Книга Афганский кегельбан, страница 49. Автор книги Леонид Влодавец

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Афганский кегельбан»

Cтраница 49

— А он что?

— А он только закрывался и прятался от нее. Трус!

— Что, было б лучше, если б он твоей маме сдачи дал?! Я лично, если б меня баба начала сковородкой охаживать, не сдержался бы…

— Я же говорю: трус он. И вор к тому же. Его посадили за то, что из своей части что-то украл и продал.

— И много украл?

— Не знаю, — пожала плечами Галя, — я тогда очень маленькая была. Лидка говорила, что его на два года посадили, наверно, не очень много. Она тогда уже более-менее соображала, в третий класс ходила. А мне еще четырех лет не было. Когда мама за дядю Михаила вышла, мне он сперва понравился. Но потом тоже пить начал. Мама его урезонивать, а он ее по лицу! И ногами тоже!

— Зато не трус, должно быть! — усмехнулся Сухарев.

— Еще какой! — презрительно хмыкнула Галя. — Один раз пришел в гости какой-то здоровенный мужик, типа вас или еще крупнее. И, когда напился, прямо за столом стал маму щупать. Так он, Михаил этот, сидел и глазки в сторону отворачивал. А потом сделал вид, что заснул, и этот дядька увел маму в спальню. Мы с Лидкой все слышали, и Лидка мне объяснила, что они там делают. Потом, когда этот дядька ушел, отчим начал маму бить и обзывать. Противно вспоминать…

— Это ты сама вспомнила, — заметил Станислав Аркадьевич, — за язык тебя не тянули. В общем, на этом основании ты сделала вывод, что все русские сволочи?

— А разве нет?! Бандиты дэдди убили — я даже не знаю, за что. Милиция помогает бандитам — так нагло, в открытую! Нет, если мне отсюда выбраться удастся — я сюда больше никогда и ни за что.

— Хорошая мысль! — вздохнул Сухарев. — Только выбираться будет туговато…

Они прошли вдоль путей километров пять, а то и десять, прежде чем вышли к большой прогалине, на которой стояло маленькое зданьице из белого кирпича с черно-белой вывеской: «СЖД Нямжа». Рядом с этим «вокзалом», больше подходящим под понятие «будка», стояло несколько деревянных одноэтажных домов-бараков, где проживал, должно быть, персонал этого полустанка или разъезда, а также всяких сараюшек и курятников. Размокшая дорога уводила куда-то в лес.

— «Унылая пора, очей очарованье…» — печально процитировал Станислав Аркадьевич. — Интересно, тут хоть что-нибудь останавливается?

— Да уж, — поморщилась Галя. — Что-то сомнительно…

— «Поезд идет — на Чаттанугу — чу-чу!» — пропел Сухарев строчку из песенки, которая небось была популярна в дни его юности. Галя не отреагировала, поскольку у себя в Америке эту песенку не слышала, и вообще ей было не до Чаттануги. Она сейчас бога молила, чтоб сюда подкатил самый дрюшлый поезд, который подвез бы ее до Москвы, откуда, как ей казалось, уже рукой подать до Америки.

Как раз в тот момент, когда они подошли к вокзалу-будке, на крылечко вышла толстая тетка в зеленой телогрейке — в таких когда-то Берлин брали! — черной железнодорожной юбке, в резиновых сапогах и с алым беретом на голове. Дежурная по станции, стало быть. Вышла и закурила «Беломор», а затем, пустив дым из ноздрей малинового носа, произнесла довольно приветливым, хотя и хрипатым голосом:

— Здравствуйте, граждане!

— Здравствуйте, девушка! — вежливо кивнул Сухарев, для которого эта дама, явно перевалившая сороковник, возможно, и смотрелась, как девушка. — Как отсюда в Москву попасть, не подскажете?

— Если пешком, — дежурная кокетливо пустила изо рта кольцо беломорного дыма и изобразила кривую усмешечку, — то правильно идете. Глядишь, через недельку-другую доберетесь…

— А если на поезде? — Станислав Аркадьевич поглядел «девушке» в глаза.

