— Где?
— Провинция Шэньси, горы Баян-Хото.
— Но это же китайская территория.
— В том-то всё и дело.
— Как американцы могли перебросить в Китай свой мобильный «Зевс»? К тому же у них нет самолётных излучателей, это наше российское ноу-хау.
— Не понимаю.
— Центр, я «сто седьмой», — вызвал Афанасий.
— Первый-пятый на линии, — отозвался оператор центра.
— Прошу проверить по линии разведки, не прячут ли китайцы свой собственный «Харп» в горах Баян-Хото.
— Запрос принят.
Афанасий сел прямее. Мелькнувшая мысль и впрямь требовала проверки.
— А ты быстро соображаешь, — с уважением сказал вдруг Олег.
— Ничего другого в голову не приходит.
— Я тоже подумал: как могли американцы на китайской территории упрятать свой «Зевс»? Но если это и в самом деле китайская станция…
— Значит, кто-то в китайской оборонке работает на америкосов.
— Жесть!
— Я уже ничему не удивляюсь. В наше время все предают всех, нет ничего святого, и китайцы ничем не отличаются от европейцев или тех же так называемых революционеров в наших бывших республиках, купленных америкосами.
— Революционеров, — хмыкнул Олег. — Бандиты они, уроды и нелюди, а не революционеры. Я слышал шутку на эту тему: странный народ эти революционеры: не признают ничьей власти и страшно удивляются и негодуют, когда их власть тоже не признают.
Афанасий промолчал. Перед его мысленным взором пронеслись кадры операции, в которой он принимал участие, по уничтожению сбежавшего в Польшу из Украины украинского ультранационалиста-бандеровца Сашко Куроша по кличке Ярый, прославившегося кровавой резнёй в Киеве ещё в военном перевороте две тысячи четырнадцатого года. После того как переворот удался и власть в стране перешла от олигархов Януковича к другой группе олигархов, бандеровцев «Правого сектора» начали потихоньку отстреливать, отлавливать и сажать, а то и вешать, и сориентировавшийся Сашко сбежал в «ридну батькивщину Речь Посполиту». Однако возмездие нашло его и там.
— Подлетаем, — проснулся в наушниках шлема голос командира экипажа.
Афанасий отбросил посторонние мысли, повернул голову к операторам «кнута».
— Готовьте машину к пуску.
— Пошли, пощупаем, — встал, потягиваясь, капитан Ширяев.
Афанасий пропустил их, прошагал в кабину лётчиков.
Пилот Витюша с готовностью уступил ему место. Он уже прочувствовал характер командира группы и подчинялся так же беспрекословно, как и командир экипажа Костя.
Афанасий сел, подключил шлем к коммуникационным каналам.
— Внимание, начинаем подготовку. Центр, я «сто седьмой», до цели десять минут.
— «Сто седьмой», я первый-второй, — заговорил в наушниках басовитый голос Черняка. — Ваш запрос проверен, в горах Баян-Хато, по данным разведки, строится китайский «Харп», но в эксплуатацию он ещё не сдан.
— И при этом работает?
— Да, это странно, будем разбираться. Ваша задача — не долетая до Кайфэна тридцать километров, включить «Коршун», сделать крен влево и пойти по кругу. Будьте внимательны, по нашим данным, с аэродрома в Хуайбэе подняты два китайских борта, перехватчик «F-7» и непонятный борт с лепёшкой антенны на горбу, идут к вам. Кроме того, в Жёлтом море замечен американский ДРЛО
[4]«Е-3АМ», и тоже, думается, неспроста.
— Но ведь китайцы должны нам помогать.
— Они и помогают… в силу своего понимания ситуации. Вокруг Кайфэна сейчас крутятся ещё несколько бортов, будьте осторожны, держите связь с Кайфэнским и Пекинским центрами сопровождения.
— Держим, — подтвердил Костя.
— Обстановка понятна, начинаем работать, — сказал Афанасий.
— Вот она, — указал рукой Витюша на возникший впереди над белым облачным слоем серый туманный купол. Издали он казался геометрически совершенным, исключительно ровным, пушистым, им можно было восхищаться и любоваться, как творением природы, однако создала его не природа, а злая воля человека, и не в качестве эстетического феномена, а в качестве оружия, способного исподволь искалечить судьбы целых народов.
— Мы включились, — сунулся в кабину Дохлый.
— Сядь на место, — сверкнул глазами Афанасий.
Сержант исчез.
Самолёт опустил левое крыло, пошёл вокруг туманной опухоли, накрывшей город Кайфэн, часть реки Хуанхэ на протяжении ста километров и атомную электростанцию Гуанг.
— «Сто седьмой», осмотритесь, — раздался в наушниках голос оператора центра. — Китайские самолёты рядом, на шесть и на пять часов.
Афанасий начал всматриваться в горизонт справа от самолёта, заметил сверкнувшую серебристую стрелочку над облаками, скользящую чуть выше «Ила».
— Костя, можешь связаться с лётчиками?
— Попытаюсь.
Несколько минут ушло на попытки установить связь с китайскими пилотами, наконец один из них отозвался, защебетав по-китайски.
Костя перешёл на английский и услышал в ответ сильно искажённую английскую фразу, перевести которую можно было как «привет, ребята, как дела?».
— Голова пока цела, — пробормотал Афанасий, заговорил по-английски: — Говорит командир российского самолёта «Ил-96» с бортовым номером «сто семь». С кем имею честь разговаривать?
— Фын Банэй, капитан китайских ВВС, — послышалось в ответ. — Получил приказ сопровождать вас.
— Прекрасно, капитан, сопровождайте в отдалении, мы будем обследовать эту облачную гору. Прошу не пропускать к нам ни одно воздушное судно. Как поняли?
— Выполняю. — Лётчик подумал и добавил по-русски: — Сипасибо.
Афанасий переглянулся с пилотами, на лицах которых промелькнули беглые улыбки.
— Работаем.
Пройдя в пассажирскую кабину, он увидел сгрудившихся у кресла Олега операторов «кнута» и Дохлого.
— Что тут у вас за собрание? «Сникерсы» бесплатно раздают?
Все расступились.
— Первый раз такую медузу вижу, — сказал Олег, не отрывая глаз от экрана.
— Где ты видишь медузу?
— Эта китайская ундуляция сосёт влагу не трубой, из верхних слоёв атмосферы, как было до сих пор, а из нижних, в том числе с реки и даже из-под собственного купола! Видишь белые щупальца? Вот они спускаются вниз, а вот задираются вверх и высыпают влагу на купол.
— Ну и что?
— Происходит как бы самоподпитка ундуляции, что наверняка поддерживает её устойчивость. «Зевсы» перешли на какой-то новый режим. Жаль, что нам не успели встроить комплекс фиксации излучений.
