— Ну, сюда их не пускают, конечно, — усмехнулась Полина. — Мы через компьютер общаемся. В восемь утра и в восемь вечера. Этакая видеоконференция: папа, мама, дочка и внучек плюс здешняя спецслужба.
— И сегодня тоже общалась?
— Незадолго до твоего прихода. Взгрустнулось чего-то после этого общения. Папа какой-то мрачный был. Наверно, опять сердце прихватило…
Таран, конечно, мог посочувствовать Полине и ее папочке в связи с недомоганием, но зато сильно обрадовался, что г-н Нефедов все-таки появлялся сегодня в 20.00 на экране монитора в живом виде. Если б выяснилось, что Михаил Алексеевич во время сеанса связи отсутствовал, то Юрка стал бы сильно сомневаться. Все же в 511-м номере гостиницы «Турист» кого-то, несомненно, зарезали, и Тарану было бы очень неприятно узнать, что жертвой стал Нефедов.
От этого приятного сообщения Юрке захотелось приласкать Полину.
— Не переживай так… — сказал он, повернувшись на бок и бережно приподнял ладонью ее увесистую и зыбкую грудь. — Давай лучше еще порезвимся, а?
— Нет, — неожиданно ответила Полина, хотя руку от груди отпихивать не стала. — Хорошего понемножку. А то у нас с Надькой дружба расклеится… Она вот-вот прийти должна. Мы с ней утром договорились, что все будет без излишеств.
— Интересно, — проворчал Таран, — это вы, что ли, будете определять, кого мне трахать и сколько раз?!
— А как бы ты хотел, дорогой? — закатила глазки Полина. — Собрался двух обслуживать — рассчитывай силы… Чтоб ни одна голодной не оставалась и вместе с тем — чужую пайку не ела.
— В том году, между прочим, — напомнил Юрка, — когда ты нами управлять могла, то насчет этих пропорций чего-то не думала.
— Вот именно! — Полина подняла вверх пальчик с перламутровым маникюром. — Тогда я могла всем управлять, а сейчас — нет. Значит, надо переходить к договорным отношениям. Конечно, мне сейчас надо больше, потому что я с июля терпела. Но с какой стати Надьку обижать? Ведь ты все-таки ее законный…
— «И хлеба горбушку — и ту пополам!» — Таран вспомнил бодрую песню, которую слышал последний раз, когда в третьем классе учился.
— Ничего не поделаешь! — вздохнула Полина. — Я ж говорю: у нас тут все как при коммунизме. Этакий уютный, чистенький и сытый ГУЛАГ. Трудись как положено и получай пайку. В том числе и по части секса. Это самое главное усовершенствование по сравнению с ГУЛАГом сталинским.
— Ладно, — сказал Таран, чуя, что сейчас эта философичка начнет ему лекцию о правах свободной личности читать. Небось как сама почуяла в себе супервозможности, так ей все права других стали по фигу, что хотела, то и воротила. И право частной собственности дедушки Перальты нарушила, и Надьку ремнем отстегала, и Юрку заморочила. А теперь, когда ее на место поставили и заставили жить по здешним правилам, а не так, как ее левая нога хочет, — о ГУЛАГе заговорила! Да о таком ГУЛАГе, между прочим, две трети всего бывшего СССР и мечтать не смеет! Много ли семей, у которых на троих 9000 рублей в месяц? То есть округленно триста баксов. Ей бы, блин, пожить, как Лизке Матюшиной, которая плесневелые корки из мусорного бака доставала, размачивала в воде из-под крана и ела как тюрю… При полной свободе и демократии!
Юрка, однако, собачиться не стал, слез с кровати и принялся одеваться. Наверно, он очень сердито сопел, потому что Полина, должно быть сообразив, что сказала кое-что не в кассу, сокрушенно вздохнула и спросила:
— Ты что, обиделся?
— Нет, — отозвался Таран, натягивая штаны. — Режим есть режим. Тем более Надьке пора Леху спать укладывать, а не трепаться. Пойду напомню.
— Тогда до завтра. Спокойной ночи!
