— Топливо кончится — повернём к берегу. Если процесс разрядки зоны станет устойчивым, наш «Коршун» уже не будет играть большой роли, ПВД добьют стационарные «Короли».
— Сколько мы уже летаем? — спросил Дохлый.
— Почти пять часов.
— Маловато будет, я бы ещё поспал.
— Спи, пока есть возможность.
— А что тут может произойти? — пренебрежительно скривился сержант. — Работа — не бей лежачего, всё за тебя электроника делает. Я так стрелять разучусь. Когда ты мне расписывал прелести новой службы, я губы раскатал — войска геофизической обороны, война с «Харпами», страх и ужас, а оказалось — сиди себе в кабине самолёта и плюй в потолок.
Афанасий поймал взгляд Олега, хотел было возразить Семёну, однако сержант, по большому счёту, был прав, и обсуждение этой темы с ним настроение не улучшало. Самому всё больше чудилось, что он напрасно ушёл из оперативного отряда в «спокойное болото» виртуальных климатических войн, вовсе не соответствующих боевому понятию «война».
— Товарищ майор, — позвал его второй пилот, тут же скрываясь в кабине.
Афанасий прошествовал в кабину.
— В ста километрах от нас появился не опознанный пока летающий объект, — доложил командир Ила.
— НЛО, что ли? — не поверил Афанасий.
— Сами не знаем, нам доложили мурманские пограничники, там стоит полк радиоэлектронной разведки, ждём опознавания. Но это, скорее всего, чей-то самолёт. Иногда в эти края канадцы или норвеги залетают.
Ожидание длилось недолго, всего полминуты.
Костя напрягся на мгновение, получая радиосообщение, повернул голову.
— Это американец, «Б-2».
Один из лётчиков присвистнул.
— Это же бомбовоз! Да ещё «Стелс»!
— «Стелс»? — удивился и Афанасий. — Как же локаторщики его идентифицировали?
— У нас по всему северному берегу стоят станции «Гамма-С2» с фазированными решётками, они видят и «Стелсы».
— Какого дьявола ему здесь надо?
— Заблудился, — фыркнул штурман.
— Скоро над Северным полюсом будут летать все кому не лень, — отозвался второй пилот.
— Он приближается, — пробормотал Костя.
По спине пробежали мурашки.
— К нашему району или точно к нам?
— Похоже… к нам…
— Боевая тревога! — выдохнул Афанасий.
Лётчики переглянулись.
— Б о е в а я т р е в о г а! — по слогам повторил Афанасий. — Это приказ! Кто управляет бортовым ЗРК?
— Компьютер…
— Кто?!
— Я, — сказал Костя.
— Готовьте «стрелу»!
Афанасий высунулся из кабины.
— Боевая тревога! Всем пристегнуться, приготовиться к форс-мажору! — Он вернулся в кабину. — Наушники мне!
Второй пилот передал ему дугу, уступил кресло.
— Садитесь.
Афанасий сел. В наушниках затрещало, но голос оператора сопровождения российской пограничной службы был слышен хорошо:
— «Б-2» серии тридцать, идёт на скорости девятьсот двадцать, приближается на семнадцать часов. Расстояние семьдесят.
Афанасий повернулся к командиру самолёта.
— У нас есть в хвосте локатор?
— Нет, только носовой, вот экран.
— Этот я вижу. Но если «Стелс» подходит к нам на семнадцать часов в правую скулу, мы его не увидим, так?
— Если он подойдёт на дальность меньше пяти километров — можем увидеть, у нас стоит новенькая АФАР.
— Интересно, как его разглядели с земли?
— Существуют особые методы локации, наши загоризонтные «Воронежи» ловят даже инверсионные следы от двигателей самолётов и прослеживают инфракрасное излучение сопел ракет и самолётных двигателей.
— Понятно. Земля, я «сто седьмой», где сейчас «Стелс»?
— В двадцати километрах от вас, — ответили Пахомову незамедлительно. — Скорость сближения двести сорок, ждите через пять минут.
— Какого дьявола ему надо? — повторил вопрос Афанасия чей-то голос.
Он оглянулся.
В кабину лётчиков заглядывал Дохлый.
Афанасий прижал палец к губам, ограничивая свободу общения сержанта.
— Костя, «Б-2», по-моему, не имеет пусковых контейнеров для ракет класса «воздух-воздух», только бомбы и ракеты «воздух-земля».
— Зато у него есть пушка. К тому же в наши времена можно устанавливать на борт любые модули. У нас же стоит только «стрела».
— Как он вообще долетел до этого района? — заметил Дохлый. — Отсюда же до ближайшего аэродрома на Аляске почти три тысячи километров.
— Он без дозаправки может летать на дальность около двенадцати тысяч километров, — сказал штурман.
— Значит, его подняли специально? Увидели, что мы крутимся надо льдами, и запустили к нам?
— Чёрт его знает.
— Внимание! — произнёс Афанасий, выждав четыре минуты. — Слушать мои команды! Будьте готовы к отражению ракетной атаки! Ответный огонь — по команде «Пуск»!
— Доложить бы надо… — покосился на командира самолёта второй пилот.
— Мы имеем карт-бланш на любое адекватное обстановке действие. Ответственность лежит на мне.
— Просто хотелось бы уточнить…
— Отставить базар! Слушать мои приказы! Костя, самолёт практически рядом, где он на экране?
Командир корабля, наблюдавший за экраном локатора, неуверенно ткнул пальцем в едва заметную жёлтую точку, то появлявшуюся рядом с красной звездой самолёта, то пропадавшую.
— По-моему, это он.
— Расстояние?
— Километр… нет, меньше, он идёт на сближение.
— Приготовьте к пуску левый контейнер ЗРК!
Пилот включил механизм, открывающий люк в хвостовом отсеке самолёта.
В отсек ворвался гул двигателей и свист рассекаемого створкой люка воздуха.
— К пуску готов, — доложил Костя.
— Похоже, он пристраивается нам в хвост, — озабоченно сказал второй пилот. — Или нет… маневрирует…
— Он выходит под нас! — заявил штурман.
— Зачем? — удивился Афанасий.
— Не знаю… видите совмещение? Если бы он был над нами, мы бы его не увидели.
— Можем мы связаться с пилотом?
— Попробуем.
Минута прошла в попытках связи с бомбардировщиком, но пилот «Б-2» не ответил на вызовы, хотя волну международного радиообмена наверняка слышал.
— Телекамера нужна… с хорошим разрешением, — сказал Дохлый, не проявляя никакого беспокойства. — В пузе самолёта. Да и в хвосте тоже.
