Эмме предстояло еще очень многое узнать обо мне. Единственным местом, куда я ходила одна, была ванная.
Цокая каблуками плетеных босоножек, на кухню ворвалась мама Шарлотты, посылая визажистке воздушный поцелуй. С вызывающим бюстом, в огромных солнцезащитных очках от Chanel и ярко-зеленом мини-платье от Juicy Couture, мама Шарлотты выделялась на фоне местных мамаш даже в престижном тусонском квартале, где жила Саттон.
– Девочки, вы же помните Элен, моего гуру макияжа, – сказала она, жуя жвачку и поблескивая идеальными винирами. – Оставляю вас в ее надежных руках. – Она забросила на плечо сумочку с заклепками и схватила с телефонного столика ключи от своего «Мерседеса».
Элен надула губки.
– Ты не останешься на сеанс магии преображения?
Миссис Чемберлейн взглянула на свои часы, усыпанные розовыми бриллиантами.
– Не могу. У меня через десять минут сеанс бразильской эпиляции.
– Мама! – Шарлотта заткнула уши. – Это лишняя информация!
Миссис Чемберлейн пренебрежительно отмахнулась от дочери – мол, «ты у меня такая ханжа». Эмма не могла сказать, что ее больше поразило – то, что мама Шарлотты во всеуслышание объявила о том, что собирается на эпиляцию зоны бикини, или что она доверяла свой макияж Элен, этой странной Фее Ночи.
После того как миссис Чемберлейн скрылась за дверью, Шарлотта повернулась к Элен.
– Можно, я буду первой? У меня образ египетской богини, поэтому мне нужны по-настоящему драматические глаза Клеопатры.
Эмма задалась вопросом, уступила бы Саттон Шарлотте первое место, но сама не решилась проявить упрямство.
– Уже бегу. – Элен открыла свои кофры, набитые всевозможными кисточками, тенями для век, пудреницами, тюбиками туши и щипцами для завивки ресниц.
Дожидаясь своей очереди, Эмма вытащила из кармана телефон Саттон и проверила секретные аккаунты «двойняшек-твиттеряшек». Там появилась новая запись.
@MISSLILITALLYWHACKER: Ночь, которой мы так долго ждали…
Эмма надеялась, что Лили имеет в виду их с Габби королевский выход на балу.
Но мы обе знали, что это означает куда больше.
Мадлен повернулась к холодильнику.
– Пора освежиться, – сказала она, подмигивая Эмме. – Саттон, можешь захватить стаканы?
Эмма последовала за Мадлен, огибая огромный стол с каменной столешницей. Ее пальцы коснулись до жути знакомой поверхности. В последний раз, когда она была на этой кухне, кто-то напал на нее сзади и попытался задушить. Если присмотреться, она бы, наверное, различила отметину, оставленную на плинтусе обувью нападавшего, когда он или она прижали Эмму к стене. В гнетущей атмосфере кухни она почти расслышала слова злодея, до сих пор витающие в воздухе: Тебя же просили играть по правилам. Тебе было сказано – не уходить.
Эмма поставила на стол четыре стакана, Мадлен достала из холодильника Чемберлейнов двухлитровую бутылку диетической колы и наполнила каждый стакан на три четверти. Потом, приложив палец к губам, выудила из кармана серебристую фляжку и долила в стаканы рома. От едкого аромата у Эммы защекотало в носу.
– Вы там, случайно, не коктейли смешиваете? – прокаркала Элен, размахивая огромной кистью для румян. – Тогда и на мою долю тоже!
Мадлен усмехнулась.
– Конечно!
В дверь снова позвонили.
– Саттон, можешь открыть? – попросила Шарлотта. Она сидела с закрытыми глазами, пока Элен накладывала ей на веки блестящие серебристые тени.
Эмма побрела по длинному коридору, увешанному модернистскими фотографиями кактусов, теней и безоблачного неба, и, повернув массивное кольцо, открыла дверь. Когда она увидела двух девушек на крыльце, ее словно обожгло горячей кислотой.
– Привет, Саттон, – сказала Габби, протискиваясь в дверь. Она несла в руке большой чехол для одежды, а через всю грудь поверх футболки на ней сияла оранжевая шелковая лента королевы.
– Что с твоим автомобилем? Я не вижу его на подъездной дорожке, – защебетала Лили, вваливаясь в коридор. Она тоже щеголяла с лентой на груди.
«Разве вы не знаете?» – хотела спросить Эмма, вспоминая маячившую за углом Burger King фигуру. Или фигуры. Возможно, тридцать первого августа «двойняшки-твиттеряшки» подвозили Саттон на штрафстоянку. Может, они даже знали, где в конце концов оказался автомобиль.
Но вместо этого она скормила двойняшкам ту же ложь, что и остальным:
– Произошла какая-то путаница. Эти идиоты на штрафстоянке выдали мою машину кому-то другому. Но копы уже занимаются поисками.
– Эй! – крикнула из кухни Шарлотта, прежде чем кто-то из близняшек успел ответить. – Идите и налейте себе выпить. Мы в зоне, свободной от родителей!
– Я не в счет! – Элен издала смешок, который быстро перешел в кашель.
Эмма последовала за двойняшками.
– Что они здесь забыли? – пробормотала она, обращаясь к Мадлен.
Мадлен сделала большой глоток рома с колой.
– Это меньшее, что мы могли сделать после нашего провального розыгрыша.
– Пусть они уйдут! – выпалила Эмма.
Мадлен промокнула запотевший стакан розовой салфеткой и вздохнула.
– Саттон, не будь такой злюкой. Мы же не собираемся принимать их в «Игру в ложь». Расслабься!
– Ты говоришь про нас, Саттон? – крикнула Габби из-за кухонного стола, где она сидела, копаясь в телефоне. Ее голос резанул по нервам Эммы, и она почувствовала, что руки сами собой сжимаются в кулаки.
– Только хорошее, – отозвалась Мадлен. Она сжала запястье Эммы. – Постарайся быть милой, ладно?
Шарлотта спрыгнула со стула. Все начали охать и ахать, восторгаясь ее глазами Клеопатры, точеными скулами и безупречной алебастровой кожей. Мадлен забралась на стул следом за ней, но сначала подлила рома в свой стакан.
– Итак, девочки. – Она посмотрела на «двойняшек-твиттеряшек». – У вас есть кавалеры на сегодняшний вечер?
– Мы обе идем гордыми и свободными, – сказала Габби. Ее большие пальцы бегали по кнопкам телефона с бешеной скоростью. – Но у меня есть кое-кто на примете.
– Ты мне не говорила. – Лили выгнула бровь. – И у меня тоже! Кто у тебя?
Габби пожала плечами.
– Это секрет. Не хочу говорить, пока не буду уверена, что он на меня запал.
Рот Лили стал маленьким и злым.
– Ну, тогда и я не скажу тебе, кто мой парень.
Эмма с любопытством наблюдала за их перепалкой. Раньше она не замечала напряженности в отношениях между сестрами.
– Саттон тоже идет одна, – встряла Лорел, пытаясь разрядить обстановку.
– Правда? – Лили вскинула на Эмму бусинки глаз. – Как интересно!
