– Славно поработали! – отпив из фляжки, хмыкнул Кабан. – Правда, мне она чуть яичницу не сделала. А солдатика мы кстати прихватили, – подмигнул он остальным.
– Получила она по полной программе, – усмехнулся русый здоровяк. – А со второй побаловались подольше. Взяли хорошо, а вот третью не вышло. На третью меня бы, наверное, и не хватило.
– А меня бы еще на парочку вполне! – хохотнул Власов.
– Славно у вас все получилось, – одобрил вошедший Сулейман. – Молодцы! А то, что русского солдатика прихватили, вообще здорово. Как догадались?
– Зюзик надоумил, – кивнул на конопатого Кабан.
– Седа добила его, – рассмеялся Сулейман. – Славно сработано, – повторил он и достал доллары. – По пятьсот каждому. И вечером у вас праздник. Оторветесь, как говорят в России.
– А бабы будут? – спросил Власов.
– Разумеется. – Сулейман вышел.
– Конечно, если об этом узнают чеченцы, – пробормотал Басаев, – то…
– Все только и говорят о том, – перебил его лысый араб, – что русские изнасиловали Седу Мусаеву, убили ее отца, который перед смертью сумел расправиться с одним из обидчиков. В село вошли рота десантников, милиция и бронетехника. Жители продолжают высказывать свое возмущение. Вполне можно спровоцировать столкновение.
– Не надо, – возразил Басаев. – Это будет чересчур. Если, конечно, жители сами схватятся с солдатами или милицией, помочь нужно будет. А что со второй?
– Дня через два придет к нам, – усмехнулся вошедший Сулейман, – и попросит пояс. Она опозорена и теперь сама пойдет на смерть. А Седу хоть сейчас посылай, – рассмеялся он.
– Рано, – сказал Басаев. – Их надо будет к выборам подготовить.
– Хава, – раскачиваясь из стороны в сторону, причитала пожилая чеченка, – что ты, дочь, надумала?
– Гяуры убили моего дядю, – тихо отозвалась одетая в черное девушка, – отца и брата. Я считала, что зря они пошли в горы. Думала, русские несут нам хорошую жизнь, тепло, еду и работу. Теперь я поняла, что неверным собакам нет места в наших горах. И да покарает их Аллах! И да поможет мне Аллах отомстить за поруганную честь! – Она заплакала, но тут же вытерла слезы. – Я уйду сегодня, – тихо, как о твердо решенном сообщила она матери, – я отомщу русским собакам и окажусь в раю, где Аллах простит мне все мои грехи и грехи моих семерых родственников. Я не верила в это, а теперь поняла, почему женщины идут на смерть.
– Доченька… – тяжело вздохнула мать.
– Лично я отрезал бы головы этим русским псам! – злобно проговорил крепкий парень в джинсах. – Наших девушек…
– Иди и режь, – недовольно прервал его плотный чеченец. – Гяуров в Ичкерии сейчас везде полно. А эти псы, – он презрительно кивнул вправо, – предали и своих собак, и нас предадут в любое время. Но без таких, как они, пока нельзя. Сам, наверное, чувствуешь, как к нам стали относиться жители городов, да и сел тоже. На выборы пойдут, работу получили, и многие в открытую проклинают и нас, и…
– Так все равно неправильно делают, – перебил парень. – Зачем Учитель гипнотизирует…
– Ты договоришься, что самому язык отрежут. А можешь и на суд шариата попасть. Там приговор один – забьют камнями. И те же женщины, за которых ты так переживаешь, камни в тебя бросать будут.
– Убитый солдат разведроты ВВ ефрейтор Гладышев, – недовольно проговорил майор, – позавчера самовольно оставил пост и ушел с оружием. Как говорят его товарищи, хотел отомстить за своего двоюродного брата, убитого под Ножай-Юртом. Вот Гладышев и решил на манер чехов кровником стать. Солдат бывалый, в Чечне больше года…
– Значит, вы исключаете, что Гладышев мог изнасиловать девушку? – перебил его подполковник военной прокуратуры.
– Конечно.
– А может, Гладышев таким образом и решил отомстить за своего двоюродного брата? – задал вопрос молодой мужчина в штатском.
– Я знаю, что говорю! – вспылил майор.
– И тем не менее, – вздохнул сотрудник ФСБ в штатском, – будем проводить расследование. Это уже не первый случай. Мало нам Буданова. Хотя многие считают, что полковника сделали козлом отпущения: видите, жители Чечни, как мы к вам относимся, несмотря на то что вы помогаете бандитам. Награжденного орденом Мужества за боевые действия в Чечне полковника посадили на десять лет. И вот что интересно – а судьи кто?
– Перестаньте, капитан! – резко оборвал его следователь военной прокуратуры. – Что вы себе позволяете? Буданов совершил преступление и понес заслуженное наказание.
– А в Москве, значит, просто чокнутые бабы рванут пояса шахидов, – усмехнулся сотрудник ФСБ.
– Перестаньте, – снова остановил его следователь. – Здесь совершено преступление. Убит отец изнасилованной девушки.
– А вы не заметили маленькую деталь, – перебил его контрразведчик. – Трое солдат убиты из автоматического оружия. Женщина изнасилована по крайней мере тремя, тогда как Гладышев…
– Хватит, капитан, – поморщился следователь.
– Я могу идти? – осведомился майор.
– Идите, – отпустил его капитан ФСБ. Майор, козырнув, вышел. – Надо найти пострадавшую, – сказал фээсбэшник. – Иначе мы сделаем…
– Ее уже опросили, – не дал договорить ему следователь. – И она, чтобы не быть объектом пересудов и кривотолков, уехала к родственникам.
– А вы уверены, что не к ваххабитам? – спросил капитан.
– Ну бросьте! – отмахнулся тот. – Вы не знаете местных нравов.
– Найдите девушку, – включив переговорное устройство, приказал капитан.
– Ее мать говорить с нами не желает, – отозвался голос. – Кинулась на нас с лопатой. Подошли соседи, настроены враждебно. Мы почли за лучшее уйти. Мать девушки проклинает нас.
– И все-таки постарайся установить местонахождение девушки, – попросил его капитан.
– Успокойся, – прислушиваясь, тихо проговорил боевик. – Сейчас за тобой придут, и ты…
– Дайте мне взрывчатку, – прошептала Седа, – и тогда…
– Успокойся. Сейчас тебе надо отдохнуть. Обидчики твои убиты.
– Ненавижу русских, – прошептала Седа. – Я…
– Пошли!.. – из кустов бесшумно вышел худощавый молодой чеченец с автоматом.
* * *
– Гяуры проклятые! – процедил смуглый бородатый мужчина. – Ненавижу!.. И смою позор своего рода кровью неверных. Аллах акбар, – приглушенно проговорил он.
Пожилая женщина, раскачиваясь из стороны в сторону, тихо запричитала:
– Да покарает вас Аллах!.. Пусть ваши матери сохнут от болезней!.. Да настигнет вас кинжал правоверного и прольет кровь…
– Я не поддерживал ни своего брата, – процедил мужчина, – отца Хавы, ни племянников. Но сейчас я обнажаю кинжал. Джихат!
– Я отомщу, – прошептала Хава.