Полина, накинув халат, проводила Юрку до выхода на площадку и заперла за ним дверь. Дескать, на сегодня прием окончен.
Таран для начала зашел к себе. Никого на месте не оказалось. Спустился вниз, на кухне тоже тихо и пусто. Тогда Юрка потопал в правое крыло. В спортзале темно, никто в мячик не играет. На кухне все убрано и тоже свет не горит. Юрка прислушался: какие-то неясные шумы доносились со второго этажа.
Поднявшись на площадку между квартирами — точно такую же, как в левом крыле, между апартаментами Полины и Таранов, — Юрка в раздумье остановился на минуту. Не знал, куда идти. Наудачу толкнул одну дверь, подергал — заперта. Одна квартира в этом крыле вроде бы пустовала и, в принципе, могла быть под замком — ничего удивительного. Однако когда Юрка подошел ко второй двери, то она тоже оказалась запертой. К тому же к этой двери был приклеен скотчем отпечатанный на принтере листок с надписью «Свободная площадь». То есть, судя по всему, Женя со своими девочками должна была обитать как раз за той, первой дверью.
Конечно, Юрка мог нажать на кнопочку и позвонить. Но поскольку детских голосов из-за двери не слышалось, а времени было уже девять, Тарану подумалось, будто малышня уже заснула и, позвонив, он их разбудит.
Тем не менее какой-то неясный шум из квартиры долетал, и Юрка, хоть и сознавал, что подслушивать нехорошо, все же приложил ухо к замочной скважине. И даже малость оторопел, когда разобрался во всех этих звуках…
Скрип-скрип-скрип! Скрип-скрип-скрип! Скрип-скрип-скрип! Уж кто-кто, а Таран был хорошо осведомлен, какие звуки издает кровать, на которой трахаются. Причем дело, судя по темпу, шло к финишу. Чуть позже Юрка расслышал и всякие специфические «ахи-охи», причем некоторые явно испускала Надька — их Таран вдоволь наслушался. А другие, похоже, издавала Женя!
В прошлом году, когда Таран, сидя в запертом гардеробе, стал свидетелем Надькиного грехопадения с Зыней (его по-настоящему тоже звали Женя), его, конечно, злость разбирала, ревность одолевала и так далее, но вместе с тем — некое нелогичное желание досмотреть мероприятие до конца. Сейчас Юрка испытывал похожее чувство, хотя подсматривать он не мог, а мог только подслушивать.
Но какова Надька, а? Таран чувствовал себя полным идиотом. Законная жена отправила его к любовнице, для того чтоб заняться извращенством с этой рыжей лисичкой! Что на нее нашло, интересно? Конечно, во время прошлогоднего «турне» на Карибы Надька под влиянием Полины на многое пошла и не могла не пойти, потому что была сама себе не хозяйка. Но сейчас-то Полине отключили ее телепатию! Если она, конечно, не врет. Впрочем, может, и не врет. Взялась следить за справедливым распределением секса в доме, ухватила себе «пайку» от Юрки и, после использования, выставила за дверь. Хотя, вообще-то, Таран догадывался, что если б он проявил чуть больше настойчивости, то мог бы и на второй раз ее уболтать. Наконец, Женя — ловка, стерва! С утра Тарану глазки строила, а оказывается, положила эти глазки вовсе не на него, а на Надьку?!
Конечно, Юрка мог бы высадить дверь или, по меньшей мере, так забарабанить в нее, чтоб поломать стервам все мечты о кайфе. Но не стал этого делать. Не захотел детишек пугать. Он тихо спустился вниз, вернулся в свое крыло и отправился в ванную. То ли грехи смыть, то ли просто освежиться перед сном. Действительно, отмывшись, Таран почувствовал себя лучше. А когда улегся в чистую постель, и вовсе перестал думать обо всяких глупостях. Подумаешь, захотелось Надьке попробовать, как баба с бабой может развлекаться! Даже если ей это дело понравилось, вовсе не обязательно, что она в лесбиянки перепишется… Опять же, уж лучше пусть с этой Женькой кайфует, чем с мужиком каким-нибудь. Тут хоть в подоле не принесет, по крайней мере!
