Присаживаться гость отказался, от еды и питься тоже. Лишь с легкой, но на сей раз не скрываемой иронией выслушал слова магистра о том. что они тоже тогда… и постоят, и без вина обойдутся. Зато Доброга сразу предложил перейти к делу. Мало того, извлек из внутреннего кармана своего одеяния сложенную карту и, развернув. Разложил на столике. Придавив углы подсвечником и небольшими статуэтками из мрамора, которые стояли неподалеку, на одной из полок.
— Как вы видите, это карта земель. Достаточная, чтобы на ней вы, магистр, провели предполагаемые пути войска вашего императора, нашего войска, а особо отметили желаемое место встречи. Что скажете?
— У меня есть такие полномочия, лично от императора Василия II, — согласился Лигирос, склоняясь над картой. Геннадий, перо и чернила!
— Да, магистр!
Слегка поморщившись от слишком громкого возгласа скрибона, Георгий немного подождал, и вот уже оба предмета были на столе, в стороне от важных участков карты. Обмакнув перо в чернильницу и привычно стряхнув туда избыток чернил, магистр начал проводить на карте линии, сопровождая их поясняющими пометками и параллельно говоря:
— И моему императору и вашему великому князю интересно Болгарское царство. Обе наших страны граничат с ним, обоим властителям интересны его земли. Это наша цель в предстоящем походе. Ваш великий князь с этим согласен.
— Несомненно, — кивнул Доброга. — Дальше.
— Нашим войскам необходимо соединиться, а сделать это легче всего там, где наши владения наиболее близки друг к другу. Понимаете?
Вместо ответа Доброга указательным пальцем придавил карту там, где находилось изображение Таврического полуострова. Добавлять к этому нехитрому действию слова здесь и сейчас он счел излишним. Зато Георгий Лигирос на них никогда не скупился.
— Прекрасная Таврида… И одна из жемчужин нашей Империи находится там… город Херсонес, прославленный в веках и по сей день сохранивший не только красоту, но и важное значение в делах воинских. Именно туда прибудут наши корабли. Вышедшие из Константинополя. На них буду многие тысячи воинов, сестра императора Анна, придворные, духовенство…
— Сколько воинов сядет на корабли? — спросил о важном для своей цели Доброга. — Будет ли там сам базилевс Василий II и патриарх Николай II Хрисоверг? Наконец. предполагаемое время их прибытия в Херсонес?
— Мы уже ведем войну с болгарами, — заулыбался магистр. — Потому в Херсонес можем отправить тысяч более пяти, но менее десяти. Для решения ВАШИХ сложностей, во исполнение нашего союзного долга. Насчет присутствия императора… То лишь он сам знает, а патриарх Николай II Хрисоверг обязательно будет проводить обряды крещения и венчания. Что же до времени… Мы полагаем, что ваше войско сможет добраться то Тавриды к началу лета?
Доброга все это внимательно выслушивал, мотая себе на ус и думая, как будет лучше распоряжаться полученными сокровищами. Слова. они зачастую ценнее золота и даже воинской силы. Но в целом… В целом прозвучавшие из уст ромейского посла слова были теми, которые устраивали и Владимира Святославовича и даже стоящего за его спиной Добрыню. И все же, следуя указаниям, он должен был кое-что прояснить.
— Если не случится непредвиденного, Владимир Святославович во главе войска сможет оказаться в Тавриде к этому времени. Днепр — удобный путь в море, а там наши лодьи легко пройдут вдоль береговой черты, не подвергая себя возможности встретиться с враждебными судами. Но в Херсонес они не пойдут. Не сразу… Это может вызвать лишние подозрения.
— Император это понимает. Потому и сказал мне передать, что ваш город Корчев, что в княжестве Тмутараканском, где правит наместник великого князя, как нельзя лучше подходит. Его гавань может вместить ваши корабли, а Тмутаракань… хорошее и не вызывающее опасений место для всех, кто будет в том походе. Конечно, если наместник верен исключительно Владимиру Святославовичу.
— Так оно и есть, — согласился Доброга. — Роман Ростиславович, нынешний наместник, полностью верен своему князю. К тому же он ваш единоверец, а его отец был из числа ближних людей княгини Ольги. Думаю, этого достаточно. чтобы и у вас не возникло сомнений.
— У меня их и не могло возникнуть…
Лицемерие и придворные, они всегда неразделимы. Особенно если тот самый двор вот уже много веков изощряется в интригах самого высокого пошиба. Для магистра давно уже не составляло труда говорить одно, подразумевать другое, а думать вообще о третьем. Ну а истинная подоплека всех его слов и действий могла быть скрыта настолько глубоко, что ему самому приходилось прилагать определенные усилия, чтобы не потерять путеводную нить.
Хотя нынешний собеседник мало чем уступал. Разве что не любил топить собеседников в потоках сладкой лжи. В остальном же…
— Тогда будем считать, что договорились, — говоря это, Доброга складывал карту, возвращая ее к прежнему, способному поместиться в кармане, виду. — Вначале войско великого князя через Днепр и плавание морем идет в Корчев. Затем шлем весть в Хеосонес и ожидаем ответа.
— Какого?
— Обычного. Насчет места встречи на ничейной земле. Не думаете же вы, что враги Владимира Святославовича настолько глупы, что будут готовы сунуться в вашу крепость или под ее стены? Если бы было так, ему бы не потребовалась помощь Византии.
— Хорошо. Ничейная земля. Мы выберем место и будем готовы…
— Надеюсь. А теперь я ухожу. Думаю, мы еще увидимся. Можно не провожать.
— Что вы, что вы, — Лигирос был вежлив, но озабоченность имела совсем иные корни. — Геннадий. Проводи нашего гостя!
Едва только закрылась дверь и затих звук шагов, Лигирос с огромным облегчением плеснул вина в кубок, залпом выпил и обрушился прямо в объятья кажущегося сейчас столь привлекательным кресла.
Он это делал! Очередной шаг возложенного на него поручения… Осталось совсем немного. В тот момент, когда войско Владимира Святославовича выйдет из Киева, порученное ему будет окончательно завершено. Дальнейшее… уже не его забота. Совсем не его. Зато тогда он сможет вернуться в Константинополь. Не просто вернуться, а на коне, победителем. И тогда многие заплачут!
Глава 10
Апрель (цветень), 987 год. Переяславль
Помнится, я говорил, что события рванули вскачь? Так вот, это мне только казалось! По настоящему они сорвались с цепи только сейчас, в самом начале апреля месяца, цветеня по нынешним временам. Хотелось от них скрыться, да нельзя было, никак нельзя…
Знаковых событий было два… Нет, все же два с половиной: присланное Рогнеде письмо, прибытие йомсвикингов и появление Рамтира Карнаухого во главе трех сотен хирдманов. Последнее, при всей его значимости лично для меня, в общем плане тянуло лишь на половинку значимого события. Но тут лучше по порядку.
Первым пришло письмо. Точнее не пришло, а прилетело с пернатым вестником, да еще в трех экземплярах. Чтобы уж наверняка. Авторство сего творения понимающим народом также не оспаривалось. Дброга подсуетился! Вводная часть была краткой и гласила:
