Афанасий подсел к Олегу, продолжавшему работать с ноутбуком, не обращая внимания на возню вокруг.
— Мы примерно здесь, — майор ткнул курсор в красную точку на ситуационной карте района, ползущую по координатной сетке. — Это льды. По расчётам центра, американское «Ночное солнце» болтается вот здесь. Можно будет сдвинуть ПВД от Тикси прямо на этот район, сделаем два дела: снимем купол с высокой температурой с нашего берега и обрушим на судно воздушный вихрь, пусть поколбасятся.
— Каким образом мы создадим вихрь?
— Здесь ПВД сыграет роль «глаза тайфуна», хотя и намного слабее, вокруг него при перепаде давления закрутится воздух, зародыш будущего тайфуна. Баллов на семь-восемь потянет. Если, конечно, у нас получится.
— Здорово! Когда будем включать «Коршун»?
— Ещё сто километров к северу, и включим, тиксинский и камчатский «Короли» уже работают, подсоединим свой «угол» и начнём.
Афанасий нашёл операторов, всё ещё возившихся возле сложной машины ионосферного излучателя.
— Как дела?
— Мы готовы, — доложил Ривкин. — Генератор в порядке, все параметры в норме.
— Я дам сигнал.
Афанасий вернулся в свою капсулу, потом поговорил с лётчиками.
— Можете работать, — доложил командир Костя. — Мы через минуту пойдём по кругу. В нашем распоряжении часа четыре максимум, потом придётся возвращаться к берегу на дозаправку.
— Понял.
Афанасий нашёл операторов.
— Мы над расчётным районом…
— Мы в курсе. — Ширяев ткнул пальцем в экран на корпусе «кнута». — Комп всё отслеживает сам и ориентирует луч.
— Тогда включайте машину и ныряйте к нам, под защиту.
Операторы появились в пассажирской зоне через минуту, усталые, но довольные.
— Запустили, — сказал Ривкин, раскрывая переносный пульт управления «Коршуном».
Афанасий прислушался, но кроме шелеста двигателей «Ил-96» не услышал ничего.
— Что-то там слишком тихо.
Ривкин и Ширяев обменялись беглыми улыбками.
— Ядерно-изотопный реактор «Коршуна» работает бесшумно, это вам не дизель, — сказал Ширяев.
— Сейчас над Тикси в ионосфере соединяются три луча, — добавил старлей. — Начинается генерация электрон-ионного пузыря.
— Когда появится результат?
— Станет понятно часов через шесть.
— Тю, блин! — разочарованно проговорил Афанасий. — Я-то думал, максимум час.
— Атмосфера — очень инерционная структура, — сказал Олег менторским тоном. — Процессы в ней длятся иногда месяцами, а то и годами. Вон на Юпитере тайфун под названием «Красное пятно» крутится уже по крайней мере четыреста лет.
— Так нам и здесь ждать результата четыреста лет?
В отсеке вспыхнул смех.
Проснулся Дохлый.
— Что за шум? Прилетели? Где мы?
— Кружим над океаном, — ответил Бугаев.
— Значит, я ещё могу поспать?
Не засмеялся только Олег, он был занят расчётами и отслеживанием погодной обстановки северной береговой линии.
— Спи, — сказал Афанасий.
Глаза сержанта закрылись.
Самолёт сделал первый круг радиусом в двадцать километров.
Афанасий попытался рассмотреть, что делается под слоем облаков, но снова потерпел неудачу.
— Что у тебя?
— Рано ещё чего-либо ждать, — пробормотал Олег. — Все наши «углы» сейчас пытаются пробить сформированную американскими «Зевсами» ионно-атмосферную линзу над Тикси. Она толстая, судя по моим данным, около десятка километров, да ещё свесила к берегу ионолиты.
— Что?
— Края в виде струй, поэтому образовался устойчивый купол. Для его пробоя и нейтрализации требуется время, и вообще может не хватить мощности наших трёх «углов».
— Что тогда?
— Сообщим в Центр, к нам присоединят ещё один «Король».
— Как это всё… сложно.
— Да уж, это тебе не кулаками махать.
Афанасий не обиделся, показал улыбку.
— Иногда, знаешь ли, дружок, надо и кулаками помахать… умеючи.
Олег понял скрытый подтекст замечания: в Судиславле он не показал себя бойцом, предложив помощь не Афанасию, а Дуне, — но продолжать пикировку не решился.
Прошли ещё круг.
Дохлый, проснувшись, напился горячего чаю, съел бутерброд с сыром, подсел к иллюминатору.
— Интересно, что тут происходит…
Сержант Бугаев сел рядом, тоже начал смотреть в иллюминатор, щурясь, когда солнце светило прямо ему в лицо.
— Что ты там увидел?
— Море…
— Норденшельда?
— Какого ещё Норден? Мы же над морем Лаптевых.
— Его и так называли, а ещё Татарским и Ленским.
— Его кто открыл, Норденшельд?
— Нет, морем Норденшельда его назвал Нансен.
— А это ещё кто?
— Норвежский путешественник… кажется.
— Какого чёрта он называет наши моря?
— Это надо у него спросить.
— Он помер давно. А море большое…
— По-моему, площадь около семисот тысяч квадратных километров.
— Больше всей Европы!
— Оно мелкое, до льдов всего около пятидесяти метров глубиной, только к океану обрывается на четыре километра. Там подо льдами Северного полюса вообще как кратер, говорят — туда метеорит свалился двенадцать тысяч лет назад.
— Я другое слышал. Будто там материк был — Арктида, на нём аркты жили, наши предки, и у них война случилась с атлантами, после чего тут океан образовался, но и сама Атлантида затонула.
— Говорят, Атлантиду не там ищут, она была в противоположной стороне от Арктиды, и теперь там Антарктида.
— Могу поспорить…
— Да не хочу я спорить, у тебя свои доказательства, у меня свои, но истину мы не откроем.
— Здравое размышление, — хмыкнул Олег, не отвлекаясь от экрана ноутбука.
Сержанты замолчали, но не надолго.
— Мне это кажется, или там в самом деле туман сгущается? — сказал Марин.
— Где? — подсунулся к иллюминатору Бугаев.
Обратил на это внимание и Афанасий.
— Там вверху и вправду туман шапкой.
— Это хорошо, — мельком глянул на иллюминатор Олег. — Наши усилия не пропали даром, туман — следствие падения давления над Тикси. Может, даже снег пойдёт.
— Сколько нам ещё кружиться до полного рассасывания ПВД?
