– Вероятно, султан чувствует себя нездоровым.
– Нездоровым, да! Это правда, но это нездоровье есть дело тех негодяев, в смерти которых я поклялся. Сади, скажи, такой же ли ты мне друг, как прежде?
– Конечно, но я советую тебе не предпринимать ничего опрометчивого.
– Не советуй, Сади, мое решение твердо принято. Ты знаешь меня, я человек упорный и решительный.
– Когда ты только вошел, я видел, что в тебе происходит что-то ужасное, Гассан.
– Ужасное, да. Но не обвиняй меня, Сади, будь справедлив.
– Выслушай меня, друг мой. Спокойный совет часто предупреждает большие несчастья, – сказал Сади, беря Гассана за руку. – Неужели ты хочешь взять на себя такую ответственность – наказывать других? В таком случае ты будешь не лучше тех, которых ты хочешь наказать. Нет, нет, Гассан, предоставь наказание другому.
– Теперь я знаю, чего я могу ожидать от тебя, Сади, – мрачно сказал Гассан. – Твои слова достаточны для меня. Я вижу, что не могу тебя спасти и должен положиться только на свои силы. Но не думай, чтобы это могло удержать меня от исполнения моего долга.
– Твоего долга, Гассан? – сказал Сади.
– Да, я поклялся наказать людей, по своему положению и могуществу не подлежащих человеческому суду. Я поклялся отомстить этим людям за султана Абдул-Азиса, за принца Юсуфа, за тебя, за твою жену, за себя и с радостью пожертвую для этого своей жизнью, хотя бы все бросили и проклинали меня!
– Гассан, ты ослеплен, ты вне себя! Успокойся сначала.
– Я один… Но у меня достаточно силы и мужества, чтобы одному выступить против этих людей. Но тише! Сюда идут. Не говори ничего про наш разговор…
Дверь быстро отворилась, на пороге появился Зора, протягивая руки обоим друзьям.
– Добро пожаловать! – вскричал Сади.
– Наконец-то я снова с вами, друзья мои! – сказал Зора, обняв Сади и Гассана, затем, после первых приветствий, стал рассказывать, что привело его в Константинополь. – Как мне кажется, я стою поперек дороги новым министрам, – сказал он, – так как на мое место в Лондоне, не предупредив меня, прямо прислали Амид-бея.
– Это позор! – вскричал Гассан.
– Да, это ни на что не похоже, – согласился Сади.
– Я очень хорошо понимаю, в чем тут дело, хотя мне и предлагают теперь другое место в Мадриде, но понятно, что они хотят отделаться от меня.
– Они не верят тебе, Зора. О, этот Мансур и его сообщники никогда не забывают тех, с кем им хоть раз пришлось столкнуться. Вспомни о смерти Магомета, – сказал Гассан. – Они хотели устранить тебя, как устранили меня и Сади, и это удалось им, потому что ты, конечно, не едешь в Мадрид.
– Конечно. Это назначение – позор для меня.
– Что же ты решил делать? – спросил Сади.
– На днях умер мой отец, и теперь ничто более не удерживает меня здесь.
– Ты оставляешь Стамбул?
– Как можно скорее. Я возвращаюсь в Лондон, отказавшись от чести служить новым министрам.
Тогда Зора рассказал про свою встречу с адмиралом и про дуэль.
– Он умер наконец, и Сара Страдфорд освободилась от него. Я был тяжело ранен в руку, но теперь вполне вылечился.
– А леди? – спросил Сади.
– Что мне сказать тебе на это, друг мой, кроме того, что я при первой возможности еду в Лондон, чтобы поселиться там.
– Но как можешь ты навсегда оставить свою родину?
– Я не в состоянии удержать Турцию от падения и не в силах переносить далее своего унижения.
– Зора, Турцию можно освободить от людей, ведущих ее к гибели, – мрачно сказал Гассан.
– Я не хочу помогать новому смертоубийству. Пусть будет, что будет, – отвечал Зора.
– В таком случае я пойду один по моему пути, – сказал Гассан. – Наши дороги расходятся навсегда. Зора едет в Лондон, чтобы обрести там новое отечество, Сади остается здесь, думая, что восторжествует благородство, Гассан же последует мрачному влечению, от которого не может уклониться…
– Ты тоже хочешь уехать? – спросил Зора, не понимавший таинственных планов и слов Гассана.
– Мы не увидимся более, мы должны расстаться надолго, может быть, навсегда, – торжественно сказал Гассан. – Было время, когда мы составляли гордые планы, друзья мои, мечтали о счастье и о золотом будущем… Теперь вокруг нас мрак и ничто не озаряет для нас своим светом будущее. Что может быть для меня лучше ранней смерти, лучше пожертвования жизнью, для того чтобы освободить страну от тех, погубить которых я поклялся на могиле Абдул-Азиса…
Зора хотел перебить Гассана, хотел сказать ему, что его жертва будет бесполезна, что она не спасет страны. Но Гассан ничего не хотел слушать.
– Прощайте, друзья мои! – сказал он, пожимая им руки. – Простимся в последний раз. Мы расстаемся навеки.
– Послушайся меня, Гассан. Ты напрасно хочешь жертвовать собой! – вскричал Сади.
– Если я умру, то умру за свои убеждения, а в этом нет ничего недостойного.
– Твои убеждения ложны, ты стремишься к своей гибели, – снова сказал Сади.
Но Гассан не обратил никакого внимания на его слова, он в последний раз поклонился друзьям и поспешно ушел.
– Нет возможности его удержать, – сказал Сади.
– Что он хочет делать? – спросил Зора.
– Он хочет покарать смертью людей, свергших и умертвивших Абдул-Азиса.
– Относительно Мансура он уже опоздал.
– Что это значит? Что случилось? – спросил Сади.
– Я сейчас узнал от одного офицера, что Мансур со вчерашнего дня пропал совершенно бесследно, самым таинственным образом.
– Значит, он бежал?
– Нет, Сади, говорят, что его могущество встретилось с другим, более сильным, положившим конец его постыдным подвигам, – отвечал Зора. – Говорят, тут замешан Золотая Маска. Я надеюсь узнать об этом подробнее, тогда я расскажу тебе об этом. Во всяком случае, я увижусь еще с тобой, прежде чем оставить Стамбул.
– Разве ты скоро едешь?
– Как можно скорее. До свидания.
Таким образом расстались в этот вечер друзья, и дороги их, по-видимому, совершенно разошлись.
XIV
Мансур и Золотые Маски
Когда Мансур опустил окно кареты, то сейчас же заметил, что едет не по дороге, ведущей в развалины Кадри. Он увидел перед собой каменную стену и не сразу смог понять, где находится. Он приказал кучеру остановиться и, когда карета остановилась, вышел из нее, предчувствуя опасность и желая взглянуть, что случилось с его кучером. Оглянувшись вокруг, Мансур увидел, что к нему подходят четверо незнакомцев. В первую минуту он подумал, что на него хотят напасть с целью грабежа, а это нередко случается в окрестностях Стамбула, но вскоре он увидел на одном из них золотую маску. Он с ужасом взглянул на подходивших и разглядел такие же маски и на трех остальных. В это время карета его быстро уехала.