— Это смотря на каком, — неспешно выпустив струю дыма в направлении облаков, сказала дежурная. — На купе СВ наберете?

— Наверно, наберем, — кивнул Сухарев, — пару тыщонок хватит?

— Хватит. На скором поедете, через пару часов.

Галя хотела было уточнить цену на билеты, но вовремя сообразила, что здесь, судя по всему, никакие скорые не останавливаются. Однако дежурная может на пару минут притормозить поезд и подсадить их какой-нибудь знакомой проводнице. Господи, да ей бы хоть с какой переплатой — лишь бы уехать! Правда, все переговоры с теткой-дежурной взял на себя «дядя Стас», он же и деньги платил. Дежурная, разумеется, увидев американский паспорт, широко распахнула свои запухшие глазки, но вслух ничего не сказала.

Два часа, которые они просидели в будке у дежурной, Галя провела, будто приговоренный к смерти, которому сообщили, что, возможно, придет ответ на ходатайство о помиловании. А вот какой ответ — фиг его знает. В том смысле, что могут и помиловать, но могут и отклонить. Сказать, что Галя просто маялась, значит ничего не сказать.

Но скорый пришел почти вовремя, и дежурная — выяснилось, что ее тетя Саша зовут — даже сопроводила пассажиров на шлаковый низенький перрон, точно к месту остановки СВ. И проводница особо выпендриваться не стала, впустила в вагон без проблем.

Конечно, Галя в американских спальных вагонах не ездила — у них, по меньшей мере до 11 сентября, на такие расстояния самолетами летали. Но в СВ ей понравилось. Особенно когда чай принесли, а также два набора всяких продуктов, куда входили печенье, йогурт, плавленый сырок, сахар, булочка, паштет и минеральная вода.

— Ты сколько не ела? — поинтересовался Сухарев, увидев, что юная леди лопает с аппетитом российской беспризорницы.

— Около суток, кажется, — отозвалась Галя.

— Понятно, — сказал Станислав Аркадьевич и пододвинул ей свой набор продуктов. — Съешь это тоже. Мне это все равно что на один зуб. Пойду поищу, может, тут вагон-ресторан имеется. А ты сиди тут, ясно?

Конечно, Сухарев не ощущал особого спокойствия, оставляя Галю в купе, где находился его стреляющий зонтик и кейс, набитый долларами. Но голод не тетка, а йоргуртом да паштетом не насытишься.

Вагон-ресторан нашелся совсем неподалеку. Народу в нем сидело человек пять, не больше. За одним столом сидела парочка, за другим тоже, а за третьим некий хмурый седоватый гражданин, который, однако, почти сразу же обратил внимание на вошедшего и… улыбнулся.

— Привет! — вполголоса сказал он Сухареву. — Вот уж не чаял…

— Я тоже не чаял, — отозвался Станислав Аркадьевич, присаживаясь к столику. — Здравия желаю, товарищ генерал-майор!

— Я думал, ты скажешь что-нибудь вроде: «Привет, Юрка!» — ухмыльнулся седоватый. — Или, скажем, просто: «Здорово, братишка!» А ты вон как, по званию обращаешься! Может, и мне тебя полковником называть?

— Извини, не думал, что тебя это заденет, — сказал Сухарев. — В столицу собрался?

— В столицу проездом, — генерал в штатском налил себе фужер минералки и отхлебнул. — В отпуск меня отправили, в санаторий.

— В самый разгар осеннего призыва?! — удивился Сухарев.

— Ничего, в облвоенкомате есть кому трудиться. А у меня тут, веришь ли, то давление, то аритмия…. В общем, путевочку дали, отдохну малость, а потом, поди-ка, комиссуюсь. Лампасы вырастил, и ладно. Все равно до министра уже не дослужусь, к тому же теперь министр обороны без погон ходит.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация