— А твоя мама в какой больнице лежит? Знаешь, где? — спросил Вася.
— Я знаю, на какой станции метро.
Андрейка назвал. Однажды, когда мама особенно долго лежала в этой больнице, они с тётей Верой ездили её навещать.
— Ладно, — махнул рукой Вася. — Сказавши «А», следует сказать «Б». Залезай. Поехали.
— Куда? — с замиранием сердца быстро спросил Андрейка.
— Маму твою навещать.
— Ура! — не удержался Андрейка.
— Ура, не ура… — проворчал Вася. — Садись вперёд и держись крепче. Сейчас потормозим с тобой со скоростью шестьдесят километров в час. Легче застрелиться!
— Не надо, Вася! Не надо застреливаться, — отозвался обрадованный Андрейка.
— Ладно, не буду, — пообещал Вася. — Ангелы вообще-то не стреляются. Это я так…
— Почему? — спросил Андрейка. — Почему ангелы не стреляются?
— Потому что бесполезно. Ангел — это кто? Дух. А духам пули не страшны. Пуля спокойно пролетает насквозь и ангелу вреда не причиняет. Хоп?
— Хоп, — ответил Андрейка.
Конечно, «хоп». Всё понятно. Ему на пути просто встретился ангел. Только на время он превратился в Васю. Хоп.
ГЛАВА 27
Примерно полчаса Ангел и Андрейка «тормозили» по вечерним московским улицам. Андрейке было немного страшновато. Это ведь не в кресле трайка у Степаныча сидеть! Но потом страх отступил. Может, потому, что Ангел вёл мотоцикл осторожно, а может, потому, что спина Андрейки была плотно прижата к Ангелу. А что на свете могло быть надёжнее!
Полчаса ехали, ещё минут двадцать искали мамино отделение и палату. В палату их не пустили. И маму на улицу не выпустили: двери отделения уже закрыли на ночь. Маме разрешили только на десять минут спуститься в холл. Да и то, пока дежурный врач не видит.
Мама спустилась по лестнице. Она стала ещё бледнее, ещё худее и ещё прозрачнее.
Андрейка бросился к ней:
— Мама! Мамочка! Мы приехали!
— Ну как ты? Жив, здоров?
— Жив! И здоров! На мотоцикле катался, на гитаре играть учился!
— Молодец!
Пока Андрейка разговаривал с мамой, Вася-Ангел стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Наконец мама, осмотрев и ощупав Андрейку, убедилась, что тот цел и невредим. После этого она обратилась к Васе:
— Спасибо вам!
— Ну чего там… Не за что… Пожалуйста… — Вася явно не знал, что говорить и как вести себя рядом с этой женщиной, такой маленькой, хрупкой и прозрачной. С женщиной, которая была бы похожа на ребёнка, если бы не бездонные серьёзные глаза.
— Как — не за что? — не согласилась мама. — Есть за что! За Андрейку! За то, что вы… Вы его заметили… И взяли, и катали…
Мама тоже не знала, что говорить. Вернее, может быть, и знала. Просто не могла сказать всего, что хотела. Возможно, то же самое происходило и с Васей. Вот они и стояли друг против друга, и говорили что-то непонятно-обтекаемое…
— Эх, дурак я! — вдруг хлопнул себя по лбу Вася. — Надо же было хоть каких-то апельсинов купить… вам…
— Да что вы! Дело разве в апельсинах? Я и так благодарна… Даже не знаю, как… Очень…
— Ну… не стоит… — опять начал мямлить Вася. — Я… это… Пусть малой сегодня у меня переночует. И вообще пусть поживёт у меня до самой вашей выписки. Сколько вам ещё лежать?
— В субботу выпишут.
— Ну, так это ж не срок! Я его в пятницу вечером привезу к вашей тёте Вере. А то… Как он эту тётю Веру вспомнил, так чуть не заревел.
— Ты что, Андрейка? — покачала головой мама. — Тётя Вера — хорошая женщина. Сколько раз она нас выручала!
— Мамочка! Разреши! Это только два денёчка!
— Да я и так проявляю чудеса лояльности, — улыбнулась мама. — Я же вас, Вася, совсем не знаю. Сейчас такие страхи рассказывают про разных злодеев и просто… про плохих людей.
Казалось, она уговаривает сама себя.
— Мама, Вася хороший! — заступился за Васю Андрейка.
Но мама думала о своём.
— Зачем мы вам нужны, Вася? Зачем вам Андрейка? — вдруг снова спросила она.
Вася помялся.
— Не могу вам сказать… — еле выдавил он. — Оно само…
— Но ведь это не ответ взрослого человека! — покачала головой мама.
— Мама, это ответ ангела! — не выдержал Андрейка. — Васи-Ангела!
— Ну, разве что ангела… — улыбнулась мама.
В это время в холл выглянула медсестричка.
— Заканчивайте свидание! Хватит вам! — прикрикнула она. — Сейчас дежурный врач на обход пойдёт! Прощайтесь скорее!
Молоденькая медсестричка так и стреляла глазами в Васю. Наверно, она думала так: «Почему такие большие красивые бородатые мужики, в косухах, здоровенных ботинках с заклёпками и банданах, приходят на свидания к каким-то больным доходягам, а не к таким красивым девушкам, как я?»
Но, может быть, она думала иначе: «Пусть хоть перед смертью раковая больная порадуется, что к ней пришёл такой красивый большой бородатый мужик, в косухе, бандане и здоровенных ботинках…»
Хотя, возможно, она просто мечтала скорее выгнать последнего посетителя и пойти наконец спокойно поужинать, чаю попить с симпатичным дежурным врачом. Или без врача… О чём она думала на самом деле, никто никогда не узнает.
Можно дожить до семи (с половиной) лет и не знать многих вещей. Можно дожить до шестнадцати. До тридцати лет и даже до сорока и не знать. Можно дожить до шестидесяти и даже до семидесяти. И представьте себе — то же самое… Не знать!
О некоторых вещах мы не знаем, но у нас хватает ума в этом себе признаться. А о других вещах хоть и не знаем, но думаем, что знаем. И ошибаемся. Ошибаемся, ошибаемся…
Ещё бывает, что мы чего-то не знаем, но нафантазируем себе с три короба небылиц и сами же в них поверим. И кричим всякому встречному-поперечному: «Я знаю! Я всё знаю!»
Вышесказанное относится не только к размышлениям молоденькой медсестрички, но и к Андрейке, Васе-Ангелу и Свете, Андрейкиной маме. Если уж быть точным, то это относится ко всем людям на земле.
На самом деле, почему байкер Вася оказался в онкологической больнице у какой-то Светланы, матери-одиночки, да ещё зачем-то тащил к себе, в холостяцкую берлогу, чужого семилетнего мальчика, сына этой незнакомой Светланы… И это всё после того, как раньше приволок бедного ребёнка в самое неподходящее для детей место — на байкерский рок-фестиваль.
Может быть, кто-то точно знает почему. Наверно, это Бог…
ГЛАВА 28
То место, где обитал Вася-Ангел, можно было с полной уверенностью назвать берлогой. Но кроме «берлоги» этому жилищу подходило много названий. Например, музей. Или галерея. Или склад. Кому как больше нравится.
