Аль-Диаб взглянул на Фаура:
– Что делать, Аббас?
– Не знаю, Самер. Мы нарушили приказ аль-Ахдара. Он этого не простит.
– Ты-то при чем? Ты исполнял мои приказы.
– Если бы кто-нибудь учел это. Тебе не хуже меня известно, что я не должен был исполнять приказ, идущий вразрез с приказом командующего. Но я сделал то, что приказал ты, поэтому ответ держать нам вместе. И, – он вздохнул, – нас ждут плаха и палач.
– Может быть, подумаем и представим что-нибудь в оправдание?
– Я не знаю, что можно придумать.
– Думай, Аббас, думай. Ладно, если бы нам предстояло принять смерть в бою – это ничего, но казнь? Это позор. Позор на весь род!
– Но я не знаю, что придумать, – в отчаянии произнес Фаур. – Единственное… – он замолчал, как-то нервно всхлипнув.
– Что «единственное»?
– Единственное, что может спасти нас от позора, это если мы с тобой сами пустим себе пули в лоб. Этим и вину признаем, и покажем, что раскаялись, не смогли жить с таким грузом.
Аль-Диаба взяла злость:
– Так стреляйся! Доставай пистолет и вгоняй себе пулю в лоб!
– Да? – ощерился заместитель, – чтобы ты все свалил на мое самовольство? Доложил, что это я нарушил приказ и вывел технику на позиции?
– Думай, что несешь.
– Вот сейчас я подумал. Нет, Самер, если стреляться, то вместе. И ты должен это сделать первым, потому, что именно на тебе лежит вина за произошедшее.
– Все! – повысил голос аль-Диаб. – Никаких самострелов. Мы в руках Всевышнего, так пусть он и решит наши судьбы.
– Тогда остаток ночи молись, Самер. Не уверен, что в Таре нам предоставят такую возможность.
– Уйди!
– Да, конечно. Я уйду.
Заместитель командира отряда встал, вышел из-за стола. Его пещера находилась по соседству. аль-Диаб слышал, как вздыхал Фаур.
На улице просветлело. Как только поднялось солнце, в отсек аль-Диаба вошел связист:
– Господин, вас вызывает командующий по спутниковой станции.
– Господин аль-Ахдар?
– У нас нет другого командующего!
– Началось.
Аль-Диаб направился на узел связи, в темную отдельную пещеру на северном склоне хребта Умгдум. У пещеры заместителя остановился. Сон все же сморил Фаура. Решение пришло мгновенно. аль-Диаб подошел к постели, достал из кобуры пистолет. Фаур проснулся:
– Ты что, Самер?
– Я знаю, как исправить ситуацию. И решение подсказал мне ты.
– Я не понимаю тебя.
– Прости, Аббас, ты был хорошим воином, ты был мне другом, можно сказать, братом, но сложилось так, что один из нас должен умереть.
И это ты.
– Я? Но…
Продолжить он не успел.
Аль-Диаб наклонился к нему, приставил пистолет к виску и выстрелил. Протер «ПМ», это был трофейный пистолет, захваченный еще в Дамаске. Вложил его в руку заместителя.
Вбежал связист:
– Я слышал выстрел, господин капитан.
– Да, – со скорбной миной проговорил аль-Диаб, – застрелился Аббас Фаур.
– Но почему?
– Ведь это он отдал приказ вывести танки и минометы на огневые позиции, где по ним нанесла удар вражеская авиация. Отдал приказ, минуя меня, в нарушение запрета командующего. Разве ты не в курсе?
Связист быстро сообразил:
– В курсе, господин.
– Вот и решил искупить вину, не дожидаясь строгого суда аль-Ахдара.
– Да, это был единственный выход.
– Очень хорошо, что ты все понимаешь. Пусть полежит пока, потом похороним с почестями. Идем.
Они зашли в пещеру связиста.
Тот передал командиру трубку спутниковой станции.
– Самер аль-Диаб на связи, господин командующий!
– На связи?
В голосе аль-Ахдара звучали металлические нотки:
– Ну раз на связи, так ответь мне, что произошло в зоне ответственности подчиненного тебе отряда.
– Я готов сделать это в штабе, если позволите.
– Выезжай вместе с заместителем.
– К сожалению, это невозможно, господин командующий.
– В чем дело, аль-Диаб? – повысил голос аль-Ахдар.
– Заместитель только что застрелился.
– Застрелился?
– Да! Перед тем он заходил ко мне и признался…
Аль-Ахдар прервал полевого командира:
– Немедленно ко мне!
– Слушаюсь.
– Труп не трогать.
– Слушаюсь.
Аль-Ахдар отключился.
Аль-Диаб бросил трубку связисту:
– Думаю, скоро сюда подъедут люди командующего. Они осмотрят труп и, конечно же, зададут тебе ряд вопросов. Ты должен сказать, что еще с момента авианалета господин Фаур был расстроен, сидел у себя. Ты интересовался, не нужно ли ему чего. Он игнорировал твои вопросы. Потом ты слышал, как он твердил: «Что я наделал! Нет мне оправдания!» Понял?
– Так точно, господин.
– Смотри, Хаким, скажешь не то – умрешь. И не только ты. Объяснить, что это значит?
– Не надо, господин. Я все понял.
– Труп не трогай, пусть все осмотрят, как есть. Сообщи вниз, чтобы подогнали пикап, я выезжаю в штаб.
– Слушаюсь.
Спустившись с хребта, аль-Диаб сел в «Тойоту». Пикап пошел мимо холма Джатель к поселку Тара.
У штаба его ждали двое бойцов в черной форме.
Один из них приказал:
– Оружие! Сдать оружие, господин аль-Диаб!
Полевой командир передал охране командующего штатный пистолет, нож, гранату.
– Больше ничего нет.
Второй охранник быстро ощупал его, кивнул напарнику:
– Чисто.
– Следуйте за мной, – приказал старший.
Аль-Диаб прошел в большую комнату второго этажа бывшего ресторана в центре поселка.
Аль-Ахдар стоял у окна.
Полевой командир кашлянул, доложил:
– Господин командующий, командир отряда «Куфир» по вашему приказанию прибыл.
Аль-Ахдар повернулся, кивнул охране. Боевик вышел, закрыв за собой створки двери.
Главарь бандформирования приказал:
– Докладывай! Все! И смотри мне в глаза.
– Да, господин аль-Ахдар.
Аль-Диаб начал доклад. Подробно доложил, как готовился диверсионный отряд, как был согласован с командующим план действий, как в непогоду диверсанты вышли в район применения.
