В трубке наступило довольно долгое молчание. А затем:
– Но ты даже не ходила на свидания. Ведь это не Эдвин, правда? Помню, как ты говорила, что он скучный.
– Нет, что ты! Конечно, не Эдвин! – Дейзи почувствовала, как запылали щеки. – Мы расстались несколько месяцев назад. Он не скучный, просто очень пунктуальный. Я обручилась с Себом, Себастьяном Бересфордом. Ты его знаешь, Роуз, он автор книги о Карле II и его внебрачных детях – той самой, что тебе понравилась.
– Красавчик профессор? Английский ответ Индиане Джонсу? – Она громко и восторженно выкрикнула это, Дейзи поняла, что Себ все услышал. – Ради бога, как ты с ним познакомилась? На какие же вечеринки в наши дни нужно ходить? Торжественные обеды? Академические званые вечера? – Роуз рассмеялась. В ее словах прозвучал невысказанный намек: как эта маленькая глупышка Дейзи нашла что-то общее с таким известным ученым?
– По работе, – с некоторой чопорностью пояснила Дейзи. – Он владелец Хоуксли-Касл.
– Разумеется. Это ведь он только что получил титул барона?
– Графа.
Смешно произносить это слово, а еще она кожей ощущала на себе иронический взгляд Себа, а потому поспешила развернуться к нему спиной, испытывая большое желание оказаться за пределами комнаты, чтобы как-нибудь закончить неудобный разговор.
– Граф? – Роуз зашлась в новом взрыве смеха. – Серьезно? Значит, вы с Вай не разыгрываете меня?
– Это правда.
– Нам стоит познакомиться, если ты действительно собираешься выходить за него замуж. Я приеду на благотворительный концерт. Это единственное, что я могу сделать по другую сторону Атлантики. А еще турне, которое совершенно сбило меня с толку. Мне не справиться со всем этим в данный момент.
Роуз вела все рекламные дела родителей, в том числе связанные с организацией ежегодного благотворительного концерта отца. Его решение снова собрать группу для турне намного увеличило нагрузку сестры. Тем не менее ей придется внести новые изменения в свои планы.
– Познакомишься совсем скоро. У нас бракосочетание через три недели, и ты будешь подружкой невесты. Ты ведь приедешь, правда?
– Что? Когда? Почему, Дейзи? Что за спешка?
– Не спешка. Нам не хочется ждать, вот и все.
– Дейзи, ну ты же себя знаешь. Всегда забегаешь вперед. Боже мой, помнишь, как ты решила, что нашла единственного в шестнадцать лет, а потом в пансионе Святого Мартина. Потом был Эдвин, и ты рассказывала, какие вы родственные души. А потом, однажды проснувшись, осознала, что все они просто лягушки, а вовсе не принцы. Симпатичные лягушки, и все же – лягушки. А этот чем отличается? Ну, если не принимать во внимание потрясающую внешность, сильный интеллект и, разумеется, титул?
В семье Дейзи ее часто дразнили из-за порывистой романтической натуры. Но вот так выговаривать все это? Сестра снова заставила почувствовать себя маленькой. Совсем бестолковой. Но на этот раз Роуз ошиблась. С ним все не так, как с остальными. И нет у нее иллюзий по поводу родства душ. И вовсе она не влюблена.
– Это другое. Когда ты встретишься с ним, поймешь. – Хотелось быть убедительной, тем более это правда.
– Ну ладно. Если уж ты говоришь, что на этот раз все иначе, готова тебе поверить. – Роуз хотела улышать мнение Вай, после чего они доведут до сведения Дейзи свое суждение. Вот так. Они всегда так поступают.
– Но ты приедешь, Роузи-Поузи? Я просто не смогу выйти замуж, если тебя не будет рядом. – Ее дыхание на мгновение прервалось, голос предательски дрогнул. Возможно, старшие сестры любят командовать, бывают надоедливыми и в детстве постоянно просили отстать, но они ее сестры, она сейчас так нуждается в них.
