Вот их лагерь за деревней, у огня лежат эти мощные, стройные люди с угрюмыми лицами, обрамленными черными кудрями и усами, с темными, сверкающими глазами. Пристально смотрят они в ярко-красное пламя, и один из них рассказывает о новых оскорблениях турок. Ночной ветерок колышет над ними верхушки вековых деревьев, а вдали слышится тихая музыка скрипок и цимбал – там танцует веселая пылкая инсургентская молодежь с красивыми черноглазыми деревенскими девушками, забывая на время о смерти, на которую они идут. Как мчатся они в диком, бешеном танце, затем, взявшись за руки, в такт музыке смелыми, ловкими прыжками выказывают силу своих мускулов! Сегодня танцуют – завтра будут биться! Сегодня целуются – завтра будут истекать кровью, сегодня веселятся, пьют, едят – завтра пойдут на смерть!
В кабаке, расположенном на краю деревни, два бледных, чернобородых инсургентских вождя с каким-то высоким иностранцем сидят за столом и пьют вино. Он сам присоединился к ним и, яркими красками рисуя прежние злодейства последователей полумесяца, разжигает в сердцах их еще большую ненависть к притеснителям, с бледным лицом и в сильном негодовании подстрекает инсургентов к решительным действиям и велит подавать им вина, чтобы при помощи его заставить их решиться действовать быстро и решительно. По-видимому, он отлично знаком с местностью, а между тем он не босниец, не серб, не болгарин. Он говорит обоим славянским предводителям, что слабый турецкий отряд под предводительством паши прибыл в лагерь, расположенный в двух милях от лагеря инсургентов, и ждет подкрепления. Он так увлекся своим красноречием, что даже не замечает, что в тени открытого портика два больших черных глаза наблюдают за ним и что стоящий в темноте слышит каждое его слово.
– С рассветом нападите на этот отряд – и вы наверняка одержите победу, – продолжает он. – Первую победу в вашем походе против ваших притеснителей. Враги ваши слабы, они не думают о нападении. Позовите сюда ваших солдат и начните атаку.
– Что там такое? – перебил один из инсургентских вождей иностранца. – Кто там? Что случилось?
Громкий крик раздался в портике, толпа мужчин и женщин обступила какого-то необыкновенно высокого полунагого человека.
– Укротитель змей! Посторонитесь! Укротитель змей! – слышалось со всех сторон, и собравшаяся толпа проводила старика, вокруг мускулистых, загорелых, обнаженных рук которого обвились змеи, до зала, где сидели оба вождя вместе с иностранцем и стояли еще несколько мужчин.
Укротитель змей был в старой, грязной чалме, с амулетом и дудкой на шее и в коротких, до колен, широких шароварах. Лицо его, так же как руки и ноги, было сильно загорелое, и резкий контраст с темным цветом кожи представляла длинная белая борода. Он казался очень старым. Он был худощав, но зато был рослый, мускулистый, сильный. Рубашка, скрывавшая верхнюю часть туловища, расходясь спереди, обнажала его худощавую, но широкую и сильную грудь.
– Дайте место укротителю змей! – слышалось из толпы. – Он сейчас заставит танцевать змей!
И в течение нескольких минут возле странного старика образовался кружок любопытных из девушек и парней.
Старик бросил шкуру на гладко утоптанный глинистый пол кабака, поджав ноги, уселся на нее и снял с рук пять-шесть змей, которые, повертевшись несколько минут, спокойно улеглись около своего хозяина. При виде длинных извивающихся змей присутствующие, особенно девушки, в ужасе отскочили назад, затем снова образовали круг, увидев, что страшные существа, повинуясь знаку своего господина, смирно легли у его ног. Но вот укротитель змей заиграл на дудке и притихшие, словно сонные, животные, услыхав эти звуки, мигом вскочили одна за другой. Странно было смотреть, как они, зачарованные музыкой, будто стрелы, тянулись вверх, приближая головы к дудке, и трясли своими острыми раздвоенными языками. Тут старик стал извлекать другие звуки из своей дудки, змеи вскакивали, приседали и принимались как бы танцевать под музыку. Это вызвало между присутствующими громкие крики одобрения: одни бросали старику деньги, другие предлагали ему вина, но старик отказался.
– Турок, он турок! – послышалось несколько голосов, но они заглушены были всеобщим интересом к танцующим змеям.
Но вот старик оставил дудку, музыка смолкла, а змеи длинным рядом остались стоять в той же позе перед своим укротителем, приподнявшись всем корпусом и высоко вытянув головы. Старик взял маленькую палочку и коснулся ею головы первой змеи. Она, словно мертвая, мгновенно упала, как бы по мановению волшебного жезла. И со второй, третьей и так до последней повторил он свой фокус; все повиновались ему и, словно мертвые, попадали на землю. Это был, по-видимому, конец странного представления. Между тем старик все еще оставался на земле со своими змеями, а толпа любопытных разошлась, только за столом пировали еще несколько человек.
Заклинатель змей. Художник Жан-Леон Жером
Оба инсургентских начальника и сидящий с ними иностранец, казалось, совсем позабыли о странном зрелище. Они все еще были увлечены жарким разговором, а иностранец прилежно пил за их здоровье.
– Если вы соберете всех ваших солдат, то у вас будет достаточно сил для того, чтобы обратить в бегство весь корпус паши, – сказал он так громко, что ни одно слово не ускользнуло от сидевшего рядом укротителя змей. – Он еще не знает, что вы со всех концов собираетесь сюда, иначе он не отважился бы зайти так далеко. До наступления утра вы должны выступить со своими храбрыми воинами, а на рассвете сделать нападение.
– Не делайте этого, – внезапно прозвучал глубокий, сильный голос – он принадлежал укротителю змей. – Это было бы для вас падением, гибелью!
Незнакомец вскочил с места.
– Кто сказал это? – гневно вскричал он.
– Я, Абунец, укротитель змей. Не полагайтесь на слова этого человека, он хочет заманить всех вас на смерть.
– Допросить старика! – беспорядочно закричали другие, а иностранец громко выражал свою ярость и, казалось, не хотел допустить укротителя змей до ответа.
– Это турок, шпион! – закричал он, указывая на Абунеца. – Он держит змей только для виду.
– Он – турок! Он отказался от вина, – раздалось в толпе.
– Паша подослал его выведать численность ваших сил, – продолжал иностранец, – он – шпион!
– Шпион! Да, да! Он шпион! – кричали многие. Абунец поднялся с места.
– Делайте, что угодно, господа, – сказал он, – возьмите меня под стражу как шпиона или выступайте против паши, говорю вам, что вы погибли, если сделаете нападение. Не хотите верить моему предостережению, так слушайте вон того…
Присутствующие, по-видимому, разделились на две партии.
– Тот же, что назвал меня шпионом, явился сюда подстрекать вас к нападению и тем передать вас в руки паши, – продолжал укротитель змей. – Берегитесь его, он – орудие Мансура, клеврет бывшего шейх-уль-ислама, он пришел заманить вас на смерть.
