— На двоих?
— Пусть будет на двоих.
Еда пригодится. Ей нужно побольше есть, вон какая худенькая. И спать. И вообще, чутье подсказывало, что не стоит выпускать ее из виду. Он собирается в Управление? Там тоже хорошая защита. Особенно на уровне камер. Если запереть…
…Тельма не простит.
Она и без того хмурится.
— Идем…
Не хватало устроить ссору посреди холла. Нет, «Ритц-Мариоль» и тогда обеспечит нужный уровень комфорта вкупе с конфиденциальностью, но все же…
— Здесь отличная служба доставки. Все, что тебе нужно, привезут… — Мэйнфорд шел быстро, спиной ощущая ошеломленный взгляд портье. — Одежду там, еду… не знаю, по-моему, они звезду с неба достанут, правда, потом такой счет выпишут! Но ты не беспокойся, у меня хватит денег не на одну звезду. Заказывай смело.
Ковры заглушали звук шагов.
И отдельный лифт любезно распахнул двери. Мальчишка-лифтер в красной форме отеля поклонился и был удостоен отдельного раздраженного взгляда: Тельме тоже здесь не нравилось.
— Я могу запереть тебя в камере, — Мэйнфорд решил быть в достаточной мере честным, чтобы предложить альтернативу. — Но там нет ни нормальной кровати, ни ванны. Да и устриц не подают.
— Я устриц не люблю, — это она произнесла с тяжелым вздохом. — Послушай, я…
— Я буду звонить.
Третий этаж. И коридор, затянутый жемчужным пузырем полога, который беззвучно лопается, дезактивированный ключом.
Дверь распахивается сама.
В номере, как и снаружи, пахнет лживым морем и еще мандаринами. Здесь пусто и чисто. Ковры. Гобелены.
Картины.
Мебель тяжеловесная, вычурная, сделанная не то по образцам Старого Света, не то его мастерами… хрусталь пепельниц. И напольные вазы с цветами.
Над ними реет заклятье неувядаемости, поэтому цветы выглядят несколько искусственными, зато и менять букеты приходится лишь раз в неделю, а то и реже. При всей своей помпезности «Ритц-Мариоль» отличался рачительностью.
Мелочностью даже.
Блюдо с фруктами.
И холодильник, который наполнят в ближайшие четверть часа. Шоколад. Кофе-машина, способная сварить приличный напиток. И отдельно — крохотная алхимическая плита для тех, кто не доверяет машинам.
Кофе десяти сортов.
Тростниковый сахар. Ощущение недосказанности.
— Я буду звонить, — повторил Мэйнфорд, решившись заглянуть в глаза Тельме. — Послушай. Здесь безопасно. Настолько, насколько это возможно. Я оставлю ключ. Три руны. Первая — полная блокировка. Активирует защитный кокон. Тогда номер выдержит… не знаю, чего он не выдержит. Действия хватит на полтора часа. Автоматически при активации отправляется вызов в участок. Вторая — частичная. Это коридор, дверь и окна. Обычная защита. Идем. Покажу монитор. Позволяет видеть не только посетителя, но и выявляет скрытые объекты. Заклинание сканирования идет по трем параметрам: аур, теплового излучения и остаточного фона, который оставляет маскировка. В общем, кто бы ни прятался, ты его увидишь. А вот третья позволяет дезактивировать какой-то из щитов. То есть, смотри…
На экране дверь лифта раскрылась, выпуская официанта с тележкой.
Прибыл заказанный обед.
— Смотри. Сначала открываешь коридор. Пропускаешь. И вновь активируешь полог. Потом — дверь… понятно?
— Мэйнфорд!
— Я не хочу тебя потерять! Только не тебя…
Глава 24
Он ушел.
Тельма понимала, что Мэйнфорд прав, если не во всем, то во многом. Но он ушел. Оставил ей карту. Поцеловал на прощанье в макушку, будто ребенка. Велел вести себя хорошо. И именно ребенком Тельма себя ощущала.
Снова.
Ей не восемь и не девять. И даже не десять, хотя в десять она начала считать себя взрослой. Как же… столько всего повидала.
Она потерла глаза.
Спать? Сон — лучшее средство восстановить силы. А бессильная она, Тельма, будет лишь помехой. И надо бы лечь.
Принять ванну.
Здесь ванная комната роскошна, размером со всю квартирку Тельмы, а может и побольше. В мраморной ванне же и коня искупать можно.
Вода чиста.
Горяча.
Пахнет розами и ландышами. На полке выстроились одинаковые флаконы, подарок известной фирмы постояльцам… и Тельма с каким-то извращенным наслаждением выдавливала содержимое этих флаконов в воду, одно за другим, пока над краем ванны не поднялась шапка пены.
Белой.
Клубника? Или все-таки ваниль? Смешно подумать, что Тельма будет пахнуть ванилью. Она нырнула в эту пену, стараясь убедить себя, что ничем Мэйнфорду не поможет.
Кто она?
Всего-навсего чтица. Вычерпавшая себя чтица. Еще один шаг, и она доберется до дна, а там и провалится в никуда и будет в этом «никуда» существовать остаток жалкой жизни.
Нет уж.
Это, если разобраться, не ее, не Тельмы, дело.
Гаррет мертв.
И ей должно было бы стать легче. Она ведь столько раз представляла себе его смерть, и вот получилось, пусть и не у Тельмы, но ведь какая разница? Он умирал, и смотрел на нее, и она, получается, была косвенно виновна. Так почему же она не испытывает облегчения?
Радости?
Вообще ничего почти не испытывает, кроме беспокойства за Мэйнфорда. У него, конечно, Зверь имеется, который защитит, но… чутье подсказывало, что все не так просто.
Тельма нырнула в воду с головой и так сидела, долго сидела, ожидая, когда же начнет задыхаться. Но воздуха хватало, а пена таяла. Медленно таяла.
…хочешь получить ответы?
С нею заговорила вода.
Безумие?
Пограничное состояние?
Сон?
Скорее всего сон. А спать в ванне — плохая идея. И надо бы очнуться, но вода держала мягко, гладила лицо ванильно-клубничными лапами.
…ты ведь хочешь получить ответы.
…приходи.
Куда?
…за четверть часа до полуночи. Выйдешь из отеля. Свернешь налево. Будет тихая улочка. Там поговорим.
Ты кто?
Разговор с собой во сне — не безумие, скорее данность.
…я тот, кто готов отдать долг потерянного времени.
И сознание вернулось резко, будто Тельму вытолкнули пинком. Она вскочила, стряхивая с себя клочья пены. Она задыхалась. И легкие горели. И глаза жгло, а кожа покраснела, сморщилась на пальцах.
Сон?
Или… смех за спиной был ответом.
Ну конечно… идеальная защита. Почти идеальная. И быть может, все эти щиты и сканеры способны остановить человека, но тот, кто назначил встречу, человеком не был.
