— Ужасно! — Я скольжу взглядом по Джилл. Она выглядит чересчур спокойной для того, кому приходится со всем этим справляться. Только Бог знает, как бы я повела себя в такой ситуации. Пресса, наверное, назвала бы меня Ниагарой, потому что я бы плакала, не останавливаясь.
— Мисс Хиггинс! — Эстер, появившаяся в приемной, выглядит в твидовом костюме очень аккуратно. — Как ваши дела? Пройдемте со мной. Мистер Пендергаст немного задерживается, но я приготовлю вам кофе. Сливки и сахар, правильно?
Джилл Хиггинс с улыбкой поднимается.
— Правильно, — говорит она, следуя за Эстер по холлу. — Как мило, что вы запомнили!
После того как она выходит из зоны слышимости, Тиффани фыркает и возвращается к маникюру.
— Знаешь, может, парень Мак-Дауэллов и богатый, — говорит она, — и она вполне может не работать и не разбрасывать рыбу этим мерзким тюленям. Но лично я никогда бы не вошла в эту семью менее чем за двадцать миллионов. А ей повезет, если она увидит пару сотен тысяч.
— О, — говорю я, думая про себя, что Тиффани просто рождена, чтобы быть актрисой и моделью, у нее такая склонность драматизировать. — Они не могут быть настолько плохими…
— Шутишь? — Тиффани закатывает глаза. — Мать Джона Мак-Дауэлла такая стерва, она не позволяет этой девочке спланировать ни минуты собственной свадьбы. Что, в общем-то, логично, поскольку она из Айовы, а ее отец, типа, почтальон. Но все равно… Плакса даже не сможет выбрать себе свадебное платье. Они заставляют ее надеть какое-то старое убожество, которые пылится в их доме миллион лет. Говорят, что по традиции все невесты Мак-Дауэллов надевают его… но, если хочешь знать мое мнение, они просто хотят, чтобы она выглядела ужасно и чтобы Джон Мак-Дауэлл одумался и бросил ее ради какой-нибудь сучки из высшего общества, которую подберет для него его мама.
Я сразу принимаю стойку. Меня не интересует то, что мать Джона Мак-Дауэлла хочет подобрать сыну девушку из общества вместо Джилл, мне интересно другое.
— Правда? И кто дизайнер по реставрации ее свадебного платья? Не знаешь?
Тиффани тупо смотрит на меня.
— Ее кто?
— Дизайнер по реставрации свадебного платья, — повторяю я. — Я хочу сказать, у нее ведь есть дизайнер… так?
— Понятия не имею, о чем ты, — говорит Тиффани. — Что такое дизайнер по реставрации?
Но в этот момент двери приемной открываются, и мужчина, в котором я узнаю отца Чаза — по существу, более старая, седая версия Чаза, без его вечной свернутой набок бейсболки — входит в приемную… и, увидев меня, останавливается.
— Лиззи? — спрашивает он.
— Здравствуйте, мистер Пендергаст, — сияя, говорю я. — Как дела?
— Сегодня просто прекрасно, — с улыбкой отвечает мистер Пендергаст. — Я действительно рад, что ты пришла к нам работать. Чаз тебя так хвалил.
Мне это очень приятно, ведь Чаз, насколько я знаю, старается по возможности избегать разговоров со своей семьей. Того, что он позвонил ради меня, вполне достаточно, чтобы наполнить мои глаза слезами. Он действительно самый замечательный парень в мире. После Люка, конечно…
— Спасибо вам огромное, мистер Пендергаст, — говорю я. — Я счастлива, что меня приняли сюда. Это так мило с вашей стороны.
В этот момент звонит телефон.
— Труба зовет, — шутит мистер Пендергаст и подмигивает. — Еще увидимся.
— Конечно, — говорю я. — И мисс Хиггинс уже здесь…
— Отлично, отлично, — говорит мистер Пендергаст на ходу, потому что уже спешит в свой кабинет.
Я поднимаю трубку.
— «Пендергаст, Лоуглинн и Флинн», — говорю я. — С кем вас соединить?
Успешно переадресовав звонок, я вешаю трубку и смотрю на Тиффани.
— Умираю, хочу есть, — говорит она. — Хочешь, закажем что-нибудь из «Бургер Хевен» внизу?
— Еще даже десяти нет, — напоминаю я.
— Не важно, я так голодна, что могу умереть. Срочно надо что-нибудь запихнуть в желудок, иначе меня стошнит.
— Знаешь что? — говорю я Тиффани. — Я и правда думаю, что справлюсь со всем этим. Ты можешь меня оставить, если хочешь.
Но Тиффани намек не понимает.
— И отказаться от полуторной зарплаты? Нет уж, спасибо. Я возьму двойной чизбургер. Тебе заказывать?
Я вздыхаю… и сдаюсь. Этот день обещает быть долгим. И лишние протеины мне явно не повредят.
Как правильно выбрать свадебное платье.
Краткая инструкция от Лиззи Николс
Только не думайте, крупные девушки, что я забыла о вас! Существует много дизайнеров одежды, которые боятся и подступиться к тем, чей размер 16 и более.
Но вам такие дизайнеры и не нужны, ведь крупные женщины МОГУТ великолепно выглядеть в свадебных платьях… если не ошибутся в выборе фасона! А лучшее, что для них можно придумать, — это хорошо сидящий корсаж и юбка-колокол.
Пышные юбки полным невестам абсолютно противопоказаны — они сделают широкие бедра еще шире, это относится и к прямым юбкам. Струящаяся ткань юбки-колокола скрывает контуры тела и зрительно уменьшает фигуру. Платья без бретелей подходят не всем крупным невестам, так как облегающий корсет не слишком хорошо смотрится на тех, у кого большой живот. В общем, это зависит от конкретной фигуры.
Невесты, которые носят большие размеры одежды, как никто другой нуждаются в помощи сертифицированных дизайнеров свадебных нарядов, так как именно мы можем подобрать для них фасом, в котором в столь торжественный для них день они будут прекрасно выглядеть.
Глава 11
Чтобы найти у девушки недостатки, достаточно обратиться за помощью к ее подругам.
Бенджамин Франклин (1706–1790), американский изобретатель
Карлик заканчивает петь «Не плачь так громко».
— Не знаю, как вы, — замечает Чаз, — но лично я считаю, что это выступление было довольно трогательным. Я ставлю восемь.
— А я — десять, — говорю я, моргая, чтобы прогнать слезы. Не знаю, то ли вообще песни Мелиссы Манчестер навевают на меня грусть, то ли именно эта в исполнении горько плачущего карлика, одетого как Фродо из «Властелина колец». А может, во всем виноваты три «Цинтао», которые я выпила за ужином, и еще два кисловатых «Амаретто», последовавших после. В любом случае меня развезло.
Чего нельзя сказать о моей подруге Шери. Она выглядит рассеянной в течение всего вечера.
— Эй, — говорю я и толкаю ее локтем в бок. — Просыпайся. А ты какую оценку ставишь?
— Угу. — Шери откидывает с глаз прядь кудрявых волос и вглядывается в карлика на маленькой сцене у бара, — Не знаю. Шесть, наверное.
— Заткнись, — говорит Чаз и качает головой. — Посмотри на него. Он из кожи вон лез.
