– Ну и оставим эту тему до лучших времен, – сказал Сабир и предложил: – Пройдем по позициям? Посмотрим настроение личного состава. К танковым, минометным подразделениям, иранцев проведаем. Персы предпочитают особняком держаться. Хотя надо признать, воины они отличные.
– Давай пройдем, потом обсудим твое решение.
– Договорились.
Офицеры собрались на выход, но тут появился связист роты сержант Суни Данури:
– Разрешите?
– Что у тебя, Суни? Штаб бригады?
– Никак нет, капитана Волченкова вызывает на связь генерал Кордо… Кордо… не запомнил, сложная фамилия.
– Кордополов, – поправил его Волченков, – генерал-майор Кордополов Николай Леонидович, главный военный советник сирийской армии.
– Большой начальник.
– Большой. Он еще с душманами в Афганистане воевал. Ротой и батальоном командовал.
Волченков взглянул на Сабира:
– Вы начнете обход с первого взвода?
– Да.
– Ступайте, я переговорю с генералом и догоню вас.
– Хорошо. Идем, Юнис, – кивнул ротный заместителю.
Сирийские офицеры стали спускаться с высоты, советник прошел в узел связи, представлявший собой бетонный «короб» со столом, на котором были развернуты средства связи, тут же стояли два стула.
– Жарко у тебя здесь, сержант.
– Я привык. Сейчас не жарко, а тепло, всего двадцать восемь градусов на улице, здесь не больше тридцати.
– Да, нормальная температура.
Он взял гарнитуру радиостанции:
– Полоз на связи!
– Приветствую, Полоз! Кедр.
– Мне доложили.
– Время «Ч» 17.00, в «Ч» + 16 быть на восточной окраине населенного пункта в квадрате… КШМ. При себе иметь все, касаемое планов «Евфрата» на ближайшие трое суток. Вопросы?
– Никак нет!
– До встречи.
– До встречи.
Главный военный советник отключился. Волченков передал гарнитуру радиостанции связисту.
– Все? – спросил тот.
– Все, сержант. Не закрывай дверь, проветри помещение.
– Чтобы проветривать, надо еще окно. А его нет.
– «Духи» тебе его пробьют!
– Кто?
– Не обращай внимания.
Капитан вышел из узла связи, пошел к тропе, ведущей вниз. Волченков прикинул. «Ч» – 17.00, «Ч» + 16, это значит 9 часов завтра, населенный пункт в квадрате… – поселок Саар, до него семнадцать километров.
Генерал Кордополов или его представитель будет ждать на восточной окраине, это роща, находясь в КШМ – в командно-штабной машине. Хорошо, хоть так, не в Хмеймим ехать. До базы триста километров. Да и до Дамаска прилично. Непонятно, с чем связан вызов главного советника. Впрочем, что тут непонятного? С обстановкой. Наступление-то на Пальмиру, по сути, захлебнулось по всем направлениям. Ладно, послушаем, что скажет генерал или его представитель.
Волченков прошел к позиции первого взвода, где столкнулся с ротным.
– Освободился?
– Да я вроде и не сидел, – отшутился российский капитан.
– Ох уж мне этот русский юмор. Сказать, зачем вызывал главный советник, можешь?
– Он на завтра на 9 утра назначил встречу в Сааре.
– С чем это связано?
– Хороший вопрос.
– С остановкой наступления, – уверенно ответил сам себе капитан Сабир. – Значит, верховное командование не устраивает положение дел.
– Это было понятно и без вызова Кордополова.
– Но теперь есть надежда, что хоть что-то изменится.
– Надежда есть всегда.
– Да, и умирает она последней.
– Ну это спорный вопрос. Мне нужен от тебя план действий на ближайшие трое суток.
– Ты же знаешь, Юра, никакого плана нет, есть замысел на сегодняшнюю ночь.
– Надо что-то придумать. Отписаться. Скажем, в ночь рейд по долине, с целью определения возможности переноса передовых позиций ближе к хребту, в следующую ночь рейд другой группы в район за дорогой Эр-Катур – Дамаск, цель та же. С подготовкой и отходом как раз трое суток.
Сабир улыбнулся:
– Ну вот ты и решил все сам. Или надо на карту информацию нанести?
– Карты остаются при тебе. Значит, план определен?
– Определен.
– Нужна техника.
– Это понятно, не пешком же семнадцать километров идти? Возьмешь мой БТР. Охрану, если посчитаешь нужным.
– Обойдемся бэтээром! Выезд в восемь часов.
– Я предупрежу механика-водителя. Ты только схему маршрута составь, а то Али по-русски ни черта не понимает. Он в России не учился.
– Но малый хоть с понятием?
– По схеме укажешь, где прямо, где свернуть, доставит к месту. Маршрут к Саару я ему объясню, а в поселке придется руководить тебе.
– Пойдет. Что во взводе?
– Ничего. Двое дозорных смотрят за долиной, остальные, включая взводного, отдыхают в блиндаже. Расслабляются люди, Юра, и это нехорошо.
– Сейчас во второй взвод?
– И как ты догадался?
– Интуиция.
Офицеры рассмеялись.
Волченков заметил, что с ротным не было заместителя.
– Юниса тоже отдыхать отправил?
– Нет! Он пошел к персам.
– Тебе надо было лично их проведать.
– Так я не отказываюсь, зайдем, как огневые позиции проверим.
– Лейтенанта Басара надо с собой взять.
– Ты насчет рейда?
– Да.
– Хорошо. Возьмем. Хотя задача ему уже поставлена.
– Чтобы не вызывать, если возникнут уточнения в ходе совместного обсуждения задачи, которую ты поставил ему.
– Так и говорю. Хорошо, возьмем собой, на КНП.
В отличие от первого взвода во втором люди не спали. В блиндаже вовсю шла подготовка к ночному выходу. Два усиленных отделения представляли собой две трети личного состава взвода. В каждом отделении в рейд выходило по десять человек, вместо штатных восьми, на позициях оставались только четыре человека, да и те – наводчики БМП и наблюдатель. Руководил подготовкой лейтенант Басар.
Взводный делал все умело. Объяснял солдатам, как и что каждому предстоит выполнить, что взять с собой, как закрепить, чтобы не гремело. При виде ротного он подал команду «смирно» и пошел навстречу Сабиру с докладом. Капитан остановил лейтенанта:
– Не надо, Омар, занимайся. Мы с советником сейчас обойдем основное подразделение, в 18 часов будем на КНП. К этому времени подходи и ты, еще раз обсудим порядок действий отделений.
