— Внук недалеко ушёл от деда по части креативных идей.
— Не слишком ли он у нас положительный? — проворчал Черняк. — Я уже начинаю бояться мужиков, которые никогда не подводят.
— Не такой уж полковник и положительный, — качнула головой Леонсия. — Я слышала, он хороший драчун.
— От кого?
— От его друга майора Щедрина.
— Странно…
— Что странно?
— Что его друг докладывает об этом вам, полковник.
— По долгу службы мне приходится заниматься со всеми сотрудниками нашего хурала, не вижу в этом ничего зазорного.
— Оно-то, конечно, так, к вам претензий нет, но друзья, как правило, скупо общаются со спецслужбами.
— У вас всё, Леонсия Константиновна?
— Докладная записка в почте Ивана Захаровича.
— Василий Петрович? Что-нибудь добавите?
— «Шершень» работает гораздо более мощно, чем мы думали, — расплылся в довольной улыбке Белов. — Анализ его включения над Санкт-Петербургом показал, что язык излучения имеет три боковых лепестка и один по вектору излучения, как бы удлиняющий основной импульс. Вот, смотрите.
Он быстро набросал фломастером на прозрачной пластине специального планшета на столе рисунок.
Рис. 1
— Соотношение длин один к трём. Мы пока не знаем, что происходит в канале дополнительного языка, но, судя по поведению Х‑37‑го в Казахстане, идущего на высоте ста двадцати километров над землёй, и быстрому затуханию ПНД над Питером, мы имеем дело с автогенерацией ионов либо… — начальник лаборатории многозначительно помолчал, — с усилением осцилляций вакуума! А это уже совсем другая физика. Считаю, что мы стоим на пороге великого открытия.
— Так уж и великого, — усмехнулся Черняк.
— Я не шучу, абсолютно!
— А разве сам неймс не великое открытие? — полюбопытствовал Семёнов.
— В принципе да, вы правы, — стушевался Белов. — Но его сделал изобретатель-одиночка, причём случайно, а в связи с испытаниями неймса и новыми данными перед нами открываются большие перспективы.
— Эту работу надо ускорить, — сказал Черняк. — У нас не зря забрали отца неймса и сунули в военную лабораторию. Мы без него сможем довести «Шершень» до ума?
— Сможем! — подтвердил Белов.
— Обо всех нюансах докладывайте немедленно.
— У вас всё, Василий Петрович?
— Предлагаем испытать «Шершень» на тайфуне в Чёрном море. Он как раз движется с юга на север, набирая силу, и угрожает наломать дров в Крыму. А если снесёт новый мост…
Зернов посмотрел на Семёнова.
— Что у вас?
— Чиним самолёт, группа отдыхает.
— Когда сможете вылететь на юг?
Семёнов посопел, разглядывая ногти.
— Дня через четыре.
— Тайфун за это время доберётся до Крыма, — мрачно покачал головой Белов.
— Я не могу гарантировать качественное исполнение ремонта при такой спешке. К тому же надо наконец установить дополнительную защиту лётчиков и операторов от инфразвукового удара.
— Защита подождёт.
— Они уцелели только благодаря реакции Пахомова!
— Обсудите план ремонта отдельно, — сказал Зернов. — Закончить ремонт за сутки! К вам присоединится ещё одна бригада ремонтников, Иван Захарович распорядится. Возможно, «Короли» справятся с тайфуном и без «Коршуна», но мы должны быть готовыми к усилению климдива.
— Я другое имел в виду, — обиженным тоном сказал Белов. — Мы могли бы на тайфуне испытать «Шершень».
— Испытаем. Иван Захарович, срочно создай группу для реализации идеи полковника Пахомова.
— Самолёт-ловушка?
— Два дня тебе хватит?
— Постараюсь.
— Все свободны, товарищи.
Присутствующие освободили кабинет.
Зернов коснулся пальцем сенсора на столе, вновь превращая помещение в рубку подводного атомохода. Посидел, заторможенно глядя на призрачную колонну перископа, встал, прогулялся по «рубке», вспоминая тех, с кем плавал на атомоходе.
Звон телефона на столе прозвучал как вызов командующего флотом.
Вздрогнув, Зернов вернулся к столу, выключил видеопласт, сказал телефону:
— Включись.
— Денис Самойлович, приёмная министра, — раздался голос адъютанта министра обороны. — Можете подъехать?
Зернов не собирался ехать в Москву, в час дня он должен был инспектировать сдачу новых станций типа «Король» по телемосту на мысе Айя в Крыму и на полуострове Муравьёв-Амурский, а потом ехать на завод «Косинус», где собирали второй «Коршун». Но с министром обсуждать свои планы не хотелось.
— Могу.
— В два часа дня Горик Степанович ждёт вас. — Голос адъютанта змеёй втянулся в прямоугольник айкома.
Зернов склонил голову к плечу, размышляя о внезапном вызове в министерство. Горика Степановича в качестве министра обороны он знал недавно, всего полгода. До своего перехода в оборонное ведомство Сойло проработал больше десяти лет в госкорпорации «Оборонобслуживание» и проявил там себя жёстким и умелым руководителем. К подчинённым он относился ровно, никого не выделял и не поощрял, а когда в его ведение передали новую совсекретную структуру — Войска геофизической обороны, посчитал нужным отнестись к её командованию с повышенной требовательностью.
— Иван Захарович, зайди, — вызвал Зернов заместителя. — Захвати материалы по акции в Питере.
— Что случилось? — появился через несколько минут Черняк.
— Ничего особенного, вызвали в министерство.
— Замы или самолично Сойло?
— Приёмная. Маракую, что ему нужно от нас.
— Неймс! — уверенно сказал Иван Захарович. — По большому счёту, мы ему не подчиняемся, несмотря на официальное закрепление подразделения в составе корпуса космической обороны, у нас своя независимая линия обеспечения, и он наверняка ищет способы изменить это положение. Мужик он крутой.
— Неймс, — взвесил слово Зернов.
— «Изделие Д», — ухмыльнулся Черняк. — «Шершень». Никак не могу успокоиться по поводу идеи полковника Пахомова с его самолётом-ловушкой. Пару раз обломаем зубы американцам с их акустроном на борту Х‑37…
— Уже и на самолёты стали устанавливать.
— Вот-вот, дадим отпор — крепко призадумаются стратеги Пентагона, стоит ли с нами связываться.
Зернов поднялся, поправляя китель.
— Ладно, поехал я.
В Министерстве обороны России на улице Знаменка он был без четверти два. Именно в этот момент министр входил в свой кабинет и встретил командующего ВГОР сухо:
