— Я сам одевался!
— А твой Вася куда при этом глядел? Ворон считал? — наступала тётя Вера.
— Ничего он не считал!
Тётя Вера всё качала головой, разглядывая Андрейкины грязные руки и шею.
— И не помыл ребёнка… Небось грязнуля! Небось ходит как пугало, весь в мазуте! Не бреется, не моется, как козёл. Тьфу!
— Я сам мылся! В душе! А Вася не грязнуля!
— Ну да! Чистюля! Ох, господи помилуй! В душе он купался! Сам! А вдруг с матерью твоей что случится… Ох, горе ты моё! Раздевайся — ив ванну!
Андрейке пришлось подчиниться.
— Ничего с мамой не случится, — тихонько проворчал он, забираясь в тёплую ванну, наполненную пеной.
В ванне было хорошо. Ловкие руки тёти Веры быстро вымыли ему голову, намылили шею и потёрли спину.
Потом тётя Вера налила Андрейке стакан тёплого молока и положила на блюдечко большой кусок домашнего пирога с черникой. А потом уложила спать на мягкую кровать, застеленную белоснежной простыней.
Ванна с пышной пеной, молоко с пирогом и мягкая кровать — это ведь так хорошо! Но и колбаса с толстым куском батона, и твёрдое кресло, накрытое чем-то цветным и немножко колючим, — это тоже хорошо! Это просто здорово!
Андрейка закрыл глаза. В полусне он слышал, как тётя Вера кому-то названивает, рассказывая, что «Света отдала мальчика какому-то кожаному чучелу» и «неизвестно, что будет с мальчиком, если что-то случится со Светой».
А на следующий день из больницы вернулась мама. Есть ли на свете кто-нибудь, с кем было бы так… так спокойно, как с мамой! Мама, мамочка, родненькая, единственная…
Она действительно ещё больше похудела. И не снимала с головы косынку: волосы ей пришлось остричь, так как от лечения они почти совсем выпали.
Мама с удовольствием слушала, как сын провёл время на байк-рок-фестивале и как потом жил два дня у Васи-Ангела. Андрейка рассказывал со всеми подробностями, включая истории со Степанычем, Юлой и даже с продавцом музыкального магазина.
Мальчик показывал маме гитару с новенькими струнами, листал самоучитель и пытался на словах объяснить, как прекрасна музыка Пако де Лусии.
— Неужели твой байкер слушает и такую музыку? — удивилась мама.
— Конечно! Он мне диск ставил! И вообще! Он мне сказки рассказывал!
— Не может быть! — не поверила мама.
— Может!
— И что же это за сказки такие?
— «Колобок»! — воскликнул Андрейка.
— Что, байкерского интеллекта хватило только на «Колобка»?
— Мама! Вася умный! А сказка по-другому называлась: «Харлей-в-бок»!
— Ну, это не легче! — расхохоталась мама.
Андрейка не знал, как объяснить ей, что это была хорошая сказка, почти волшебная…
— И ещё одну сказку Вася рассказывал. Про то, как у царя было три сына. Два умных, а третий — байкер.
Да-а… Андрейка и не помнил, когда мама так весело смеялась!
ГЛАВА 32
Через несколько дней, когда мама более-менее пришла в себя после больницы, она отправилась по одному очень важному делу — пошла в школу, записывать Андрейку в первый класс. Правда, ничего хорошего из этого не вышло. Мама вернулась домой, села на диван и расплакалась.
— Мамочка! Ты что? Ты записала меня в школу? — кинулся с расспросами Андрейка.
Он все эти дни, почти напролёт, занимался гитарой. С большим трудом, сверяясь с самоучителем, он пытался настроить гитару. Слух-то у него был отменный, и он хорошо улавливал все неточности звучания струн, но вот добиться того, чтобы они звучали одинаково, не получалось. Пальцы не доставали.
Снова и снова Андрейка крутил колки, но звук всё уплывал и уплывал… А пальцы-то как болели!
Мальчик оторвался от гитары и присел рядом с мамой на диване.
— Записала?
— Нет, сынок, — вытерла глаза мама. — Нет, не записала. Не берут нас… Недостойны мы английской школы…
— Почему?
Школа, которая находилась рядом с домом, считалась «английской» и престижной. «Запись к нам закончилась ещё в мае! — объяснила маме директор школы. — К нам дети… ох каких людей в очереди стоят!»
— Наверно, она из меня деньги вымогала… — вздохнула мама. — Когда про великих людей и их детей рассказывала. Короче, мест в школе нет. Все первые классы укомплектованы.
— И что теперь делать? — не понимал Андрейка. — Я что, теперь в школу не пойду?
— Пойти-то пойдёшь. Только надо теперь в дальнюю школу ехать, записываться. На автобусе придётся в первый класс ездить. А ведь я не всегда смогу тебя отвезти. И забрать… Что поделаешь… Придётся завтра в ту школу ехать, а то ещё опоздаем и туда не возьмут.
Здорово расстроилась мама. Андрейка, правда, тоже, но не так сильно. Жалко, конечно, что придётся не в ту школу ходить, куда все ребята со двора бегают…
Об этом Андрейка и рассказал Васе-Ангелу, когда тот позвонил ему вечером, чтобы узнать, как успехи на ниве игры на гитаре.
Вася позвонил на домашний телефон. Мама поздоровалась с Васей и подозвала Андрейку, как взрослого! Но когда Андрейка рассказал Васе про школу, тот попросил снова позвать к телефону маму.
Мама изложила Ангелу суть дела. Они ещё немножко поговорили, и она положила трубку.
— Чудной он человек, твой Вася-Ангел, — покачала головой мама, отходя от телефона. — Говорит, что приедет и с директрисой школы разберётся.
— Ура! — почти закричал Андрейка. — Вася приедет! Ма, Вася приедет и разберётся!
— Твои бы слова, да Богу в уши, — сказала мама. — А вдруг начнёт твой Вася разбираться да ещё хуже что-нибудь сотворит. У него хоть какое-то образование есть, у этого Васи?
— Есть! — уверенно ответил маме Андрейка.
— Откуда ты знаешь?
— Он мне рассказывал, что раньше учился строить самолёты. А потом стал строить мотоциклы.
— Ну-ну… Посмотрим, ладно. Нам-то с тобой нечего терять!
…На следующий день, часов в десять утра, в дверь позвонил не кто-нибудь, а Вася-Ангел собственной персоной.
— Поехали! — сказал он маме после того, как поздоровался. — Поехали в школу!
— Вы извините, Вася, но я на мотоцикле не поеду, — отказалась она.
— Почему?
— Ну… не могу.
— Ладно… Вы тогда идите к директрисе, а мне махнёте рукой из её приёмной. На каком этаже кабинет директора? — поинтересовался байкер.
— На первом.
— Прекрасно. Я въеду на школьный двор.
— Вася, может, не надо? В крайнем случае, походим мы в другую школу… Андрейка человек самостоятельный… — пошла на попятную мама.
