– «Ми-8» пойдет под прикрытием «двойки» «Ми-24» и штурмовика «Су-25». Они доведут «восьмерку» до Тары, обеспечат отход через перевал и набор высоты недосягаемости ПЗР, после чего вернутся к Пальмире. У экипажа «Су-25» своя задача, «двадцать четвертки» поступят в распоряжение командира сирийской штурмовой бригады. Туда подойдет и авиация САР. Благодарю за отлично выполненную работу!
– Служим России!
– Парни злятся на нас, Сергей?
– Не то слово.
– Это пройдет. Отбой.
– До связи!
Вернув трубку «спутника» связисту, Жилин по станции малого радиуса действия вызвал военного советника штурмовой роты капитана Волченкова:
– Полоз! Байкал!
– Приветствую тебя, Байкал, поздравляю с успешным решением задачи!
– Спасибо. У нас наводчик погиб, Юра!
Голос Волченкова изменился:
– Кто?
– Лейтенант Опарин!
– Это молодой парнишка, который сдружился с двумя твоими ребятами?
– Да. Они и снайпера вместе нейтрализовали в Сааре, и здесь выходили вместе на цель. На штаб.
– Самая сложная цель. Случайность?
– В какой-то мере. Встретимся, расскажу, я чего тебя вызвал… Кедр сообщил, что ваша рота будет зачищать первый квартал.
– И первый, и второй, а что?
– Тогда запоминай и передай Сабиру: группа находится в первом квартале.
– Где именно?
Жилин назвал адрес дома.
– Понял, все передам. Да я в принципе сам выйду к вам.
– Давай, тогда и расскажу, как погиб Леонид Опарин.
– Да.
– До встречи.
Жилин отключил станцию.
Бойцы посмотрели на него.
– К нам вышел «Ми-8». Место, где сесть, определит сам, но может запросить площадку. Так что, Толя, – повернулся майор к заместителю, – посмотри, где может сесть вертолет. На нем полетим в Хмеймим!
– Так прямо на проспект Малека может и сесть. До деревьев винты не достанут.
– Определись точно, Толя!
– Есть, командир.
– Остальным – наблюдать за обстановкой. Огня без моей команды не открывать.
От окна подал голос Юрченко:
– Не по кому даже при желании стрелять. В квартале солдаты роты Сабира.
Где-то в восточной окраине прогремели взрывы, и над домом с ревом прошел «Су-25».
– Не все позиции еще подавили, – проговорил Смирнов, – а может, командир, и нам заняться до отлета зачисткой, глядишь, и выпотрошим пару-тройку боевиков. Очень уж хочется отомстить за Леню.
– Наша работа закончена. А отомстить? Отомстить, думаю, у нас еще будет возможность.
Спустя несколько минут в подъезде раздался голос Волченкова:
– Жилин!
– Да! – ответил командир группы.
– Здесь? Иду к вам!
– Давай!
Волченков поднялся к группе. Прошел к телу Опарина, отдал честь.
– Жаль парня. Молодой. Как он погиб, Сергей? – обратился советник к Жилину.
– Попал под патруль, когда уже начал отход. Тот отсек ему продвижение сюда. Из штаба выскочили боевики, окружили. Он отбивался, находясь в зоне поражения бомбардировщика. Я разрешил ему не активировать «маяк», но Леонид принял свое решение.
– Получается, вызвал огонь на себя?
– Так и было.
– Геройский парень. На это немногие способны.
– А он оказался способен. Ладно, пошли на улицу, скоро должна подойти «восьмерка»!
– Пойдете на базу?
– Да. Таков приказ Северцова.
– А с базы – домой?
– Не знаю. Пойдем, Юра, надо еще встретить «вертушку».
Он приказал бойцам:
– Берите тело лейтенанта, амуницию, оружие и – на выход! Леню бережно несите.
Спецназ вышел к подъезду. Тело авианаводчика уложили на газон, накрыли подвернувшейся в одной из квартир чистой простыней.
Жилин приказал:
– Смирнов, Федоров с Гурьевым – на проспект, посмотреть площадку для посадки. Курко и Соболю – за проспект, посмотреть площадку там. Остальным оставаться здесь.
Мимо прошли бойцы роты Сабира.
Подошел и командир роты.
– Мои соболезнования, майор. Мы никогда не забудем лейтенанта, который отдал жизнь за свободу Сирии. Памятник ему на месте бывшего штаба ИГИЛ поставим, клянусь!
– Хорошо, Адан! По штабу, кстати, кто развалины смотрит?
– Взвод капитана Давари.
– Иранцы? Доклады от него были?
– Да, обнаружили труп аль-Ахдара, его заместителя, Дакура. С трудом, но опознали. В развалинах обнаружены фрагменты как минимум еще двадцати боевиков. И столько же рядом с воронкой.
– Это те, кто выходил на Опарина.
– Ясно. Но результаты предварительные, бойцы Давари еще до подвала не дошли.
– А в общем, как продвигается наступление?
– Оно уже завершено. После уничтожения опорных пунктов и позиций боевиков у Восточного перевала наступление пошло по всем направлениям. Большинство игиловцев погибло при авианалете, остальные – либо в очаговых боях, либо сдались. Сдавшихся забрали курды. У них боевики целые семьи в рабство увели, вот теперь менять будут.
Жилин кивнул:
– Значит, Тара наша?
– Вся Пальмира наша. Большому отряду боевиков удалось прорваться в сторону Карьятейна, но его достали штурмовики «Су-25». Это первый крупный успех нашей армии, который был бы невозможен в принципе без активного участия русских.
– Продолжайте в том же духе.
– А что с врачом Басимой Махлани, неизвестно?
– Кто это такая? – спросил Сабир.
– Неважно. Мне надо знать, жива она или нет.
– А где она находилась во время штурма?
– В госпитале.
– Ну тогда жива. Госпиталь не обстреливался ни авиацией, ни сухопутными силами. Пробивался к нему небольшой отряд игиловцев, но его уничтожили.
– Эти твари и своих раненых добить хотели?
– Они же не люди, господин майор.
– Понятно. Давайте, парни, не знаю, увидимся еще или нет. Вам действовать надо, нам уходить.
Офицеры пожали друг другу руки и разошлись.
Станция Жилина сработала сигналом вызова:
– Первый на связи, – ответил майор.
– Это Викинг, мы проходим хребет. Уточните район эвакуации.
