— Я не хочу об этом говорить. — Чаз старается говорить тише, но я все равно его слышу. — Здравствуйте, мистер и миссис де Вильер. Давненько я вас не видел. Вы прекрасно выглядите.
Тиффани спрыгивает со столешницы и наклоняет свое тощее тело (я уверена, что ей не приходится надевать под одежду утягивающее белье) к проходу, чтобы поглазеть на Чаза.
— Привет, — говорит она. — А я думала, что ты придешь с девушкой. Той самой, о которой мне все уши прожужжали, Шери. Так где же она?
Я выглядываю из кухни и вижу, как Чаз отдает Люку коробки с пирогами. Входная дверь уже закрыта, а Шери нигде не видно.
— Привет. — Улыбаясь, я выхожу из кухни. — А где…
— Не спрашивай, — бормочет Люк, подходя ко мне с коробками. Потом громко продолжает: — Смотри, Чаз целый день пек пироги, причем не один, а сразу два, нам на десерт. С клубникой и ревенем и твой любимый, Лиззи, тыквенный. Шери неважно себя чувствует из-за погоды, она решила остаться дома. Тем лучше, нам больше достанется, черно?
Он что, с ума сошел? Говорит, что моя лучшая подруга чувствует себя так плохо, что не может прийти на праздничный обед, — и еще хочет, чтобы я не задавала вопросы?
— Что с ней? — спрашиваю я Чаза, который сразу же направился к бару, налил себе нешуточную порцию неразбавленного виски, выпил и сразу же налил еще. — У нее грипп? Сейчас все болеют. А может, просто болит голова или живот? Она просила, чтобы я позвонила?
— Если соберешься ей звонить, — цедит Чаз, его голос слегка охрип от виски или от чего-то еще, — звони по мобильному. Ее нет дома.
— Она не дома? А где она? Она… — Я таращу глаза и стараюсь говорить тише, чтобы де Вильеры и Рауль меня не услышали. — Боже, неужели она пошла на работу? Она пошла на работу даже больная, даже в праздники? Чаз, она совсем спятила?
— Вполне вероятно, — отвечает Чаз, — но она не на работе.
— Тогда где? Я не понимаю…
— Я тоже, — говорит Чаз и выпивает третью порцию виски. — Поверь мне, детка.
— Чарльз! — Наконец-то месье де Вильер замечает, что Чаз сам себя обслуживает у бара, причем угощается отнюдь не вином, которое принес Рауль. — Ты просто обязан попробовать вино, которое принес с собой этот молодой человек. Это молодое «Божоле»! Я думаю, оно тебе понравится гораздо больше, чем виски!
— Сильно в этом сомневаюсь, — говорит Чаз, но алкоголь уже сделал свое дело, и настроение у него чуть-чуть улучшилось. — Как у вас дела, Гийом? Вам очень идет этот галстук. Как там он называется по-французски — cravate или ascot?
— Я в этом сам не могу разобраться, — признается де Вильер. — Но это не имеет значения. Ты должен это попробовать. — И уводит Чаза прежде, чем мне удается спросить его еще о чем-нибудь.
— Ваша подружка заболела? — Тиффани подкралась сзади и прижалась ко мне своим впалым животом. — Очень плохо. Я так надеялась ее увидеть. Кстати, что это за картины на стенах? Это подлинники или как?
— Извини, мне нужно на секунду отлучиться, — говорю я Тиффани. — Мне нужно… проверить индейку.
Она пожимает плечами:
— Да пожалуйста. Эй, Рауль, ты должен рассказать всем о той беговой лошади, которая у тебя когда-то была…
Я спешу на кухню, где Люк никак не может найти место, чтобы пристроить пироги. Нелегкая задача, учитывая, что вся поверхность стола уставлена едой.
— Что он тебе сказал? — шепчу я ему на ухо. — Чаз. О Шери. Когда пришел.
Люк лишь качает головой:
— Не спрашивать. Мне кажется, только это.
— Я должна знать, — шиплю я. — Не может же он просто явиться сюда без моей лучшей подруги и просить при этом, чтобы его ни о чем не спрашивали. Разумеется, я буду спрашивать. Чего он ожидал?
— Ты спрашивала, — говорит Люк. — И что он тебе ответил?
— Что она заболела. Но при этом ее нет ни дома, ни в офисе. Бессмыслица какая-то. Где еще она может быть? Все, Я звоню ей.
— Лиззи! — Люк обреченно смотрит на всю еду, часть которой продолжает шипеть в духовке. Потом переводит взгляд на меня. Он понимает по моему лицу, что продолжать дальше не стоит, и, пожав плечами, говорит: — Давай звони. А я начну ставить еду на стол.
Я одариваю его быстрым поцелуем и бегу к мобильному телефону, включенному на зарядку. (Я так долго поздравляла родителей с Днем благодарения, что батарейка почти полностью разрядилась. Они заставили меня поговорить с каждой из моих сестер, потом со всеми их детьми и бабулей. Та вообще-то не хотела со мной общаться, потому что это отвлекало ее от просмотра очередной серии «Частей тела». «Обожаю этого доктора Троя!». Видимо, «Доктор Куинн — женщина-врач» начинается позже.)
— Я скоро вернусь, — извиняюсь я перед гостями. — Мне нужно сбегать в магазин за… сливками.
Мадам де Вильер, единственная, кто знает, как далеко находится открытый в День благодарения магазин, смотрит на меня с ужасом.
— А без сливок мы не можем обойтись? — спрашивает она.
— Нет, если мы хотим тыквенный пирог со взбитыми сливками, — кричу я уже с порога и выскальзываю за дверь.
К счастью, никто не заметил, что я не надела пальто и не взяла с собой сумочку.
Подойдя к запасному выходу, я сразу же начинаю набирать номер Шери. На лестничной площадке довольно холодно, но где еще я могу побыть одна? На этот раз мне не пришлось ждать. Шери взяла трубку после первого же гудка.
— Я не желаю сейчас об этом говорить, — заявляет она, увидев мой номер на определителе. — Приятного вам всем аппетита. Мы поговорим обо всем завтра.
— Нет, не поговорим, — отвечаю я. — Потому что мы поговорим об этом прямо сейчас. Ты где?
— Со мной все в порядке, — говорит Шери. — Я у Пат.
— У Пат, твоей начальницы? Что ты там делаешь? Ты же должна была прийти к нам. Послушай, Шери, я понимаю, что вы с Чазом поссорились, но ты не можешь меня бросить одну со всеми ними. Тиффани заявилась к нам в обтягивающем КОМБИНЕЗОНЕ на молнии от горла до промежности. Ты не можешь со мной так поступить.
Шери смеется.
— Прости, Лиззи, — говорит она. — Но придется тебе отбиваться самой. Я отсюда никуда не поеду.
— Хватит тебе! — ною я. — Вы же все время ссоритесь. И всегда потом миритесь.
— Это не ссора, — отвечает Шери. — Слушай, Лиззи, мы только что сели обедать. Прости, пожалуйста. Я позвоню завтра и все объясню.
— Шери, не поступай со мной так. Что он на этот раз натворил? Кстати, он так переживает. Он уже вылакал три стакана виски, а вечер только начинается. Просто…
— Лиззи! — Голос Шери звучит теперь по-другому. Не грустно. Просто по-другому. — Слушай, я не приду. Я не хотела тебе говорить, чтобы не пугать — мне очень хочется, чтобы ты хорошо провела праздники. Но мы с Чазом поссорились. Мы расстались. И я от него переехала.
