунк, — в общем, оденься, а?
Поднимаюсь, сокрушенно думая о своей внешности — я уродина… Если даже лояльные к расам крылатые смотреть не хотят, значит, я даже хуже, чем уродина… Эх! Подхожу к шкафу, достаю первую попавшуюся рубашку. Она пахнет эльфом, но до прихода СеАвира сгодится. Рубашка светлого мне почти до колена, так что все ужасное прикрыто…
— Знаю, я отвратительна, — выхожу на балкон к крылатому.
— Кто сказал? — удивился Тарунк.
— Зеркало! — с тяжелым вздохом облокотилась о перила. — Ты чего хотел?
— Ну так лапы тролля, — смущенно поясняет крылатый, — и… рыба тухлая, и хвост русалки, и…
— Э-э! Стой, — но у меня уже улыбка до ушей. — Так не только василискам будет весело?
— А то! — Тарунк хитро усмехается: — Что ж мы звери, над одними василисками… э-э… пошутить. Мы за равноправие всех рас Хаоса!
Тихо ржу, представляя, чего задумали крылатые.
— Грузите все, — обвожу взглядом пейзаж, замечаю здание, овеянное подпространством, — вон в той халупе и грузите.
— На чердаке пойдет? — деловым тоном интересуется крылатый.
— Угу, — просматриваю варианты на территории дворца, — все перенесу на лестницу, да?
— Лучше к воротам. — Тарунк подмигнул: — Нас вампиры прикроют.
Ха-ха, сговорились…
— Ты это, — крылатый смущенно улыбнулся, — поешь до банкета…
— Поняла уже, — снова тихо ржу, — нескучно тут у вас.
— А то, мы и не такое при прежнем дарае устраивали. В общем, после заката ждем.
— Буду.
Крылатый сорвался с балкона, камнем полетел вниз. Лишь в нескольких метрах над землей распахнул крылья и приземлился, медленно планируя. Рисуется, гад крылатый.
Шаги светлого я расслышала, едва он вошел из коридора в первую комнату, а потому скоренько потопала обратно в спальню. Я-то эльфа не боюсь, но вот Тарунка без крыльев видеть неохота. СеАвир заявился с подносом, на котором опять было какое-то пюре жуткого желто-зеленого цвета…
