Мэнфорд долго молчал. Я думала, так и не ответит. Лишь когда за дверью раздались шаги служанки, он тихо произнес:
– Оно может помочь одному не совсем здоровому члену моей семьи.
– Что ж, похвально, что вы еще надеетесь вернуть сыну мозги, – холодно сказала я.
– Да, – усмехнулся Мэнфорд, – к слову, о Райане. Если ты считаешь, что я оставлю твою выходку безнаказанной – глубоко ошибаешься. Сиси проводит тебя к сыну. И, Кайла, в твоих интересах сделать все, чтобы он выжил. Иначе наш разговор будет немного другим.
* * *
Все же мы, девушки, бываем довольно наивны. Я не ждала от Мэнфорда полной свободы и уж точно не думала, будто ко мне будут относиться как к принцессе. Но все же полагала, что в целом я буду скорее на правах гостьи, пусть ограниченной в свободе, но все же гостьи.
Но нет. Пленницей я не была, гостьей тоже. В планах Хефнера-старшего я была сиделкой, причем для мужчины, которого сама пыталась убить.
По мне, это решение было несколько неразумным. Если принять за точку отсчета то, что я разумный человек, опасающийся за свою жизнь, Райану ничего не угрожало, второй раз я не попытаюсь его убить. Но разве Мэнфорд достаточно хорошо меня знал, чтобы рисковать жизнью сына? Что ж, похоже, в этой семье родственные связи значат еще меньше, чем значили в моей.
– Лекарь бывает у него дважды в день, – сообщила мне Сиси. – Он вас всему научит. В шкафу несколько комплектов одежды для вас. Ванная комната вон там.
Я хмуро кивнула, снимая пиджак, и, только когда повесила его на спинку стула, поняла, что в этой комнате явно чего-то не хватает.
– Так, погодите! А спать я где должна?!
В спальне Райана действительно была всего одна кровать, причем двое на ней могли поместиться только крепко друг к другу прижавшись. Я с трудом представляла себе возможность сна здесь.
Сиси, к моему удивлению, поджала губы. Я даже опешила, настолько служанка стала вдруг похожа на капризную молодую хозяйку.
– Граф велел сказать вам, что ваши и исключительно ваши проблемы, где вы будете спать.
– А кормить вы меня тоже не собираетесь? Не боитесь, что доем вашего, – я хмыкнула и кивнула на Райана, – мальчика?
– Кормить вас будут, не беспокойтесь.
Значит, мне не показалось и Сиси действительно меня невзлюбила. Но была ли служанка отражением отношения хозяина или у нее имелись свои причины ненавидеть Кайлу Кордеро? Как оказалось после смерти отца, таких людей было очень и очень много.
– Граф еще раз просил напомнить, что если с господином Райаном что-то случится, то вас ждут неприятные последствия.
– Знаешь, дорогая, – я, к удивлению Сиси, изобразила ласковую улыбку, – меня эти последствия ждут при наличии «если». А тебе уже гарантированы.
Краска медленно залила лицо служанки, и она вышла. Дверью хлопнуть не решилась.
Легко пинать лежачего, особенно если это делает твой хозяин. Только вот права у прислуги и графа разные. И если от Хефнера на данном этапе нашего сотрудничества я стерплю некоторое… пренебрежение, то эта Сиси отведает моего характера в полной мере. Ждать я умею.
В шкафу действительно обнаружилось три платья. Ни одного дорожного, ткань была легкая, простая. Обуви не было, только совсем открытые домашние туфли, скорее сплетенные из ремешков. Моего размера, что навело на определенные мысли.
Помимо шкафа и кровати, в комнате был столик с какими-то флаконами – наверняка зельями, графином с водой и фруктами. Кресла не было. Вообще, если б не обилие дорогих тканей и хорошего, явно нового дерева, я бы сказала, что комната Райана отличалась аскетизмом.
Хотя… пожалуй, это была не его комната. Личных вещей не было, ящики столика были пусты за редким исключением, в шкафу было совсем немного одежды. Значит, Мэнфорд велел положить Райана в гостевой комнате специально, чтобы засунуть сюда и меня.
Мелькнула догадка, и я тут же ее проверила, попытавшись открыть дверь. Заперто, конечно.
– А если пожар? – хмыкнула я. – Техника безопасности при пожаре: бегать по комнате и орать?
Сесть было некуда, а двигать Райана я побоялась. Он до пояса был закрыт простыней, рану я не видела, да и не желала смотреть. Поэтому опустилась на ковер, прислонившись спиной к столику. Долго я так не протяну. Мы со Стеллой ночевали в разных гостиницах, но кровать была везде, и даже в тюремной камере кушетка была удобнее, чем пол Хефнеров. Похоже, Мэнфорд действительно на меня зол.
Вопреки здравому смыслу от этого предположения стало весело. Это ж как ему нужна моя помощь, что пришлось ограничиться такой местью. Что за родственника он упоминал и чего потребует позже?
Я так и не смогла уснуть вплоть до прихода лекаря, причем его шаги и голос Мэнфорда услышала издалека. Успела пригладить волосы, подняться и отступить к окну, делая вид, что просто рассматриваю залитый лунным светом парк. Такой прямой спины у меня не было, даже когда учитель этикета принимал экзамен перед отцом.
– Кайла, мы тебя не разбудили? – насмешливо произнес Мэнфорд.
Я улыбнулась.
– Нет, что вы. У вас прекрасные лунные ночи. Какой тут сон? К тому же я так волнуюсь за вашего сына, что даже шевелиться лишний раз боюсь. Вдруг что случится, а обвините вы в этом меня. Кстати, он еще жив? Я просто совсем не умею обращаться с больными. А в комнате даже нет зеркальца, чтобы проверить его дыхание… признаться честно, сначала это меня беспокоило, ведь я даже не смогу понять, что что-то идет не так. Но потом я поняла. Граф Хефнер, безусловно, не станет подвергать сына риску, а значит, вы, господин лекарь, уверены, что Райан выживет. Так ведь?
Лекарь явно чувствовал себя не в своей тарелке, а Мэнфорд, прищурившись, меня рассматривал. Но ничего не сказал, только тихо хмыкнул.
– Я не могу давать гарантий, – с сожалением покачал головой лекарь. – Со своей стороны я сделал все, что мог. Остается лишь ждать, выкарабкается ли господин.
К собственному неудовольствию, я почувствовала, как екнуло сердце. Но Мэнфорд внимательно за мной наблюдал, поэтому я изо всех сил старалась сохранять бесстрастность.
– Покажите Кайле, как обрабатывать рану. Отныне вы будете приходить лишь для осмотра.
Если Мэнфорд думал, что зрелище меня впечатлит, то он плохо знал нашу семью. Кровь, раны, болезнь – этого я навидалась достаточно. Знаю, что отец требовал, чтобы во время его болезни за ним ухаживали мы. Но Кристалл, мачеха, не разрешила. И мы ее защитили, сделав вид, что сами отказались. Тогда отец сказал много неприятного о том, какие мы неженки. Ему и в голову не приходило, что за ним мало кто хочет ухаживать не из-за отвращения к болезни, а из-за отвращения к нему.
К Райану я ничего подобного не испытывала. Злость, моральное удовлетворение от того, что сделала ему больно. Но не отвращение. Даже уколола жалость при виде раны, кстати, не такой ужасной на вид.
