Филиппов жестом попросил у своего начальника сигарету. Пока он прикуривал, Инга наконец пришла в себя после всего случившегося и позволила себе смутиться. Ведь она сидит в одной машине с руководителями РУВД и ее истерики рядом с этими «бронированными» мужиками смотрятся неприглядно. Поэтому, спрятав свои чувства, она уже по-деловому, но все еще с дрожью в голосе спросила:
— Антон Петрович, непонятно… Какое дерево? Какой «пункт» сбыта?..
Начальник уголовного розыска усмехнулся и стал объяснять, прекрасно понимая, что объясняет не только молодому следователю, но и Ермолову, понявшему из его предыдущего ответа далеко не все.
— Я так быстро ответил, потому что сам поступил бы именно так. Товарищ Асмолова, учитесь рассуждать объемно. Фокус перестает быть фокусом, когда рассуждает профессионал. Представьте, что сейчас мыслю не я, а Веденеев.
— А он — профессионал? — перебив, спросила Инга.
Она это сделала как-то по-детски, и прозвучало это обнадеживающе для самой себя: вот, сейчас Филиппов скажет, что Артур — профессионал, и все будет хорошо! И Артура не поймают.
Ермолов и Филиппов, мгновенно раскусив такую наивность, повернулись к девушке, посмотрели на нее и одновременно рассмеялись.
Инге стало стыдно. «Тоже мне, следователь…»
— Еще какой! — заверил ее Ермолов. — Месяц назад этот Веденеев позвонил Филиппову по телефону, моим голосом сказал, что я его вызываю, а когда Антон Петрович ушел — открыл отмычкой его служебный кабинет и положил в общую кучу бумаг на столе документы, которые Филиппов требовал с него еще неделю назад под угрозой выговора.
— А как же вы об этом узнали? — удивилась Инга.
— Филиппов его «расколол»!
Дружный смех, хотя еще немного нервный, снял напряжение в салоне.
— Продолжай, Антон Петрович, перебили мы тебя…
— Так вот. Веденеев — неплохой психолог. Он прекрасно знает слабые стороны людей. Как группы людей — в целом, так и некоторых отдельных индивидуумов — в частности. Вам пример нужен? Пожалуйста! Ну, скажите мне, пожалуйста, что нужно такое придумать, чтобы автомобиль с охраной остановился и руоповцы пошли открывать дверь?! Заметьте: между салоном и «собачником» есть окно, через которое его видят! Как нужно соврать, чтобы взрослые люди с чистым сердцем пошли открывать арестованного?
Филиппов приоткрыл форточку-треугольник и выбросил окурок.
— Итак, Веденеев забегает в парк. При этом он прекрасно знает, что это — центр города. Время — восемь вечера. Много гуляющих и много милиционеров. Николай Иванович, я обращаюсь к вам, потому что Инге это не известно. Мы с вами тоже были когда-то молодыми сотрудниками угро. Представьте сообщение — «преступник в парке»? Парк оцеплен. Ведутся поиски. На какой час поисков вам придет в голову мысль, что этот преступник залез на дерево, поэтому поиски безрезультатны? Молодежь, которая сейчас «утюжит» парк, «отутюжит» его и по всем правилам доложит — «преступник не обнаружен». После чего уйдет из парка на дальнейшие поиски. Это знает и Веденеев. Поэтому он сейчас на дереве.
— А «изготовитель ключей»? — напомнила Инга.
— На Веденееве — наручники. Кто-нибудь сможет мне назвать более «особую примету» для облегчения его розыска? Их нужно снять. К кому попало с этим не сунешься. На Молодежной у Веденеева знакомый вор-»домушник». Открывал квартиры отмычками за пять-десять секунд. Практически любые замки. Сейчас завязал. Ему Артур частенько делает заказы на изготовление отмычек.
— Зачем?! — изумилась Инга.
— Долго объяснять… И этот мастер снимет с него «браслеты». Или откроет, или — распилит. Впрочем, этому вору лень будет пилить, поэтому он откроет. Ну а что касается «переодеться»… Артур найдет подходящие по размеру и не подходящие под описание в ориентировке вещи. А в этом отношении у него выбор большой. Зачем он поест — объяснять?.. — улыбнувшись, закончил Филиппов.
— А если они его выдадут? — Инга снова встревожилась.
— Кто?.. — не понял Филиппов.
— Эти люди…
— Кто?!
Так, произнеся всего одно слово, Филиппов успокоил девушку.
Ермолов включил зажигание. Отрегулированный двигатель завелся, что называется, с пол-оборота.
— Что будем делать? — осведомился Филиппов, поддерживая законы субординации.
Начальник включил передачу.
— В Управление.
— Николай Иванович! — резко остановил его Филиппов. — Плохо дело… Посмотрите!
Метрах в тридцати позади них с характерным скрипом притормозил «уаз» с номерами питомника служебно-розыскных собак. Из «уазика» выскочил кинолог, удерживая на собранном в руке длинном поводке овчарку. Перебросившись двумя словами с водителем, кинолог отстегнул поводок, и собака забегала рядом с автомобилем Зареченского РУВД. «Уаз» оторвался от обочины и, со скрипом проскочив мимо «шестерки», помчался куда-то дальше.
— Черт! Они вызвали кинолога! Все… — Филиппов наморщил лоб. — Сейчас он представится старшему в сквере и через десять минут этот милый пес вычислит Артура… Неужели нет выхода?..
Неожиданно для всех заместитель начальника РУВД Ермолов резко открыл дверцу. Легко выбросив из-за руля свое грузное тело, он зашагал к кинологу, рядом с которым вилась собака. Не доходя до него десяти шагов, Ермолов закричал своим отработанным подполковничьим голосом:
— Это что такое, гражданин?! Я спрашиваю вас, гражданин, что это такое?! Разрешите представиться: подполковник милиции Ермолов! Так я вас спрашиваю, что это такое?!
Кинолог в недоумении открыл рот, чтобы выяснить: что такое есть «это что такое». В смысле, про что речь-то?
Ермолову уточнения были не нужны. Это никак не вписывалось в замысел его плана, поэтому говорить кинологу он не давал, осаживая его и «наезжая». Расстояние между ними сокращалось.
— Вы почему не отвечаете?! Почему нарушаете?! Почему выгуливаете собаку без поводка и намордника, да еще не в специально отведенном для этого месте, а в общественном?! Вас что, никогда не штрафовали?! В парке — люди, а откуда я знаю, что все прививки этой собаке сделаны? Откуда я знаю, что эта собака не бешеная? А в парке — милиционеры, дети! А вдруг она их покусает?! На милиционера натравить хотите? Или, может, сразу — на подполковника?! Бешенством заразить?! Смотрите, гражданин, как собака скалится!! Да она и вправду бешеная!
Когда между ними оставалось метра три и кинолог полез в карман за служебным удостоверением, Ермолов понял, что время пришло и медлить нельзя. Он сознательно резко выбросил руку в сторону кинолога, почти коснувшись его одежды.
Натренированная собака сделала рывок с земли и моментально прокомпостировала костюмную ткань рукава Ермолова. Тот легко выдернул из кобуры под мышкой пистолет и выстрелил собаке в голову. Рык сменился жалобным визгом, и овчарка, упав боком на землю, завертелась волчком, сопротивляясь стремительно приближающейся смерти.