– Ну конечно приеду, глупышка. И еще сделаю кольца. Мой свадебный подарок вам. Сообщи, какой у него размер пальца.
– Хорошо. – Дейзи страстно желала рассказать сестре правду.
– Ну, мне пора. Нужно переделать кучу всяких дел. Скоро поговорим. Позвони мне, если что-нибудь понадобится.
– Позвоню. Пока. – Дейзи взглянула на Себа. – Это вторая моя сестра.
– Уже догадался.
– Она делает кольца. В качестве хобби, конечно. Но она в этом очень хорошо разбирается и могла бы стать профессионалом. Роуз предложила сделать кольца для нас, мне нужен размер твоего пальца.
Дейзи почти не сомневалась, что он не собирается носить кольцо, однако Себ кивнул в знак молчаливого согласия. Какое облегчение!
– А почему твоя сестра не занимается этим профессионально?
– Она очень хороший пиарщик. Мама и папа всегда полностью полагаются на нее и на Вай. Они всегда сильно заняты. А в семье вести дела гораздо легче. С теми, кому доверяешь.
Ее любящие, снисходительные, великодушные, но по-детски непосредственные родители.
– А как насчет тебя? Что ты для них делаешь?
– Я фотографирую. Это все, на что я гожусь. – Дейзи не смогла скрыть горечь.
– Странно, у меня сегодня сложилось иное впечатление. Они были поражены, увидев тебя, – все эти заклания тучных тельцов и слезы умиления.
– Просто я нечасто показываюсь дома и не допускаю их в свою жизнь. Это сводит с ума мать, она до сих пор не верит, что я умею обходиться без нее.
– Почему бы и нет?
– То, в чем преуспели сестры, у меня занимало вдвое больше времени. Я позже начала говорить, ходить, читать. У меня отвратительный почерк, я ненавидела математику. В школе всегда были трудности с поведением, еще я любила поболтать.
– Ты и еще половина населения страны.
– Но у этой половины, вероятнее всего, нет таких старших сестер, как Роуз и Вайолет. Думаю, нет такого учителя, который не просил меня быть немного более похожей на сестер. Почему моя работа не отличается тем же качеством, мои манеры не столь же хороши? К тому времени, как меня исключили, мои недостатки уже были высечены на скрижалях истории. Я была чем-то вроде семейного котенка: очень миленький, но многого ждать не приходится. Ну, разумеется, мое исключение тоже делу не помогло.
– Тебе, наверное, приходилось не просто.
– Мне все это казалось унизительным. – В память врезалось именно ощущение потерянности. – Подробности и комментарии появились в газетах. Знакомые выражали сочувствие родителям, словно моя жизнь оборвалась во цвете лет. В шестнадцать! Вот мама и папа снова постарались сделать то, что для них привычно. Стали тратить на меня деньги и замазывать трещины. Обещали устроить в другую школу или, как мама предлагала, дать возможность поработать в ее модельном агентстве. Я могла бы стать светской львицей или моделью. Просто не подходила для чего-либо еще.
– Но ты не стала ни тем ни другим.
– Я отказалась. Кажется, самое худшее в том, что вся семья восприняла произошедшее несерьезно. Они ни разу не спросили, что я чувствую, чем хочу заняться. Кем хочу стать. Я слышала, как отец говорил маме, что я никогда не сдам никаких экзаменов, и не стоит об этом даже говорить. – Она пыталась не допустить болезненных воспоминаний, нарушающих душевное равновесие. Очень больно осознавать, что даже собственные родители не верят в тебя. – Не хотелось, чтобы они исправляли мои ошибки. Я решила сделать это сама. Поступила в местный колледж, затем в художественную школу. Окончательно рассталась с домом в первом семестре. Я испытывала потребность доказать им и себе, что не нуждаюсь в заботе. И вот чем все это закончилось.
