— Отродье Лилит и Люцифера, вынырнувший из кипящей смолы демон!
— Ваше…
— Простите, магистр, эти слова, да простит мне господь грех сквернословия, относятся к тому, кто стоит за похищением вашего секретаря. Его имя князь Хальфдан, по прозванию Мрачный. Именно он напал на прежнее посольство, именно он собирает противников нынешнего великого князя Киевского. Он — один из главных наших врагов.
— Мелкий князек? — недоверчиво хмыкнул Георгий. — Таких давят, словно надоедливую муху.
— Здесь другая земля, Лигирос! Здешние князья — они словно могущественные феодалы франков или англов. Если великий князь пойдет против из воли и обычаев, то может быть не только сброшен с трона, но и головы лишиться.
— Уверены насчет этого… Хальфдана?
Никакого промедления не последовало. Епископ пробормотал короткое воззвание к богу, после чего процедил, ухватившись за золотой наперсный крест.
— Это он, его повадки! Пройдет мимо главы посольства, но возьмет на растерзание его помощника или переводчика. Того, кто незаметен, но знает все ему необходимое. И дерзость, не имеющая границ! Уверен, что ваш Коллоподий уже на пути в Переяславль. Это большой город. Довольно близкий к Киеву. И он с недавних пор целиком под властью князя Хальфдана.
— Послать вдогон сотню экскувиторов? Ну и в некоторым числом людей великого князя, что сопровождают нас.
Михаил сделал несколько шагов и без сил шлепнулся на скамью. Ноги у него с трудом держали тело, ослабев от пережитого потрясения.
— Нет… бесполезно. За несколько часов и на хороших лошадях по наезженной дороге они уже далеко. Не догнать. Было бы их много — другое дело. Да и не уверен я, что на нас не нападут посреди дороги.
— Не посмеют!
— Посмеют. Фока, — грустно вымолвил епископ и развел руками. — Второй раз мы позволили врагам нашего императора получить все сведения о его посольстве. Нам остается только не допустить больше промашек и прибыть в Киев поскорее. И вот что, магистр…
— Да, Ваше Преосвященство?
— Отпишите императору, что великий князь Владимир нуждается внас еще больше чем мы думали.
— Как и мы в нем…
Воцарившееся молчание как нельзя более точно свидетельствовало о мрачном настроении всех присутствующих. А заодно и о том, что даже малый камень, попавший в сложный механизм, способен нарушить его работу. Что уж говорить о хитросплетениях политики, что так сложно заставить работать в свою пользу и так легко разрушить столь труднодостижимое положение.
Глава 8
Февраль (сечень), 987 год. Переяславль.
Десятый век… При всем моем к нему уважении в смысле развлечений тут бедновато. Или же они мне совершенно неинтересны, что тоже не есть хорошо. Вот и приходится выкручиваться в меру сил и возможностей.
Шахматы, хоть и отличные по правилам от привычных мне, уже успели несколько поднадоесть, а другие подобные игры… отсутствовали. Пришлось малость поднапрячь местных художников и те за вполне малые сроки сработали несколько классических колод игральных карт. Ну а потом не без удовольствия учил Змейку, побратимов и Рогнеду нехитрым забавам вроде покера и преферанса. Хоть они и были попроще шахмат, зато в них можно было играть не вдвоем, а большим количеством участников.
Прижилось новшество. Пока только тут, но уверен, что в ближайшие месяцы расползется по городу, а там и за его пределы. Дефицит развлечений… Тех, которые для ума. Я имею в виду. Ну а параллельно в этим новаторством я постепенно подбирался к взрывчатым веществам. Осторожно шаг зашагом. Ждал лишь возвращения из Китая тех самых купцов, коим заказал как собственно порох, так и его рецептуру. Шансы были, причем неплохие. Он ведь больше в фейерверках и сигнальных ракетах используется, потому и не бог весть какая ценность.
Ну а если вместо рецепта птичка обломинго крыльями махнет… Тогда сделаю моржу кирпичом и заявлю своим, что вместо полного рецепта удалось достать лишь обрывки. А дальше… буду пытаться создать на их основе готовый продукт. Естественно, скинув авторство на далеких китайцев. Них не спросишь! Почему так сложно? А не хочу прослыть автором подобных придумок, вредно для здоровья может быть. Лучше уж остаться усовершенствователем уже известного, если есть такая возможность.
Откровенно радовала рогнеда. После того своего заявления во время беседы с Богумилом Соловьем она постепенно стала оттаивать, больше разговаривать как со мной, так и с моими побратимами. Правда порой от ее слов волосы дыбом становились, но тут уж все претензии не к этой много перенесшей женщине, а к тем, кто ее заставил все это пережить. Ну а ее рассказы об этом… Рогнеде просто требовалось выговориться, выплеснуть всю ту горечь, что она годами держала внутри себя.
Кретин и идиот. Это я про Владимира Святославовича, который вместо того, чтобы заиметь себе верную жену и сподвижницу, год за годом пытался согнуть и сломать ее. Гаденыш с комплексами. Вот и все, что о нем можно сказать. А его дядюшка — матерая гадина, не отягощенная вообще никакими принципами.
Сколько времени прошло с того момента, как Рогнеда оказалась в Переяславле? Всего ничего. А результат налицо. И ничего особо не потребовалось, помимо простого, нормального человеческого отношения. Отношения как к равной нам и как к интересному человеку, только и всего. Да еще и Змейка взялась если не опекать, то уж точно время от времени живо интересоваться. Любопытство? Возможно. Сочувствие одной женщины к другой? Тоже в какой-то мере верно. А еще, как она однажды выразилась:
— Мужчина ей нужен, причем хороший, не урод вроде ее первого муженька!
— Сомневаюсь…
— В том, что любой деве надо время от времени к парню прижаться?
— Не в этом, чудо ты мое, — поневоле улыбнулся я, глядя на хитрое личико моей валькирии. — Просто она еще долго мужчину к себе не подпустит. Тело и глубины разума слишком хорошо запомнили все то, что было с ней плохого. Время нужно. Да и, помимо этого, не хотелось бы отпускать ее в сторону от нас. Сама должна понимать… Удерживать силой, само собой, не стану, но вот попробовать изначально не доводить до подобного себе позволю.
Снова политика. Как ни крути, а Рогнеда в Переяславле — это серьезный козырь. И в ближайшее время я всеми доступными мне и не идущими вразрез с принципами способами буду поддерживать это столь выгодное мне положение дел. Но оказалось, что Змейка это все учитывала.
— А зачем нам чужие? Нет, нам чужаков не надобно, — лукаво улыбалась воительница, невольно напомнив бессмертную фразу «скрипач не нужен». — Пусть кто-то из наших к ней присмотрится, потом осторожно знаки внимания оказывать начнет. У одного не получится, пусть другой пробует. Пред богами дозволено и вторую жену в дом ввести, если на то и муж, и первая согласие дают.
— Хитро… И может получиться. Только без малейшей лжи! Можешь нашим намекнуть, что можно, но лишь если она кому и впрямь приглянется. А узнаю, что кто-то на ее княжеское достоинство позарился — лично шкуру со спины кнутом обдеру. Она и так настрадалась, большего ей не вынести.
